важды приходил Никита, ворчал о каких-то проблемах. Светлана собралась уходить с ним, а Олегу так не хотелось этого. Он с трудом открыл глаза и позвал Свету. Тихо-тихо, еле слышно. Услышала Марфа.
Олег боялся нагноения, но бог миловал, а вот потеря крови была существенна. Сознания Олег больше не терял, но слабость была такая, что даже на третий день ему требовалась помощь, чтобы перевернуться с боку на бок. Светлана уходила по делам, как только Олег засыпал. Стоило ему проснуться, Марфа посылала служанку за Светланой. Они обе сюсюкали с ним, как с ребенком. О делах не говорили и никому не разрешали. Командир разведки, лихой и бесстрашный Счастливчик, во время посещения, случайно сбился на военные новости. Потом перехватил Светланин взгляд и впал в ступор. Олег пытался ободрить его, но тот убежал, даже не попрощавшись. Единственную оплошность допустила Светлана, разрешив визит личного бухгалтера Олега, Юрия. Она не знала, что тот вел дела с Сил Силычем под личиной приказчика.
— Как продвигается договор на закупку зерна, — сразу спросил Олег о рыженькой Ждане.
— Плохо. Старый урожай гниет в подвалах. Новые, незрелые всходы сорняки забили.
— Какие сорняки зимой? — ухватила Светлана за ворот бухгалтера.
— Ты тут что такое говоришь, сволочь, — зашипела Светлана ему в ухо.
— Света, отпусти моего человека. И выйдите обе. Обе, — подчеркнул Олег для Марфы, считающей, что её он давно не замечает. Женщины ушли, изображая смирение.
— Госпожа Светлана Сил Силыча бросила в подвал, в башню. Он получил тридцать плетей и конфискацию имущества. Я договорился с палачом, тот бил напоказ, несильно. Купец мужчина крепкий, выживет. Его сын и дочь биты розгами. Приказано было никому в городе не давать им приюта, — шептал в ухо Олегу бухгалтер.
— Ну! Где они сейчас?
— Я их спрятал среди беженцев.
— Дальше.
— Всё.
— Ты кого обманываешь?
— У обоих спина обезображена, — выдохнул Юрий.
— Я тебя запорю. Трус.
— Госпожа бы меня раньше запорола, — попытался оправдаться бухгалтер.
— А Никита?
— Он сам поручил госпоже закупки продовольствия, та объявила Сил Силыча … «саботажником». «Князь Никита» решил, что другим будет наука. Я не смог его найти, он уехал, и … казнь свершилась. Светлана уверила его, что наказание слишком мягкое, Удатный или другой князь посадили бы за это виновника на кол.
— Позови Никиту.
— Он в пригороде, жжет дома.
— Светлану.
— Не надо.
— Зови, не бойся, — усмехнулся Олег, глядя на искаженное ужасом лицо Юрия. Светлана ждала за дверью.
— Я посылаю моего бухгалтера за купеческим старшиной. Хочу видеть их не позже, чем через час. И позовите мне сотника Счастливчика.
— Завтра. Все завтра. И старшина, и разведчик, — мягко улыбнулась Света, — а ты подожди меня за дверью, болтунишка. Но бухгалтер ждать её не стал. Он в ужасе бежал к старшине, проклиная свою близость к сильным мира сего.
Удатный остался лагерем на том же месте, где Олег устроил глупую вылазку. До Чернигова осталась половина дневного перехода, но князь не двигался с места, не присылал послов, не разорял окрестностей города. Ему было знамение. Десяток арбалетных стрел сделали свое дело. Одна из них попала князю в шлем, но пробить не смогла, срекошетила. От неожиданности князь поскользнулся, а когда упал, ему было видение: старец в белоснежных одеждах склонился к нему и сказал одно лишь слово «Смерть». На третий день резко похолодало, поднялся сильный ветер. Князь посчитал, что избежал поражения, он приказал своим войскам возвращаться. Венгры и поляки остались в лагере.
Олег не мог лежать, даже спал сидя, сильно болела рана в спине. Ему казалось, что от наконечника стрелы остался осколок, он болит, стреляет, колет, нудит. Ногу Олег практически не чувствовал, и его мучили страхи, что поврежден нерв, что он не сможет больше ходить.
— Подумаешь, сидя спишь?! Ты присмотрись, весь народ спит сидя. Лежат только покойники, — успокаивал Никита Олега, ссылаясь на народные привычки.
— В сторону не уходи, заботливый ты мой! Как ты мог потакать Светке?!
— Откуда мне было знать, что у тебя третья любовь образовалась?!
— Никогда не разрешай бабе никого наказывать. Только сам решай такие вопросы!
— По нынешним временам это не наказание. Так, немного пожурили. Я уже забрал девчонку и мальчишку к себе, у меня они в безопасности. Сил Силыча отправил домой. Олег молчал, стиснув зубы, невыносимая боль накатила волной. Лоб покрылся испариной, по позвоночнику потекла струйка холодного пота. Ногу обожгло, как будто окунули в кипяток. Боль нарастала, и Олегу показалось, что сердце сейчас остановится. Внезапно наступило облегчение, и Олег счастливо улыбнулся.
— Вот! Всё в порядке! Уже улыбаешься! День-два, и пойдешь бить ляхов. Удатный в страхе бежал, венгры да поляки остались, — преувеличенно радостно зачастил Никита.
