Я снова разрушаю эту гармонию, совсем не зловеще вздыхая. В мёртвой тишине мой вздох слышно, кажется, даже в дальнем углу зала.
Дамиан дёргает меня за руку, потом встаёт. Выпрямляется, величественно смотрит на сжавшихся лордов и леди.
— Ничтожные мои слуги! — и умолкает. Тянется к голове рукой, задумчиво хлопает по затылку, выдыхает: «А-а-а!» и оборачивается.
Глядя, как он пытается поудобнее надеть свою корону, я думаю, что вообще-то Властелин от героя недалеко ушёл. Не много нужно ума, чтобы пафосно толкнуть речь перед испуганным двором.
Зато как пафосно! Дамиан, из которого слова окромя демонологии не вытащишь, который раньше стеснялся всех этих лордов и леди, а на балах забивался в угол — Дамиан толкает речь на добрых полчаса, причём градус пафоса бодрячком бежит вверх, да так, что в конце Властелин несёт уже откровенную чушь, но все внимательно слушают. Есть в этом что-то завораживающее, когда тебя боятся: хоть лезгинку перед ними танцуй, будут стоять и хлопать, и наслаждаться, как будто это балет. Свобода как она есть. И одиночество — но чёрт с ним, сейчас не до него.
Дамиан, наконец, умолкает и с чувством выполненного долга садится на трон.
— Виил! Слезь с подлокотника сейчас же!
— А? — я зеваю и с трудом выпрямляюсь. Успела задремать. — Ты уже закончил?
Дамиан смотрит на меня, дёргает уголком рта и отворачивается.
— Вводите!
Много чудес есть в этом сказочном мире. Много странного, кошмарного, красивого и небывалого я здесь повидала, но этому миру ещё есть чем меня удивить.
Героя я раньше видела на картинке. Ну, то есть на изображении из бабочек, которое мне показывала мама. И был герой высок, мощен, в плечах широк и угрюм, как медведь. Помню, рубашку на нём так и распирало — куда там бодибилдерам! Такой… брутальный… э-э-э… герой. За ним в прямом смысле как за каменной стеной, потому что стену он по габаритам и напоминает. Нет, я, конечно, преувеличиваю… Но на шкаф такого молодца вполне хватит. Ещё я всё время подозревала, что эти «шкафы» не умеют говорить, но сама никогда не проверяла. Впрочем, с ними же не разговаривать надо! Герои должны совершать подвиги, потом спасать принцессу и жениться на ней. К чему лишние разговоры?
В общем, я и ожидала увидеть такого вот медведя. Связанного, может, в цепях, и чтобы вырывался, меч бы, который в камне, схватил (вместе с камнем), размахнулся — и запустил Дамиану в лоб. Сшиб бы Властелина вместе с его любимым троном. Эпичная была бы смерть.
Все мои мечты снова коту под хвост. В зал вводят Артура, моего одноклассника, того, от которого все девчонки без ума, который круче всех, и вообще без него наш класс осиротеет.
Я подаюсь вперёд, забыв, что Дамиан держит меня за руку. Приглядываюсь. Может, показалось? Да нет, точно он. Одет только по-местному, но он! И да, есть в нём что-то медвежье, ну, кроме имени. Но… а как же портрет? А мускулы? А бицепсы, достойные… достойные героя?!
— Видишь, Виил? — говорит Дамиан. — Это же просто смех, а не герой. Ты посмотри, какой… Какой! Хм… А симпатичный, нет? Ты же у нас по мальчикам, скажи, Виил, он симпатичный?
— А… э-э-э…
Артура тем временем подводят к трону, ставят на колени, этот… герой поднимает голову, встречается со злобно улыбающимся Властелином взглядом… И выражение лица у Артура становится, подозреваю, в точности как моё. Ну ещё бы: ждал злодея, а тут сидит парень, с которым недавно в футбол вместе играли.
— Дамиан?! Как?.. — договорить он не успевает, кто-то из магов, окруживших этого «смех, а не герой» (а если смех, то зачем такой конвой?) бьёт его по щеке, и Артур умолкает.
Дамиан усмехается. Снова встаёт, смотрит на Артура, явно не узнавая. Склоняет голову к одному плечу, к другому.
— Поверить не могу. И это ты должен меня убить?
— Не буду я тебя убивать! — вторит герой, прежде чем ему снова дают по щеке. Или по губам, я не присматриваюсь.
По залу проносится шёпот. Даже Дамиан на мгновение замирает, удивлённый. И его можно понять: кто-то основательно потоптался по канонам сказки. Известно: герой убивает злодея, добро побеждает, и было так здесь всегда. А тут герой заявляет, что не хочет совершать свой подвиг. С чего бы это?
— Ну и правильно, — находится Властелин. — Бойся меня.
— Тебя? — выдыхает Артур. Властелин делает магам знак не шевелиться, и Артур продолжает: — Дами, ты чего? Мы же с тобой вместе пушкинцев сделали, забыл?
Дамиан хмурится. Забыл, понимаю я. Ну ещё бы, как тут не забудешь, пока мир завоёвываешь и всех устрашаешь. Столько дел Властелину приходится делать, ох!
— … тебя ещё Виола потом увела, — заканчивает Артур, и Дамиан вздрагивает. Как обычно, на моё имя он делает стойку.
— Так и знал, что ты с этой феей заодно! — и тут же снова улыбается. — Отлично, значит, она за тобой придёт.
«А вот это, батенька, — думаю я, — уже по шаблону». Но потом понимаю, что я от героя уже давным-давно отказалась и никуда приходить мне не нужно, я уже здесь. Странные шаблоны в этой сказке.
