А потом Ромион касается веретена. Вздыхает — в наступившей тишине это как последний вздох.
И падает замертво.
А тишину нарушает совершенно безумный злодейский смех…
Над ним принято смеяться, над таким смехом. Злодеи всегда хохочут: «Муа-ха-ха!» Только это совсем не смешно, когда ты не можешь пошевелиться, а принц, чьим самообладанием ты восхищалась, лежит перед тобой и не дышит.
Нет, это совершенно не смешно. Это страшно. Я настолько испугана, что когда невидимая паутина вдруг исчезает и я снова больно падаю на пол, то встать не получается. Я парализована страхом: это такой момент, когда понимаешь, что надо быстро-быстро убегать — и не можешь. Ничего не можешь, даже рта раскрыть. И на этот раз дело совсем не в магии.
Зато я могу смотреть. И я смотрю, как довольная королева Изабелла, появившаяся словно из ниоткуда, улыбается, глядя на Ромиона. Как за ее спиной стоит привычно невозмутимый Габриэль. Как Дамиан, поднявшись, не обращая ни на кого внимания, бросается к брату. Хватается за свою подвеску, та радужно мерцает, но ничего не происходит. И бледный, кажется, тоже испуганный Дамиан дрожащими руками водит в воздухе над принцем. Но ничего не происходит. Ничего.
Я вздыхаю — в наступившей тишине это как всхлип. Дамиан вздрагивает и, словно очнувшись, поворачивается к королеве.
— Расколдуй его!
Королева улыбается. Прекрасная, милая королева со змеиной улыбкой.
— Дамиан, дорогой мой, зачем? Разве так он не хорош? Мне всегда казалось, что ты мечтаешь, чтобы он замолчал. Навсегда. Да, я помню, ты даже однажды сказал это ему в лицо. И поверь мне, теперь наш милый принц будет молчать — вечно.
Дамиана словно подбрасывает. Он срывает с Ромиона подвеску, сжимает в руке — и между ним и королевой в воздухе пролегает черта из золотых сверкающих не то рун, не то символов. Красиво — будь это картиной, ею можно было бы наслаждаться. Сейчас же становится только страшнее.
— Ты можешь снять проклятье, — угрожающе говорит Дамиан. — Сделай это — или ляжешь здесь, рядом с ним.
Королева наклоняет голову к левому плечу — волна черных волос красиво падает ей на грудь.
— Дамиан, не делай глупостей. Он мешал нам обоим. Мне казалось, ты ненавидишь принца Ромиона.
Дамиан вскидывает руку, золотая линия закручивается в спираль — королева отступает на шаг, но тут Габриэль небрежно, лениво щелкает пальцами. Золотая спираль исчезает, а в кулаке Дамиана гаснет подвеска. Дамиан, ахнув, роняет ее, точно она жжет ему пальцы.
— Спасибо, — королева мило улыбается Габриэлю и снова поворачивается к Дамиану. — Милый мой, зачем так нервничать? Ну-ну, я понимаю, ты еще просто не осознал, что для тебя значит его, — она кивает на Ромиона, — смерть. Позволь, я объясню. Ты по-прежнему побочный сын короля, но ты по-прежнему очень одаренный юноша. И очень красивый, — улыбка королевы вмиг становится хищной. — Я знаю, что ты всегда хотел стать принцем. И мы оба понимаем, что, даже несмотря на любовь короля к твоей матери, твое желание никогда бы не исполнилось. Но, Дамиан, сейчас это неважно. Я предлагаю тебе стать королем.
Дамиан, открыв рот, смотрит на королеву. У меня, несмотря на панику, вырывается совершенно идиотский смех. В отличие от Дамиана, я уже все поняла. Это до него пока не доходит.
— Что? К-к-как?
Королеве тоже смешно. Ну конечно, боевой запал пропал, а Дамиан такой милый, когда вот так удивляется!