— Пока я смогу в поход выехать — весь снег стает, а поляки с голода сами попередохнут, — мрачно отвечал Олег. Но настроение Никита ему немного поднял.
— Увы. Я командовать войсками не имею морального права. Ни образования, ни опыта. Только людей положу.
— А тренировки новобранцев! Те же потери кадрового состава, только масштабы другие. Поведешь в бой, никуда не денешься.
— Да ты совсем выздоровел! Смотри, как раскомандовался! — обрадовался Никита.
— Ладно. Не бойся. Возьмешь Счастливчика воеводой. Я в городе пока буду править без тебя, Светлану нужно отстранить, совсем баба без тормозов. А Удатного нужно догнать и разбить. Калеку из меня сделал, сволочь! Я ему покажу кузькину мать! Олег ругался еще долго. Удатный оказался виноват даже в том, что выпороли Ждану.
— Невинная девочка. Я совершенно случайно познакомился с ней на празднике. Светлана приревновала, без всякого повода, — плакался Никите Олег.
— Согласись, Удатный тут не причем?
— Ты тупой? Приказала пороть Светлана. Но! Если бы я не был ранен, то хрен чего у нее вышло, — разозлился Олег.
— Успокойся! Всё уже в прошлом. Твоя подружка в безопасности! Ты вот что мне объясни: почему воеводой Счастливчика предложил?
— Ты заметил, что все сотники, еще мышкинского набора, слишком отчаянные? Мышкин был расчетливым и осторожным, а подобрал таких храбрецов?
— Ха! Доживут до его лет, станут, как Мышкин.
— Иннокентию Петровичу храбрости было не занимать. Вот дурости моей у него никогда не было, — повинился Олег.
— А Счастливчик иной …, — с ноткой недовольства произнес Никита.
— Да! Может быть, он слишком рассудителен, не по годам. К тому же он — Счастливчик! Это прозвище недаром дается! Сотник лучшей сотни Мышкина. Два года рядом с Иннокентием Петровичем!
— Помню его, из ушкуйников к Мышкину прибился, хладнокровный до ужаса, и жестокий. Нет в нем куража, импровизации, сплошная целесообразность. А прозвище ему ещё ушкуйники дали, как командир, он был очень добычливый и потерь, практически, не имел. Не нравится мне он, — поморщился Никита.
— Тебе решать.
— Ты пойми, Удатный — гений импровизации. Нам надо его победить. А Счастливчик, пользуясь «рыцарской конницей», просто уничтожит русские полки. С кем мы против монголов будем воевать?
— Тебе решать.
— Что ты заладил, как попугай! Убедил, Счастливчик — воевода.
Поляков и венгров Счастливчик победил неблагородно, не по-спортивному, не дав им ни единого шанса — он их заморозил. Удатный устроил лагерь посреди долины, вдалеке от леса, обезопасил войско от неожиданного нападения и обстрела. Сильный мороз и ветер заставили поляков и венгров увеличить расход топлива для обогрева. Подошедшим карачевским войскам осталось лишь отгонять надоедливых заготовщиков дров и не давать возможности сражаться по рыцарским правилам. Первыми пали лошади, лишив захватчиков последней надежды на спасение. Три дня спустя обмороженных поляков и венгров добили стрелами и сулицами. Печальный конец для пришлого воинства стал очевиден для Счастливчика быстро, сразу после гибели лошадей. Он уговорил Никиту бросить лучшие силы в погоню за Удатным.
Никита догнал Удатного на границе Черниговского княжества. Оба войска обустроили лагеря, переночевали, а утром, не дав войскам позавтракать, Счастливчик обрушился на галицкого князя. Карачевский полк ударил подло, Удатный не успел еще толком построить свои войска. Шесть сотен рыцарской конницы прошли сквозь врага легко, без потерь. За ними, вниз по Десне, поскакали двенадцать сотен легкой кавалерии, они, не задерживаясь, устремились вперед. Часть галицкого войска уходила в сторону Киева. Её нужно было догнать и разграбить. Широкая пойма реки, позволяла галицким войскам легко отступить, спастись бегством. Дурную шутку сыграла со Счастливчиком его бережливость. Когда теплая погода сменилась морозом, на нетронутом снегу образовалась корка льда. Выпавший снег сдуло в лес сильным ветром. Предусмотрительный Счастливчик, заранее, приказал обмотать бабки и пясть лошадей для защиты от порезов, и предупредил, что нерадивых кавалеристов накажет. Через двести метров преследования по целине все остановились, обмотки не выдержали. Воевода с ужасом смотрел на своих спешенных воинов, перематывающих ноги лошадям. В это время у кромки леса галичане бросали лошадей и уходили в лес по твердому насту пешком. К полудню начали возвращаться отряды, направленные на поиски галичан. К вечеру стало ясно, что Удалому удалось сбежать. Ни среди пленных, ни среди убитых его не было.
Победителям достались обоз и лошади. Практически без потерь. Хорошие лошади и неплохой обоз. Но самая большая часть добычи — пленники с богатыми доспехами скрылись.
Всеволод Большое Гнездо промурыжил посольство претендента на Черниговский престол Никиты Добрынича больше двух недель. Ему понравились богатые подарки, ещё больше привлекало предложение по двукратному увеличению дани, но решающее значение сыграла военная сила разбойников из Карачева. Оттолкнув их в объятия северной клики, он мог распрощаться с великокняжеским столом. Всеволод переборол себя, переступил через несчастье жены и отдал огромное черниговское княжество Никите Добрыничу, узаконив разбойничью власть.