В общем, пока я пытаюсь понять, что происходит и что от меня хотят, у моего ледяного дворца едет крыша. Совершенно натурально, в прямом смысле. Я когда из пещеры выскакиваю, она ещё красиво так съезжает, красивая крыша, с ледяной узорчатой черепицей и коньками-единорогами. Не знаю, как я её наколдовала, но устраивать под ней без разрешения световое шоу, которое здесь называют магической дуэлью, на мой взгляд, верх неприличия.
Вождь троллей тут же предложил отправить в замок небольшой отряд и схватить наглеца. А кто-то из тёмных магов даже высказался, что, дескать, «ваши слуги, госпожа, удивительно не воспитаны». Я бы покрепче выразилась, но Габриэль мне не слуга, и если сейчас отряд троллей нарвётся на его друзей из Астрала, моя репутация пострадает. Моя, потому что я теперь за троллей в ответе, а уверенности, что потревоженный Габи их не убьёт, у меня нет.
Пришлось делать надменное лицо и высокомерно объявлять, что раз слуги мои, то и покараю я их сама. А потом вернусь. Ну, вы тут пока совещайтесь.
Уже предсказуемо — меня слушаются.
— Ты ведёшь себя неосмотрительно, — отчитывает меня всю дорогу Туан. — Как думаешь, как быстро они поймут, что тобой легко управлять?
— А мной легко управлять? — фыркаю я, комкая подол длинного белого платья. Он тяжёлый, этот подол, и настолько длинный, что я уже сбилась со счёту, сколько раз я на него наступила, споткнулась и чуть не упала. Вот было бы мило — растянувшаяся на полу Повелительница Тьмы.
— У меня получалось, — огрызается Туан. — Ты не ведёшь себя, как королева Тьмы. Тебя не будут бояться!
— Мечта всей моей жизни — чтобы меня боялись, — ворчу я.
Вокруг Туана нагревается воздух — обычно это означает, что дракон в ярости.
— А я бы желал, чтобы меня боялись, и когда этот страх достаётся кому-то вроде тебя, — забывшись, рычит он, — я…
— Цыц! Я уже давно поняла, что ты всех на свете не любишь. Что я такого некоролевского сделала?
— Позволяешь повышать на себя голос! Позволяешь понять, что ты чего-то не знаешь! Позволяешь своему дракону не возить тебя от пещер к замку, вместо этого идёшь пешком, как обычная…
Тут камни под нами вздрагивают, и где-то вдалеке горы сдавленно ухают: кажется, начался камнепад. Туан тяжело дышит — дымом — и гневно смотрит на меня. Да тебя, друг мой, думаю я, не поймёшь. То тебе приказывают — ты не любишь. То не приказывают — это не по-королевски. Ты уж определись, как хочешь, чтобы к тебе относились: как к человеку или как к ездовому дракону?
Кажется, я громко это думаю, и Туан мои мысли читает. И рычит. Зачем? Я же правду думаю.
Воздух озаряет синее яркое сияние и тут же гаснет.
— Как считаешь, Габи там дискотеку устроил? — «красиво» меняю тему я, глядя на верх башни.
— Ты должна была ему приказать…
— Ещё раз скажешь мне, что я должна, я зашью тебе рот!.. Ой, прости, милый, я случайно. Что-то вдруг вырвалось, — улыбаюсь я. Достал! — А знаешь, у меня ноги устали, подними-ка меня на эту башню, посмотрим, какой у демонов клубешник. Ну, в смысле, музыки я что-то не слышу, а странно… Ну, чего уставился? Обращайся в дракона.
Туан молча меняет облик и подставляет крыло. Я уже привычно залезаю ему на шею и старательно думаю: «Что ж тебе, гад, не хватает для хорошей жизни, а? Зачем ты вечно злишься?» Туан молчит, как партизан. Ну пусть молчит.
Крыша начинает отстраиваться по одному моему желанию — только куцая какая-то, некрасивая. Плоская, без единорогов. Я пытаюсь мысленно ей крылья приделать, так вообще ужас какой-то получается. Зато посадочную площадку мне удаётся сделать для Туана добротную — толстенный такой лист льда над пропастью. Туан скользит по нему, как корова на льду, но ловко цепляется крылом (да, у него на крыльях когти есть, как у летучих мышей) за подоконник, и я выкатываюсь по горячей чешуе в комнату.
Очень серьёзный и сосредоточенный Дамиан как раз заканчивает какое-то заклинание и потрёпанный Габриэль (впервые его таким вижу) превращается в громадный опал. Точнее, опаловый медальон на серебряной цепочке.
Я так и замираю у подоконника.
Дамиан же спокойно ловит медальон, не менее спокойно вешает его себе на шею и поворачивается ко мне. Смотрит.
Если честно, я уже привыкла, а потому забыла, что внешне я нынче синяя и старше лет на двадцать. И волосы у меня белые. И лицо не моё, черты острые. В общем, я не я. И не сразу понимаю, почему Туан, запрыгнув вслед за мной в комнату, вдруг становится передо мной и Дамианом. Ну серьёзно, это же Дамиан, пусть хоть сотню раз серьёзный. Он даже Властелином меня не тронул. Ну, почти.
Поэтому я молча разглядываю комнату… Крыша была лишь одним из зол — Габи с Дамианом ещё и стены продырявили. И пол в нескольких местах. Сломали камин, мои красивые ледяные фигурки, которые я создавала на досуге от нечего делать, разбили мою ледяную горку, которую я к самому входу недавно приделала, просто так, для развлечения. Хотела для тролльих детей такую же, но Туан развыступался — не по-королевски! Да что он понимает?..
Тут мой взгляд падает за спину Дамиана, на кровать. Точнее, на то, что от неё осталось. А вот это уже слишком!
