— Дамиан? Почему ты… Почему ты еще не умер?!
Вот-вот. А я поверила. Я по нему уже горевала. Я…
Дамиан обнимает меня — и задвигает себе за спину. Смотрит на мачеху. И картинно, явно копируя ее, усмехается.
А из него бы, наверное, получился неплохой Темный Властелин…
— Я же отправила тебя… в пустыню. — Королева, еще мгновение назад такая уверенная в своей победе, подается назад, к трону. — В пустыню Безмолвия… Ты должен был там сгинуть! Почему… Как ты?.. — И тут же злобная улыбка возвращается на ее губы. — Но даже если так, мальчишка, сейчас ты бессилен. — И взмахом руки вызывает эти свои кляксы.
Я вскрикиваю, когда они летят к нам, но Дамиан с улыбкой поднимает руку — и она сияет, ослепительно, невыносимо…
Духи исчезают в этом сиянии, словно их стирает ластиком.
А Дамиан опускает все еще сверкающую руку и с улыбкой смотрит на королеву.
— Что… это?.. — заикается она. — Убери! Хватит!..
Дамиан прижимает руку к груди и сияние, на миг охватив его всего, исчезает.
— Это невозможно, — бормочет королева. — Ты же должен был растаять… Ты же будущий Темный Властелин, тебе неподвластен Свет!
Дамиан, словно не замечая обращенных на него взглядов, поворачивается ко мне и… Нет, его улыбка даст фору Ромиону сотню, нет, тысячу раз!
— Вот мой свет.
— Невозможно! — выдыхает королева, а Дамиан, все еще с улыбкой глядя на меня, отвечает:
— Я не думаю, что вы поймете, ваше величество.
Королева говорила, что один взгляд преследует ее в кошмарах. А я знаю, чей взгляд увижу, когда буду полностью, абсолютно счастливой: то, как Дамиан смотрел на меня в то мгновение. «Ты мой свет» — и так все просто!
И еще тот момент, когда королеве надели сдерживающие браслеты: как свободная от заклинаний Роз бросается к своему жениху, и тот — не смотри, что ниже ее ростом, — кружит ее, и оба смеются от счастья.
А в солнечных лучах тает собранное слово «вечность»…
Позже, в саду королевского дворца, где я сижу в беседке у фонтана — в окружении как минимум десятка рыцарей охраны, — меня находит Ромион. Усталая, я вяло удивляюсь, что у занятого почти-короля нашлось на меня время. И что он может спокойно смотреть мне в глаза и уверенно улыбаться. Точно ничего не было. Точно все хорошо.
— Виола, нам надо поговорить.
И снова играет скрипка, а стража, отдав честь, исчезает за поворотом садовой дорожки — все десять рыцарей в полном составе.
— Говори, — отвечаю я. — Только без этого… без магии. Я хочу видеть тебя настоящего. Ты бываешь настоящим, Ромион?
Он хмурится, но музыка исчезает — и настает наполненная журчанием фонтана тишина.
А я вижу перед собой принца, который все еще выглядит лет на пять младше своих семнадцати. Все еще одинокий тоненький мальчик, который так привык к своему одиночеству, так оно к нему прилипло, что стало второй кожей, которую сдерет разве что он сам. Ради кого-нибудь. И вряд ли это буду я.
— Виола…
— Погоди. Ромион, пожалуйста, посмотри на меня. — Он смотрит. Странно, но мне не кажется, это взаправду: в его глазах испуг. — Скажи, ты действительно использовал меня?
— Виола, я, — он глубоко вдыхает, — я правда влюбился. Ты была такая… красивая… и загадочная… Не как остальные девушки, что я встречал. И ты…
— Ромион, не надо. Скажи, ты меня использовал?
— Я. — Он смотрит мне в глаза. Морщится. И выдыхает: — Да. Прости меня.
Я киваю, а потом отворачиваюсь.
— Ты был очень хорош.
— Да. Я знаю. Я… прости меня, Виола! Но мне так нужно было победить, ты же видела! И… и я сделаю все, как обещал. После того как мы поженимся, ты будешь вольна поступать как пожелаешь. Я не буду ограничивать твою свободу. И если ты когда-нибудь полюбишь кого-нибудь по-настоящему… А это непременно произойдет, потому что ты можешь любить, Виола. Я не могу, а ты, ты можешь. И когда это случится, я хочу, чтобы ты знала: я между вами не встану. И репутация… не волнуйся. Я сделаю так, что Сиерна станет твоей сказкой. Я создам эту сказку для тебя. Я…
— Ромион. Не надо. Ты снова это делаешь.
— Что?..
— Ты снова говоришь то, что я хочу услышать. Тебе от меня что-то еще нужно?
— Да. — Он встает, ловит мой взгляд. И тут же отводит его. — Я знаю, я не сделал это как полагается. Но… — и тут он встает передо мной на колени, и в его руке сверкает чудесное золотое кольцо. — Ты выйдешь за меня?..
— А развод у вас в Сиерне, конечно, не предусмотрен, — киваю я. — У тебя хватает совести после всего, что ты со мной сделал, просить об этом?
— Ну знаешь, Виола, ты тоже не подарок, — вырывается у Ромиона. Но потом он быстро возвращается к мольбе. И да, она хорошо у него получается. — Виола, я в ответ постараюсь полюбить тебя так, как ты хочешь…
На этом месте я вырываю у него кольцо и сама надеваю себе на палец. Лишь бы он, наконец, замолчал!
— Когда свадьба?