— …И когда она придёт, — зловеще продолжает Дамиан, — я заберу её сердце…
— Чего?! — Это Артур. Он ещё не знаком с Властелином, а то бы не удивлялся. Вон, сиернский двор больше не удивляется. — Дами, да кончай уже! Какая фея?! У меня только Мерлин и вот этот булыжник, кстати, спасибо огромное, что ты его захватил. Может, ты по-братски его… — Артур замирает, встречаясь с Дамианом взглядом. — Дами, да ты чего?
И «Дами» показывает «чего» он. В камень не превращает, нет, но поступает почти как Дарт Вейдер в «Звёздных войнах»: Артур висит в воздухе и с мучением на лице дёргается. А Дамиан наблюдает. Спокойно. С интересом исследователя.
Я смотрю на всё это и думаю, что нет, не удивлена, но скоро одним одноклассником у меня станет меньше. И да, пожалуй, наш класс осиротеет. А я буду скучать. И ещё понимаю, что если сейчас попросить Дамиана прекратить, он только отмахнётся. Если вообще услышит. Габриэля по-прежнему нет, Артур царапает шею, пытаясь вздохнуть. Что же делать?..
Я закатываю глаза и падаю на трон вроде как без сознания. А чтобы Дамиан гарантированно обратил на меня внимание, я падаю так, чтобы трон перевернулся. Приходится, правда толкнуть его как следует, а то мой вес такому тяжёлому креслу, похоже, как пушинка. Но эффект есть: трон падает. Хорошо так падает, с ускорением, катится по ступенькам прямо к Дамиану. А я повторно оседаю на пол — дескать, мне плохо, с меня взятки гладки. Только сквозь ресницы наблюдаю.
Подпрыгивает, кажется, весь зал. Дамиан вздрагивает, оборачивается (Артур падает, судорожно дыша).
Голос Властелина гремит на весь зал:
— Виил?!
А я запоздало понимаю, что Дамиан не полный профан в целительстве и, конечно, отличит мой поддельный обморок от настоящего. Эх, надо было учиться терять сознание по-настоящему! Роз, вот, даже на уроки какие-то ходила, меня с собой звала. Надо было соглашаться…
— Виил!
С идиотской улыбкой встаю, потирая ушибленный локоть.
— Я споткнулся.
Дамиан, не моргнув глазом посылает в меня проклятие. Чёрная дымка летит, словно в замедленной съёмке, я пытаюсь закрыться рукой, не успеваю, браслет нагревается…
Заклятие рикошетит.
Трон снова подскакивает и, каменный, бухается рядом с мечом в валуне. Мраморный пол в том месте идёт трещинами, а в зале снова воцаряется тишина, в которой мой тихий смех звенит вопиюще громко.
Дамиан — наверное, больше не доверяя заклятьям — хватает меня за воротник рубашки, что-то рычит, встряхивает.
— А что? — хихикаю я. — Он же так только круче стал! Лучше спасибо мне скажи! А хочешь, я ещё и корону твою пну, пусть тоже стиль сменит? Тогда она будет идеально подходить к трону!
Дамиан, уже замахнувшись, на этих словах замирает, моргает… И снова смеётся. Хохочет — на весь зал, впрочем, в такой тишине это и немудрено.
Потом, правда, обрывает смех и рявкает:
— А вам что, не смешно?!
Придворные послушно смеются. Маги тем временем поднимают обмякшего Артура и снова подталкивают к Властелину. Дамиан искоса смотрит на них, потом качает головой.
— Бездна с тобой, Виил, ты мне настроение испортил! Я только собрался этого идиота как следует помучить… Ладно, в пыточной это будет сподручнее. Потом. Пусть пока побоится. Уведите, — машет он магам. И снова обращается ко мне, всплёскивает руками: — А с троном-то что мне теперь делать?!
На этом всё, впрочем, не заканчивается: спустя минут десять Дамиан, болтая о каких-то пустяках, выталкивает меня в коридор, тянет дальше по лестнице и, наконец, запихивает в библиотеку. Толкает к ближайшему стеллажу.
— Виил, я понимаю, что ты глуп, но, пожалуйста, вмести в своё сознание: всякий раз, когда ты выставляешь меня идиотом, страдает кто-то другой.
— Но я же не специ…
— Ты понял меня?
— Я…
— Хорошо, — снова перебивает Дамиан. — Тогда попробую проще. — Он оборачивается, замечает мальчика-пажа, замершего у соседнего стеллажа, и щёлкает пальцами. Мальчик кричит, а одна рука у него мгновенно покрывается шерстью, пока не становится когтистой лапой. Мальчишка смотрит на неё, трясёт — и падает в обморок. Куда натуральнее, чем я в тронном зале.
— Так понятней? — поворачивается ко мне Дамиан.
Я закрываю глаза, считаю до десяти. Не думать, забыть, не обращать внимания, я здесь, чтобы вернуть Дамиану сердце, я не подписывалась спасать этот мир, я не должна… Я ничего не могу сделать. Пока.
— Да. Да я понял. Пожалуйста, верни…
— Прекрасно, — перебивает меня Дамиан и снова тянет меня за руку — теперь прочь из библиотеки. — Я, между прочим, подумал: ты сидишь во дворце безвылазно уже несколько дней. Тебе не скучно?
— Э-э-э… — От его «я подумал» мне уже нехорошо.
— У меня есть для тебя сюрприз, — улыбается Дамиан. С такой же улыбкой лисица должна была сообщить Колобку, что сейчас его съест. Или она не сообщала, а сразу съела? Жалко Колобка. — На этот раз тебе понравится, — продолжает Дамиан, — но тебя нужно подготовить.