Император с каменным лицом выслушивает и, когда я заканчиваю, поворачивается к магу.
— Она говорит правду?
— Да, ваш-ш-ш-ш… — И он начинает шипеть, как поющая игрушка, у которой сели батарейки.
Император отворачивается.
— Я не понимаю…
— Я тоже, — вставляю я. — Не понимаю, почему вы меня тут все еще держите. Мой отец не король, значит, никакой выгоды вы от моего плена не добьетесь. Если, конечно, вы не ставите на мою мамочку, потому что тогда вы полный…
— Замолчи! — отмахивается император. Морщится, чешет бровь. И неожиданно интересуется: — Ты любишь молоко?
— Да…
— И ненавидишь цветы?
— Да.
— Твой любимый цвет?
— Сиреневый.
— Любимое лакомство?
— Смородиновый мармелад. Только из красной смородины, а не из черной, потому что из черной…
— Хватит. — Он поворачивается, щелкает пальцами. Откуда-то выбегает мальчишка-гоблин с подносом. На подносе красуется кувшинчик молока и мармелад в фарфоровой чашечке. — Ты и правда Виола. Угощайся.
Я с сомнением гляжу на лакомство. Да, а вдруг там яд?
Император усмехается и, словно читая мои мысли, говорит:
— Будь там яд, твой браслет бы тебя предупредил. К тому же я не собираюсь травить сестру моей невесты. Роз мне этого не простит.
— Невесты? Роз? — Я все-таки наливаю себе молока. Ледяное — как я люблю. — Но мне казалось, Роз — невеста Ромиона, принца Сиерны. Собственно, поэтому я здесь.
Император гоблинов устало качает головой. Он смотрит на огненный камень и вдруг чем-то напоминает мне Ромиона. Грустью? Усталостью? Или руками?
— Розалинда и я принесли клятву верности друг другу. Моя магия спит с тех пор, точно так же, как и магия Розалинды. Мы принесли ее в жертву, чтобы быть вместе. Роз — моя невеста. Она отправилась на поверхность, чтобы рассказать об этом отцу и чтобы отпраздновать официальную церемонию.
— Но связь магией… — Я знала про этот ритуал, Роз рассказывала. К нему редко прибегали, и он действительно лишал магии. То есть супруги могли колдовать, но только вместе. — Погоди, твое ужасное величество. Как же тогда Роз открыла портал в мой мир?
— Вот и мне интересно: как? — Гоблин устало трет переносицу. — Ты уверена, что это была твоя сестра?
— А кто? — фыркаю я. — Только Роз знает, как меня найти. Даже наша мать… Неважно. И к тому же только Роз могла бы попросить меня сорвать ее помолвку. Мы раз сто так делали — кстати, один раз был с тобой! Знаешь что, вашество? Я думаю, Роз тебя просто обманула. Погостила и сбежала от тебя домой. А там отец посватал ее Ромиону. Она обратилась за помощью ко мне, а теперь играет в театре. Так-то.
— Это невозможно. — Хм, а улыбка у этого ужаснечейства довольно приятная. — Розалинда не любит театр. Ты-то должна знать, Виола. Роз много о тебе рассказывала. Вы очень близки.
— Да… — Я забрасываю в рот мармелад. М-м-м, ледяной — действительно как я люблю! — Но откуда это знать тебе? Ты Роз похитил. Ты угрожал поместить ее в свой гарем. Давай скажи, что это неправда.
Гоблин поднимает на меня внимательный взгляд.
— А ты совсем на нее не похожа… Гарем, Виола? Мне призналась в любви сама фея…
— Полукровка, твое ужаснечейство, — вставляю я.
Император отмахивается:
— Неважно. И так даже лучше. Так вот, она призналась мне в любви — ты думаешь, гарем меня еще интересует? Я его распустил. И раздарил. Мне никто, кроме твоей сестры не нужен. И я хочу знать, где она.
— Проверь театры. Потом ярмарки. Не знаю, я понятия не имею, куда она могла деться.
— И тебя это не удивляет? — Гоблин внимательно смотрит на меня, и мне под его взглядом становится неуютно. — Твоя любимая сестра исчезла, и тебя это совершенно не волнует?
— Ну… — Волнует, конечно, но это же Роз! С нее станется пропасть на месяц, чтобы потом триумфально вернуться… но не окольцованной! — Я…
— Меня волнует. — Гоблин прищуривается. — Я слышал, что Розалинда в Сиерне, хотя должна быть дома и готовить свадьбу. Я слышал про проклятье, решил, что она попала в беду. Что ее заколдовали.
Угу. Поэтому тут же, как похитил, исцеловал меня всю. А потом изумился, почему поцелуй не сработал.
— И раз это оказалась ты, — гоблин нехорошо улыбается, — то ты же мне кое в чем поможешь.
— И… в чем?
— Ты свяжешься с отцом Розалинды. И все ему расскажешь.
— Я? — Отец Роз — суровый король. И я не очень хочу говорить ему, что его дочь… м-м-м… в театре. — Почему я?
— Потому что меня он точно слушать не будет. — Император встает. — Я похитил его дочь.
— Угу. Твое ужаснечейство? Как тебя зовут-то?
Гоблин подходит к моему креслу, вздергивает меня вверх, больно сжав запястье.
— Ульрик. Можешь звать меня так. Идем.
— Ульрик, да пойми! — Я ковыляю следом за ним. — Да пойми ты, Роз тебя обманула. Ты правда решил, что она тебя любит?
— Мы поклялись.