— Ладно ты скрутил моего демона, — я отодвигаю Туана, точнее пытаюсь, но он стоит, как приклеенный. Приходится очень по-королевски выглядывать из-за его спины. — Но кровать-то за что?! Где я теперь спать буду?
Дамиан хмурится, а Туан отступает, по-прежнему заслоняя меня. Теснит к окну.
— Ромион тебя всё-таки отпустил? — Я пытаюсь улыбнуться, но кровать всё ещё очень жалко. — Дами, я рада, что ты вернулся, но можно же было просто сказать «здравствуй» или, я не знаю, поцеловать меня? А не обезглавливать мой замок, не устраивать это светопреставление и не ломать, чёрт возьми, мою кровать!
Дамиан моргает, поднимает брови… И расплывается в счастливой улыбке.
— Виола?
— А кто же ещё?! — Я всплёскиваю руками и, заметив, что они синие, только сейчас понимаю, что Дамиан такой меня ещё не видел. — Да, я тут имидж сменила. В смысле, внешность. Снова. Туан, отойди, дай мне с моим женихом поздороваться. Дами, я говорила, что хочу за тебя замуж?
Дамиан улыбается, как сумасшедший, и шагает ко мне, но Туан и не думает отступать.
— Виола, это бывший Тёмный Властелин, как ты думаешь, зачем он сейчас появился? — шипит дракон, когда я толкаю его в спину.
— Как зачем, мы же сто лет не виделись! Дами, скажи ему!
Дамиан только молча отмахивается, Туана отбрасывает в сторону, ударяет о стену, и так он по ней съезжает, не двигаясь, точно парализованный. Дамиан этого не замечает, я, честно говоря, тоже — потому что мы наконец-то друг друга нашли!
Дамиан обнимает меня, крепко-крепко, как грелся, когда был Властелином. От него и сейчас веет холодом, только это настоящий холод, мороз, не навеянный магией. А руки у Дамиана тёплые. И губы…
— Я так боялся, что с тобой что-то случилось, — шепчет он, выдыхает мне в рот. — Я почувствовал «зеркало»…
— Какое зер?.. А! Да, я всё расскажу, — шепчу я в ответ. Больше всего мне хочется сказать: «Я люблю тебя». Или даже прокричать об этом. Всем. Или нет, пусть все отстанут от нас, оставят в покое, будем только мы, и этого достаточно…
Мы обнимаем друг друга, как в последний раз, целуемся, шепчем, перебиваем:
— Я думал, демон подчинил тебя…
— Я прилетела за тобой, но Ромион отказался…
И время замирает, реальность перестаёт существовать — пока Дамиан, поцеловав меня, не спрашивает:
— Виола, зачем тогда ты это сделала?
— Что?..
— Ты сама выпила это зелье? Все только и говорят что новой королеве Тьмы, мне и в голову не могло прийти, что это ты.
Всё снова становится на свои места. Я отстраняюсь.
— А что мне было делать? Ты в Астрале, Габриэль… Между прочим, освободи Габриэля. Это мой демон. Мой друг-демон. И, — я оглядываюсь: Туан зло смотрит на нас. — Его тоже. Дамиан, что это такое? Явился, дом мне разрушил, моих друзей побил — так нельзя!
Дамиан удивлённо смотрит на меня.
— Виола, что ты? Его освободить? — он кивает на Туана. — Он играл нами! Или этого? — Дамиан дёргает цепочку медальона. — Это высший демон! Для него люди хуже насекомых — ничто! Посмотри, что он с тобой сделал — это же была его идея, так? Ты об этом говорила в Астрале? Нет, Виола. — Он вытаскивает из кармана флакон. — Ты сейчас же выпьешь зелье, и я отправлю тебя домой. Или в мою тайную лабораторию, я был там, её не тронули, даже не нашли — и там ты будешь в безопасности. Пей.
Не поймите неправильно: в другое время я бы просто сказала, что он идиот, я его слушаться не буду и вообще я за свободу. А не стала бы швыряться флаконами с зельем, а потом хвататься за посох. Просто в последнее время мне очень сложно держать себя в руках.
— Снова решил меня в башню отправить? Прошлого раза не хватило? — Я наступаю, Дамиан пятится — к противоположному окну. — Ты ещё не понял: мне нужна свобода! Свобода, и в клетке ты меня не запрёшь!
— Клетка? Виола, я хочу тебя защитить!
— Мне не нужна твоя защита! Мне нужен ты!
Дамиан прижимается спиной к ледяной стене.
— Виола, опусти посох.
Я выдыхаю и делаю, как он говорит.
— А теперь послушай. Ты не понимаешь, что делаешь.
— Правда?! Значит, я, по-твоему, дура?!
— Виола. Успокойся и послушай, — голос Дамиана дрожит: ему самому спокойствие даётся с трудом. — Тебя могут убить, понимаешь? Ты собрала вокруг себя армию, ты объявила себя злом, а оно всегда, всегда, всегда проигрывает, а потом его убивают. Подумай, пожалуйста — я не могу тебя потерять. Мне ненавистна сама мысль, что тебя не будет рядом. Поэтому, пожалуйста, позволь мне тебя защитить. Это моя армия, и я должен с ней разобраться. Я, а не ты…
— Потому что я ни черта не понимаю в политике, войне и так далее? — Это обидно. Обидно и больно до слёз.
— Чш, Виола, нет. Просто я очень боюсь за тебя. Я люблю тебя и хочу — должен — защищать. Почему тебе это кажется странным?
Раньше он бы отвернулся, заявил, что он мне больше не нужен, и мы бы оба одумались только на следующие сутки. А сейчас Дамиан смотрит на меня так, что… Я не могу злиться на человека, который хочет меня защитить. Ну правда!