почти все пятнадцать человек: двое продолжают смотреть на зеркало (которое здесь вместо доски) и карту на нем. Ромион (ботанит принц, кажется, по-черному). И Дамиан. На последнего я старательно не гляжу — зато сверлю затылок Ромиону. У меня от этого всякие мысли кровожадные в голову лезут. Может, как-нибудь принести в школу ножницы и под шумок обрезать принцу кудри? Скажу, что в качестве талисмана понадобились… Или ингредиента. Приворотное зелье варить собираюсь… Вдруг он тогда ночь спать не будет, кошмарами мучаясь? А что, я вчера такое хорошее зелье вычитала в учебнике алхимии… Правда, вряд ли оно у меня получится — пометка «третий уровень сложности» стоит на нем, полагаю, не зря. Но помечтать?..
Учитель истории с кровожадной улыбкой обводит взглядом класс. С такой же миной, наверное, облезлый кот кружит вокруг замершей мыши, придавливая ей лапой хвост.
— А расскажет нам об этом…
Сейчас будет долгая пауза. Точно будет. Театральная. Такие, как этот мастер Хэвишем, любят почувствовать себя значимыми за счет других. Наверняка я угадаю, если скажу, что мастер Хэвишем не женат, точнее, разведен, и в комплект к мастеру Хэвишему прилагается очень пробивная мамочка, в смысле будущая свекровь. Оттого на мастере Хэвишеме отглаженная рубашка (или сорочка? Они здесь свободные, легкие и иссиня-белые, кроя как в «Ромео и Джульетте») и вычищенная, прилизанная мантия с воротником из шкурки какого-то бедного зверька, Гринписа на них нет! А вот то, чего материнская рука не коснулась, у мастера топорщится и торчит. Например, волосы. Это надо уметь — соорудить такой беспорядок из прически. И обзавестись такой фигурной лысиной.
— Итак, нам расскажет…
Я вздыхаю, закатываю глаза — долгая театральная пауза-а-а — и откидываюсь на спинку кресла.
Мастер Хэвишем последний раз окидывает взглядом класс — больше десятка склоненных спин. Натыкается взглядом на меня. И его улыбка становится еще шире.
— Принцесса Розалинда. К зеркалу.
Шарик — ко мне! Я старательно прячу улыбку и иду к зеркалу. По классу проносится вздох облегчения и предвкушающий смешок. Смейтесь-смейтесь!
Заботливый Габриэль ночью отправил слуг, включая мою камеристку, к портному, а утром Розалиндиным платьям пришлось потесниться: я обзавелась удобными и простыми брюками, больше похожими на шаровары, и туниками с рукавами из легкой, но непрозрачной ткани. Все это довольно изящно украшают вышивки с какими-то цветочными мотивами, но так, чтобы в глаза сразу не бросались. А да, и еще утром же доставили шесть пар туфель без каблуков, удобных настолько, словно их специально по моей ноге делали.
В карете я не выдержала и поинтересовалась у Габриэля, что это на него нашло? Учебники, смена гардероба? Отчего такая забота? Габриэль невозмутимо сообщил, что все это входит в обязанности рыцаря. Потом отвернулся к окну и многозначительно замолчал. Сдается мне, он лгал.
Зато в новом наряде я уже не похожа на неуклюжую лягушку в розовом бальном платье.
— Итак, принцесса, — улыбается мастер Хэвишем. — Говорят, вчера вы не могли найти на карте вашу страну. Надеюсь, с Синими горами вам повезет больше?
Серебряной палочкой-указкой (тоже спасибо Габриэлю) я молча провожу по зеркалу в районе этих самых гор.
Разочарованный вздох в классе. Мастер Хэвишем хмыкает.
— Повезло. Начертите теперь план битвы.
С нуля? Вот… жук! Я замираю перед зеркалом, где карта приблизилась, сами горы, точнее их пики, исчезли, осталось только поле, вернее, сильно пересеченная местность, на которой две армии когда-то дрались (полагаю, они тоже были в шоке от такой диспозиции, потому что очень она для обеих была неудачной).
— Ну же, Розалинда. Или снова ждете, что жених вас спасет? Что ж, прекрасных дам, — это он выделяет, давая понять, что в данном случае дама совсем не прекрасна, — надо спасать. Принц Ромион!
Кресло в первом ряду с готовностью отодвигается…
— Не нужно, — я быстро-быстро начинаю водить палочкой по стеклу. — Я сама.
Черчу схему — я на всякий случай вчера ее запомнила. Рассказываю практически наизусть весь параграф. Даже залезаю немного назад, чтобы напомнить, какого черта эльфам с гоблинами было воевать. Даю полную характеристику самого Фейхтра, а также его клана до седьмого колена включительно. Потом прохожусь по эльфам. От меня достается даже младшей сестре эльфийского короля Фиолинель Изумрудной, которая в это время еще под стол пешком ходила. Наконец я выдыхаюсь и свирепо смотрю на учителя.
Он тоже на меня смотрит. Так, словно… хм, лягушка заговорила. И сказала что-то умное. По-моему, его тянет перекреститься. Свят-свят!
Тихо скрипит кресло в первом ряду — это Ромион садится на место. Он так весь мой ответ и простоял. Мне очень хочется бросить на него победный взгляд — тоже мне, нашел даму в беде. Сама справлюсь. Сейчас только мой дракон разродится уже какой-нибудь речью. Эй, мастер Хэвишем, челюсть с пола поднимайте да отпускайте меня на место с отличной оценкой. Или вы хотите еще про какие-нибудь славные деяния Фейхтра Хмурого услышать?