— Ну и что! Поклялись — и ладно, а Роз сбежала. И поверь, даже если ты ее найдешь, она к тебе не вернется…
Мы идем темными коридорами, мимо прячущихся в сумраке гвардейцев, мохнатых ящериц и чего-то еще, тоже страшного и неприятного. Но больше всего меня смущает не это, а влюбленный (явно влюбленный) в мою сестру гоблин. Уж конечно, Роз в ответ уверила его, что любит. Чтобы выбраться на волю из этих пещер, еще и не так соврешь.
— Ты так думаешь, потому что я гоблин, а она — фея?
— Она полукровка!
— Неважно.
— Нет, важно! Это значит, в голове Роз есть, кроме цветов, мозги, и она ими думает! К ней сватаются принцы — по пять штук за месяц (и это еще в неудачный месяц). И она всех отвергает, потому что — внимание! — свобода ей дороже. Она не хочет замуж!
Мы заходим в другую пещеру, Ульрик снова щелкает пальцами, и всех гоблинов, которые там находились, словно сдувает ветром. Они проносятся мимо меня черными тенями, и я вздрагиваю. Император гоблинов тем временем зажигает пару светящихся рубинов — подозреваю, для меня. Ему-то и сумрака наверняка хватало.
— Розалинда любит меня, — убежденно говорит он. — Я это знаю. Я понимаю, почему ты не веришь: я гоблин, а она фея… полукровка. Но мы любим друг друга. И сейчас она в беде, и я ее спасу. Чего бы мне это ни стоило. Садись. — Он толкает меня в кресло перед громадным зеркалом. Я знаю, что это такое: волшебное зеркало, примерно как в школе. Только там оно служит вместо доски, а здесь наверняка как «Скайп». Я даже помню, как Роз по такому с кем-то однажды общалась. Может, с очередным поклонником?
— Ульрик? Ульрик, погоди. Почему ты думаешь, что отец Розалинды…
Но гоблин уже жмет на какие-то камни в оправе, и вместо моего испуганного отражения появляется кабинет отца Розалинды. Король Кремании вместе со смутно мне знакомым советником играют в кости. Наверное, зеркало у них на стене светится, потому что король после очередного броска поднимает голову и упирается взглядом в меня.
— Э-э-э… Здрасьте, ваше величество.
— Виола? — вяло удивляется король. — Где это ты?
Я смущаюсь. Впрочем, это нормально, я всегда смущаюсь, когда приходится общаться с отцом Роз. Просто он очень напоминает мне моего папу, и я никак не могу избавиться от этого ощущения. Потому порой веду себя странно.
— Я… м-м-м…
— Виола, не тяни. Розалинда рядом? Скажи, чтобы возвращалась. Согласен я, согласен на ее свадьбу. Хоть с гоблином, хоть с троллем, хоть с землекопкой. Пусть возвращается, благословлю.
Что?
Ульрик подходит к моему креслу и напряженно начинает:
— Ваше величество…
На что креманский король делает большие глаза и перебивает:
— За Виолу платить не буду! Учти! Вы меня с этой свадьбой и так разорите. Послушай, Ульрик, сходи войной на гномов, сделай будущему тестю подарок, пусть они мне пошлину снизят…
— Ваше величество! — перебиваю я. С отцом Розалинды надо помнить о манерах, это я знаю, потому что именно он когда-то учил меня придворному этикету. — Постойте. Вы же устроили помолвку Роз с принцем Сиерны.
— С Ромионом? — искренне удивляется король. — А что, мальчик уже подрос? И мачеха его еще не съела? Так, погоди-ка… Вилена умерла а… А прошло… Ну да, ему сейчас должно быть семнадцать. Если, конечно, Изабелла еще не запекла его в пироге… Но зачем мне устраивать его помолвку с Розалиндой?
— Чтобы получить договор с Сиерной!
— Я и так его получил, — пожимает плечами король. — Зачем же отправлять Роз в их крысятник? Чтобы она его окончательно развалила? Виола, ты бы знала, о чем говоришь! Их королеву в сватьи? Чтобы она накормила меня своими знаменитыми яблочками, если ей что-то не понравится?
Ч-черт… Черт-черт-черт!
— Ну ладно, Виола, дай мне поговорить с Розалиндой…
— Ваше величество, — тихо начинаю я, а Ульрик заканчивает:
— Она пропала.
— Да? — ничуть не смущается король (ну конечно, это же Роз! Ее вечно куда-то несет). — И куда пропала? В смысле, Ульрик, не волнуйся, вы же клялись. У девочки просто предсвадебная горячка. Вот ее мама…
— Папа, она совсем пропала! — перебиваю я. — Ой, простите, ваше величество. Но это правда. Послушайте…
Рассказываю «на бис», но слушают меня так же внимательно. А потом долго молчат. Я тоже молчу и, оттого что волнуюсь, ем смородиновый мармелад, который стащила под шумок, когда Ульрик меня уводил.
— Я сейчас же связываюсь с королевой Сиерны, — говорит наконец отец Роз. — И пусть только посмеет не ответить, куда она дела мою дочь!
— А я собираю армию, — отвечает Ульрик. — И пусть только посмеет не отдать мою невесту!
— А я… что делаю? — слабым голосом вставляю я.
Оба короля одновременно смотрят на меня.
— Я за нее платить не буду! — восклицает креманский король.
— А я ее и не продам, — усмехается Ульрик. — Она пригодится моим магам. Чтобы найти Розалинду, нужна будет ее кровь.
— Эй! А моя голова им не нужна? — вскрикиваю я.
Но королям уже не до меня. Они совещаются по важным вопросам политики, войны и мира. Я сижу… Сижу и думаю. Странно, но это же Роз меня привела в Сиерну. Зачем? Если выясняется, что помолвки не было… И если не было, то как же Ромион? Он же уверен, что Роз — его невеста. Допустим, принц мне лжет. Но Роз… Роз бы никогда меня так не подставила. Зачем ей?