— Все просто, дорогой. Женись на мне. Я сделаю тебя своим королем. Мы будем править Сиерной вместе — мы будем всем миром править вместе. — Я присвистываю, но на меня никто не обращает внимания. Королева продолжает: — Если мы объединим наши силы, с твоим даром да еще и с моим умом мы действительно сможем все. Все наши мечты осуществятся. Только подумай, Дамиан: ничего невозможного не будет! И все, все, кто втаптывал тебя эти годы в грязь, будут ползать перед тобой на коленях. Любая красавица, любая фея, — кивок в мою сторону, — которая тебе понравится, будет твоей. Ты только представь!
Дамиан представляет, и лицо у него становится совсем по-детски изумленным.
— Но почему…
— Что, милый? — А королева, похоже, мысленно замуж за него уже вышла. — Что такое?
Дамиан моргает и смотрит на нее в упор.
— Почему я?
— А почему нет? — смеется королева. — Ты мне идеально подходишь: красивый, одаренный, милый, неамбициозный мальчик. Ты будешь хорошо смотреться рядом со мной на троне. И у тебя не появится желания его забрать.
— Я буду хорошо смотреться на троне, — повторяет Дамиан и тоже смеется. — Ну конечно! Тебе нужна красивая кукла, милая мачеха, а не король.
Королева пожимает плечами и снисходительно отвечает:
— Мне нужна одаренная кукла. Бесполезного красавца я всегда смогу найти, а одаренных мало. Дамиан, соглашайся. Я с тобой предельно честна. Такие, как она, — снова кивок в мою сторону, — споют тебе про настоящую любовь. Но ее не существует. Есть только красивая ложь, в которую верят глупцы, неудачники и отчаявшиеся проклятые. А я тебе не лгу. Честность очень важна в отношениях.
Я закрываю глаза. Мне тоже, как некогда Дамиану, хочется оказаться подальше отсюда. Желательно дома, где папа так же говорил мне про честность, но я оказалась слишком слаба, чтобы не лгать.
— Да, — медленно кивает Дамиан. — И вы очень честно однажды отравите меня. Когда я перестану красиво смотреться на троне.
— О, не волнуйся, — отмахивается королева. — Я подарю тебе вечную молодость. Это несложно.
Я снова смеюсь, и Дамиан бросает на меня короткий взгляд.
— Спасибо, ваше величество. Но, как вы сказали, я неамбициозен. Мне не нужен трон. Но я польщен. — Это у него получается почти так же ядовито, как у Ромиона.
Королева долго смотрит на него, потом вздыхает.
— Жаль. Но ты же понимаешь, что если не рядом со мной на троне, то ты мне не нужен? И понимаешь, что ты мне отказал. Догадайся, что чувствует отвергнутая женщина?.. Хочешь яблочко?
Дамиан удивленно моргает, а королева уже протягивает ему яблоко.
— Ешь, милый. И ложись рядом с братом. Или кинжал в спину. Только предупреждаю, я в жизни лишь пару раз била человека в спину и не уверена, что сразу попаду в сердце. Есть шанс, что умирать ты будешь долго. И мучительно.
Дамиан переводит взгляд на бесстрастного Габриэля. Потом почему-то на меня.
Я не выдерживаю:
— Да отпустите вы его! Вы уже одного принца убили, вам мало?!
Королева поворачивается ко мне и одаривает снисходительной улыбкой.
— Принцы хороши, дорогая, лишь когда они мертвые. Только тогда они не могут прийти и помешать моим злодейским планам. И ты скоро к ним присоединишься. Эх, жаль, что ты красива — я уже почти решила, что нашла в тебе родственную душу. Жаль, жаль…
— Да вы спятили!.. — Я пытаюсь встать, но Габриэль снова щелкает пальцами, и меня как будто приклеивает к полу. Еще и язык отнимается.
Дамиан бледнеет.
— Если я соглашусь на вас жениться, — спрашивает он у королевы, — вы отпустите Виолу?