— Удовлетворительно, Розалинда, — наконец сообщает мастер, и я вздрагиваю. Тройка? Что?! — Вы можете вернуться на место.
Конечно, я остаюсь стоять.
— Удовлетворительно? За что?
Мастер Хэвишем поднимает брови.
— За ваш ответ. Розалинда, садитесь.
— То есть я где-то ошиблась?
— Розалинда…
— Где?
— Розалинда, немедленно сядьте! Или я отправлю вас в карцер!
Сейчас я прожгу его взглядом без всякой магии. Есть в жизни справедливость или нет?!
— А я не уйду, пока не узнаю, где я ошиблась.
— Час в карцере, Розалинда, — и тише добавляет: — Вы нигде не ошиблись.
— За что тогда вы снизили мне оценку?
— Снизил? — начинает улыбаться этот облезлый кот. — А вы полагаете, вы ответили… как?
— Отлично, — выплевываю я. — Я полагаю, я ответила отлично. Вы сами сказали, что ошибок в моем ответе не было.
Мастер Хэвишем улыбается.
— Что ж… Принц Ромион!
Тот снова встает. Я перевожу взгляд на него.
— Что бы вы поставили Розалинде за ее ответ?
Я стискиваю зубы. Сейчас этот малыш мне неуд влепит, и чего я тогда тут комедию ломаю? Но пусть только влепит, я придушу его потом голыми руками! После мастера Хэвишема, разумеется.
Ромион смотрит на меня и какое-то время молчит. Я с яростью гляжу в ответ. Ну давай, давай! За это время я успеваю придумать ему тридцать три несчастья, большая часть которых неосуществима, но помечтать о них все равно очень приятно.
— Отлично, мастер Хэвишем, — наконец твердо говорит Ромион. — Я бы тоже поставил Розалинде отлично.
Мастер Хэвишем потрясенно смотрит на него. На одно долгое мгновение я представляю, что карцер мы на этот раз будем делить с Ромионом. Хм, может, за час мне удастся убедить его отказаться от свадьбы?
— О вашем благородстве когда-нибудь сложат легенды, Ромион, — улыбаясь, говорит наконец мастер Хэвишем. — Что ж, неудивительно, она ведь ваша невеста. Я об этом не подумал.
Ромион морщится, но садится. А учитель оглядывает класс.
— Кто-нибудь поставил бы принцессе удовлетворительно? Кто-нибудь, кого она еще не очаровала?
В воздух сразу поднимается с десяток рук. И с середины класса Вейл выкрикивает:
— Да ставьте хоть неуд, я за, только мне тогда отлично за полугодие!
— Неуд? — улыбается мастер Хэвишем. — Прекрасная идея! — и склоняется над журналом.
— Да скажите уже правду: я вам не нравлюсь, а не мой ответ, за это и неуд, — горько говорю я, стискивая серебряную палочку. Треснуть бы ею учителя по голове. Или сразу в глаз? — Не беспокойтесь. Вы мне тоже не нравитесь.
— Два часа в карцере, — отзывается мастер Хэвишем.
Я молча разворачиваюсь и направляюсь к двери.
— Розалинда, вы будете отбывать наказание после урока. Вернитесь на место!
— Зачем? Сомневаюсь, что вы хоть чему-то путному меня научите, — бросаю через плечо я. И эффектно хлопаю дверью. Эффектно хлопнуть дверью я умею. И, если хоть что-нибудь понимаю, сегодня мне предстоит снова побывать в кабинете директрисы. Наш физик, например, после похожей сцены именно так и поступил: настучал на меня директору. Ну и… Ну и пожалуйста.
Фей сажает меня под замок с видимым удовольствием — а я же с удовольствием ему улыбаюсь. Потом устраиваюсь на соломе, достаю из-под туники бестиарий — отлично, вчера не успела прочитать. И начинаю знакомиться с местным разнообразным внешним миром. Как раз к третьему уроку снова буду самая умная. Так что карцер мне сейчас к месту — где еще можно совершенно спокойно поучиться? На уроке тот же мастер Хэвишем только рад будет подловить меня за чтением «посторонней литературы».
Через час ко мне в карцере присоединяется Дамиан. Я поднимаю голову от учебника, когда он заходит, и небрежно бросаю:
— Что, место встречи изменить нельзя?
Он удивленно смотрит на учебник у меня в руках, шмыгает разбитым носом и запрокидывает голову.
Я протягиваю ему платок.
Дамиан отворачивается.
— Слушай, что я тебе сделала? — не выдерживаю я. — За что ты меня так не любишь?
Спина Дамиана на мгновение выпрямляется, и я даже решаю, что сейчас меня удостоят ответом. Но нет, он просто смотрит на скелет в цепях. Внимательно. Со значением.
Вздыхая, перелистываю страницу. Ну и ладно. Может, и я скоро пойму, почему его так все сторонятся?
Еще через час я успеваю прочитать бестиарий целиком и повторить отличия синих драконов от серебристых, а также низших демонов от высших. И от анимальных. И от этих… как их… подвидов духов.
Выходим мы с Дамианом вместе. А потом Габриэль ведет меня к директрисе — говорю же, мастер Хэвишем предсказуем, как и наш физик.
Черный манул снова показывает мне язык со стола.
— Я знала, что с тобой будут проблемы, — говорит директриса, сверля меня недовольным взглядом.
Тянусь погладить кота. Тот с любопытством наблюдает за моей рукой, потом в последний момент подставляет под нее голову. Точнее, левое ухо, потому как вся голова в мою ладонь не помещается.