— Я… постараюсь поскорее. И я отправлюсь к твоему отцу, чтобы попросить твоей руки, как должно…
— Ради всего святого, замолчи! — кажется, у меня получается громче, чем нужно. Не стоит будущей королеве кричать на своего мужа. Не комильфо. — Я сама к нему отправлюсь. Роз еще слаба, и я не хочу отвлекать ее от жениха. — Хоть кто-то же должен быть счастлив! — Поэтому будь добр, озадачь своих магов, пусть они сами отправят меня домой, чтобы я донесла до папы радостную новость о нашей с тобой свадьбе. А так как я обычно ничего от него не скрываю… Лучше, чтобы он тебя не видел.
Лицо Ромиона на мгновение искажается, словно от боли. Но потом она исчезает за уже привычной маской невозмутимости и самоуверенности. Ромион кивает:
— Хорошо, — словно я спрашивала его разрешения! — Но ты отправишься не одна. С тобой пойдет Дамиан. Виола, я не могу позволить, чтобы с тобой снова что-нибудь случилось.
— Ладно, — я отворачиваюсь. Наверное, он прав. Я же действительно все испортила, когда попала в тот последний королевин портал. Была слишком беспечна. — Хорошо.
А Ромион, помолчав, берет мою руку, запечатлевает на ней быстрый поцелуй и встает.
— Тогда я оставлю тебя, моя леди…
— Погоди. Еще одно. Сделай мне одолжение… — Ромион смотрит на меня так настороженно, что я не выдерживаю и улыбаюсь. — Расслабься, мы уже выяснили, что я не настолько расчетлива и практична, как ты. Скажи, что ты собираешься делать с королевой и ее сыном?
— Томми мой наследник, пока мы… э-э-э… пока не родится сын…
— Милый, — саркастично улыбаюсь я, — если ты думаешь, что у нас с тобой когда-нибудь что-нибудь родится, ты глубоко заблуждаешься. Хорошо, значит, Томми ничего не угрожает?
— Нет, конечно, он же мой брат!
Ну-ну.
— А королеве?
Ромион снова бросает на меня настороженный взгляд.
— Что ты хочешь?
— Отпусти ее.
— Виола, ты что?! Она ведьма, она опасна, и ее смерти требуют у меня империя гоблинов вкупе с Креманией! Я не могу…
— Тогда сделай, как я тебя прошу…
Через полчаса уговоров (уговоров?! После всего!) Ромион соглашается. Нехотя, но да, он мне задолжал. И сделает так, как я прошу. Даже клянется. И потому, что делает это нехотя, я верю.
А потом снова целует мне ручку — сама галантность.
— Теперь я оставлю тебя, моя дорогая. И постараюсь, чтобы ты сегодня же смогла попасть домой.
— Ты уж постарайся, милый, — фыркнув, говорю я ему вслед.
Господи, что же я папе-то скажу?
И я возвращаюсь домой вечером, но задолго даже до заката. Ромион действительно постарался мне угодить (или поскорее избавиться от меня). Дамиан смеется, когда я говорю ему об этом.
— Он просто тебя боится.
— Боится?
— Ну да. Вдруг ты снова из окна выбросишься. Да-а-а, я рассказал. И ты бы видела его лицо!
Я закатываю глаза и показываю Дамиану нашу с папой квартиру. Он в восторге. Я всегда подозревала, что все мужчины любят копаться во всяких там механизмах и приспособлениях вроде «а давай-ка я раскурочу кофеварку». Но Дамиан совсем не знаком с кофеваркой, впервые ее видит — и раскурочивает ее с восхищением пятилетнего мальчишки, дорвавшегося до «взрослой» техники.
А я думаю, что кофеварка будет меньшей бедой, когда папа с работы вернется.
Из квартиры у Дамиана выйти не получается, как и у Роз, — хотя он очень хочет поближе посмотреть на автомобили. Но потом я показываю ему компьютер… Чистый восторг!
— Виола, — говорит он вдруг, упоенно щелкая мышкой, — я оставлю тебя, когда твой отец приедет.
— То есть? Я хотела тебя представить и…
— И тебе не удастся сбежать от разговора, спрятаться за меня или снова солгать, — улыбается Дамиан. — Нет, Виола. Это будет непростой разговор, я не стану мешать. Я вернусь за тобой… завтра. Хорошо?
— Да? — Мне неприятно. Сбежит, да? Но он прав: мне не за кого будет прятаться. И это напрягает. Дамиан же обещал меня защищать!.. Опять я капризничаю. — Тогда тебе уже пора. Папа скоро вернется. Давай собирайся.
Думаю, Дамиан понимает, что я выгоняю его раньше, чем нужно. Но послушно оставляет компьютер и встает. Потом вздыхает глубоко, поворачивается ко мне. И решительно берет за руку.
— Виола, прежде чем я уйду, я хочу, чтобы ты знала. — На этом его запал кончается, и он смотрит на меня так, словно ждет, что я подскажу. Что?
— Знала?..
— Да. Знала. В Астрале, в том месте, куда отправила меня королева… Я действительно должен был умереть. То есть…
— Да, я знаю, растаять. Во тьме. — Сейчас он опять упрется в свою демонологию, и я совсем перестану его понимать.
— Да. Во тьме. Так вот, я хочу, чтобы ты знала: меня вывела ты.
— Я? Дамиан, я все это время сидела у трона королевы в клетке.
— Виола, ну пожалуйста! Мне и так сложно. Не ты, а… понимаешь, любовь — это свет…
Да, королева это говорила. Ну, что-то такое. Только какое это имеет к нам отношение?
— Не понимаю. Дамиан, ты целовал меня. Это не сняло проклятия. Любовь должна была снять, а не сняла — значит, любви не было. Все просто. И знаешь, я понимаю: в такую уродину, как я…