сконной территории. Так, например, 9 января Указом Президиума Верховного Совета СССР восстанавливалась Калмыцкая АССР. Вскоре были восстановлены Чечено-Ингушская, Кабардино-Балкарская АССР и Карачаево-Черкесская АССР. Это была справедливая, но нелегкая политическая акция. Предстояло вернуть из Казахстана, Сибири и Средней Азии несколько миллионов человек, чьи земли и дома уже занимали миллионы людей и переселенцев из других районов СССР. Планировалось переместить эти большие массы людей в течение пяти-шести лет. Но, узнав о реабилитации, о восстановлении своих автономных республик, недавние опальные народности стали требовать более быстрого возвращения в родные места, сотни тысяч людей приезжали на родину самостоятельно, не дожидаясь получения компенсации или ссуды. Возвращались из ссылки также курды, греки и турки, проживавшие ранее в Причерноморье и на Кавказе и выселенные на восток в 1944–1945 годах.
Не была, однако, еще восстановлена справедливость в отношении немцев Поволжья и других немцев, проживавших в СССР и в начале войны обвиненных в измене Родине и выселенных на восток. Немецкие концлагеря были ликвидированы, а многие советские немцы реабилитированы. Они могли вернуться в западные районы страны. Но их территории им не возвращались. Многие поселки с немецким населением возникли на целинных землях. Формальная реабилитация немецкого меньшинства в СССР состоялась только в августе 1964 года, но без восстановления автономной республики немцев Поволжья.
Хуже оказалось положение крымских татар, сотни тысяч которых были депортированы в 1944 году в Среднюю Азию. Крымская АССР, превращенная в Крымскую область, не восстанавливалась. К 300-летию объединения Украины с Россией в 1954 году эта область «перешла» из состава РСФСР в состав УССР. Несмотря на явную несправедливость выдвинутых против крымских татар обвинений, во времена Хрущева они так и не были даже формально реабилитированы.
Хотя Хрущев и не стремился поднимать вопрос об ответственности тех или иных людей за преступления сталинского прошлого, избежать этого не всегда удавалось. При восстановлении Чечено-Ингушской АССР выяснилось, что в 1944 году войсками НКВД был полностью уничтожен один из аулов, жители которого отказались подчиниться приказу о выселении. Непосредственная ответственность за этот злодейский акт возлагалась на недавнего министра внутренних дел Круглова. Не дожидаясь окончания расследования, он застрелился.
По-видимому, в первой половине 1957 года Президиум ЦК, по инициативе Хрущева, отменил пресловутую систему «пакетов», т. е. введенную Сталиным выдачу ответственным работникам в специальных конвертах крупных денежных сумм, превышавших подчас в 2–3 раза официально установленную заработную плату. Эта система слишком явно противоречила провозглашенному на XX съезде курсу «на восстановление ленинских норм партийной и государственной жизни». У Ленина имелось много недостатков, но он был особенно щепетилен в вопросах заработной платы ответственных партийных работников. Ленин не хотел, чтобы они бедствовали, но он настоял на введении так называемого «партмаксимума». Все доходы, превышающие этот «партмаксимум», необходимо было сдавать в партийную кассу.
В 1957 году Хрущев внес на рассмотрение в Президиум ЦК КПСС предложение о коренном изменении в структуре и характере управления народным хозяйством СССР. Предлагалось ликвидировать большинство отраслевых министерств и поручить руководство большинством заводов и фабрик специально созданным территориальным управлениям – Советам народного хозяйства (совнархозам). Сама идея создания региональных организаций для управления промышленностью, сокращения функций управления «по вертикали» и расширения функций управления «по горизонтали» являлась весьма здравой, но нуждалась в тщательном обсуждении и экспериментальной проверке. К началу 1957 года в СССР имелось более 200 тысяч больших и малых промышленных предприятий и около 100 тысяч строительных площадок. Управлять этим производством из единого центра становилось все труднее. Уже в 1953–1956 годах около 15 тысяч предприятий перешли в непосредственное подчинение республиканских министерств. Имелась, однако, потребность в дальнейшей децентрализации.