Королева качает головой — как будто бы с сожалением.
— Нет. Девочка — одаренная фея. Она опасна. К тому же красива. Мне же нужны красавицы… Нет, не отпущу.
Ха, и мне раньше было страшно?..
Дамиан кивает, смотрит на спящего Ромиона и вырывает у королевы яблоко. Я зажмуриваюсь и только тогда понимаю, что по моему лицу текут слезы. Но нет, так же не должно быть, не должно!..
Смеха на этот раз нет. Я открываю глаза, вижу Дамиана рядом с братом — точно такого же бледного, неподвижного и спокойного. Мертвого.
Королева склоняется над ним, отводит упавшую на лоб прядь.
— Жаль… А какой был мальчик… Томми его обожал…
— Зачем? — вопрос срывается с губ сам, я даже не сразу понимаю, что могу двигаться и говорить. — Габриэль, зачем? За что?..
Но отвечает мне королева:
— О, Виола, все просто: Габриэль… ты же так его называешь? Милое имя для высшего демона. Так вот, он поклялся служить принцессе Кремании. И освободится, только когда эта принцесса умрет. Твоей сестре осталось недолго. Тебе… тоже.
Я смотрю на спокойного рыцаря и плачу от бессилия. Все это… чтобы меня убить? Глупо…
Где же наконец добро, которое победит?!
— Моя… сестра? Она у вас?
— О да. — Королева помогает мне встать. — Идем. Покажу ее тебе. И… — Она поворачивается к Габриэлю, что-то быстро говорит на непонятном мне языке. Габриэль кивает.
Наверное, это снова портал, но «мягкий», без полета: просто стены комнаты тают, Габриэль и принцы исчезают…
А я вижу Розалинду. Сестра безумно худа, одета в жуткое тряпье, спутанные волосы падают на грудь, когда она склоняется над какими-то ледышками.
Я бросаюсь к ней:
— Роз!
— Ви. — Роз мечтательно улыбается и снова возвращается к своим ледышкам. — Погоди, погоди… Я должна, должна…
— Роз. — Я ощупываю ее лицо, заставляю смотреть на меня. — Роз, очнись! Это же я, ты ничего не должна, Роз!
— Нет, я должна… собрать слово… «вечность». У меня не получается! Но я соберу…
Я поворачиваюсь к королеве.
— Послушайте, это уже не смешно! Что вы сделали с моей сестрой?!
Королева улыбается.
— Как видишь, ничего страшного. Ее отец и ее милый жених мне пригодятся. Поэтому принцесса Розалинда проживет чуть дольше своей сводной сестры. А вот ты, Виола, в этом мире никому не нужна. Идем.
И снова стены тают, а Роз исчезает. Я не успеваю, совсем не успеваю ничего сделать… Да и что я могу?
— Если я не нужна, тогда отпустите меня. Зачем убивать?
Королева удивленно смотрит на меня и останавливается.
В комнате, пустой и тоже пыльной, нет ничего, кроме огромного зеркала.
— А ты еще ничего не поняла, милая? Нет? — она усмехается. — Да, жаль, что ты фея. И жаль, что в этом мире ты никто — Томми ты тоже понравилась, и стала бы хорошей для него невестой. Тоже бы неплохо смотрелась на троне… по ночам. Милая моя, мне очень нужно было избавиться от наследного принца Ромиона. Он мешал мне занять трон. Его любят аристократы и даже простой народ! И только он мешал мне стать настоящей королевой, а не регентом. Вот только как от него избавиться, если этот принц хитер и достаточно умен, чтобы пить противоядия от всех зелий, которые я успеваю придумать. А наемники! Даже за огромную плату — а я была щедра — отказывались принимать заказ. Хоть сама берись за меч… Я провела ритуал и узнала, как убить мальчишку. И знаешь как? Он заснет мертвым сном, если ты будешь рядом.