Многие члены Президиума ЦК КПСС отнеслись к идее создания совнархозов отрицательно, но воздержались от открытого выступления против предложений Хрущева. Между тем сомнения в целесообразности быстрого создания новой системы управления были вполне обоснованными. Предлагаемая Хрущевым система совнархозов еще не прошла экспериментальной проверки. Она могла оказаться рациональной для крупных промышленных центров, как Ленинград или Свердловская область, но нерациональной для областей и республик Северного Кавказа. Азербайджанский совнархоз мог, возможно, лучше управлять работой нефтепромыслов и нефтеперерабатывающих предприятий, чем московское ведомство. Но как он будет управлять отраслями, представленными в республике только одним или двумя предприятиями? Кто будет координировать деятельность крупных и родственных предприятий, расположенных в разных регионах страны? Подобных вопросов возникало очень много, но у Хрущева еще не было ответов на них.
Сомнения и оговорки членов Президиума ЦК не остановили Хрущева. Идея совнархозов, непопулярная среди министров, показалась весьма привлекательной секретарям обкомов и ЦК национальных компартий, которые в результате становились менее зависимыми от Москвы.
Пленум ЦК КПСС одобрил тезисы Н. С. Хрущева, и с весны 1957 года началось интенсивное проведение в жизнь новой системы управления. Краткое обсуждение в печати показывало, что у идеи совнархозов имеются противники, доводы которых звучали убедительно. Но газеты публиковали далеко не все поступавшие к ним материалы, а журналы просто не успели принять участия в обсуждении. Искусственно создавалась атмосфера полного согласия, и созванная в мае 1957 года сессия Верховного Совета СССР приняла по докладу Хрущева Закон «О дальнейшем совершенствовании управления промышленностью и строительством». Из прежних промышленных министерств временно сохранялись лишь министерства авиационной, оборонной, радиотехнической, судостроительной, химической промышленности, среднего машиностроения, транспортного строительства и электростанций. Остальные министерства ликвидировались, а их функции передавались территориальным совнархозам.
Недовольные реформой члены Президиума ЦК стали создавать оппозиционную фракцию. Масла в огонь подлил Хрущев, выдвинувший вообще без согласования с руководством ЦК лозунг: «В течение 3–4 лет догнать США по производству мяса, молока и масла на душу населения». На какой основе возник этот лозунг? Данные за первые месяцы 1957 года по производству мяса, молока и масла заметно улучшились по сравнению с аналогичным периодом 1956 года, что стало результатом хорошего урожая. Но в сельском хозяйстве один хороший урожай не решает проблемы, и расчеты следует делать, исходя из многолетних средних данных. На запрос Хрущева специалисты ответили, что по молоку и маслу СССР может легко догнать США, где эти продукты не пользовались большим спросом, и их производство на фермах не увеличивалось, а уменьшалось. Но мяса на душу населения в 1956 году в США производилось 102 кг, а в СССР – 32 кг, и догнать США в этом отношении СССР смог бы только в 1975 году. (Этот прогноз специалистов не оправдался ни в 1975, ни в 1985 году.)
Хрущев, однако, отверг такое мнение как бюрократическое. Выступая в Ленинграде на совещании специалистов сельского хозяйства, а потом и на большом митинге на Дворцовой площади, он открыто провозгласил указанный выше лозунг. Он сделал, правда, оговорку, что можно выполнить это задание и за 5 лет, но уж никак не за больший срок. Нереальность хрущевского лозунга казалась очевидной любому специалисту. Производство мяса в стране в 1956 году составило 6,6 млн тонн и возросло в сравнении с 1953 годом только на 800 тысяч тонн. Развитие животноводства тормозилось недостатком кормов, низким уровнем механизации, высокой себестоимостью продукции. При существующих закупочных ценах животноводство во всех зонах страны оставалось убыточной отраслью. И при таком положении Хрущев предлагал поднять производство мяса в СССР к 1961 году до 20 млн тонн в год.
Лозунг Хрущева обсуждался в Президиуме ЦК КПСС после возвращения Никиты Сергеевича из Ленинграда и не нашел поддержки у большинства присутствовавших. Но Хрущев отмахнулся от возражений.
5 июня 1957 года Хрущев и Булганин отбыли в Финляндию с официальным визитом. Хотя Финляндия – небольшая страна, советские лидеры пробыли там больше недели и только 14 июня вернулись в Москву. Это отсутствие Хрущева в столице, прикрываемое Булганиным, использовали Молотов, Маленков и Каганович для подготовки заседания Президиума ЦК КПСС, на котором был поставлен вопрос о смещении Хрущева с поста Первого секретаря ЦК КПСС.
Июньский пленум ЦК КПСС
18 июня 1957 года в Кремле собрался Президиум ЦК КПСС. Это заседание было необычным, оно продолжалось три дня. Кремль был взят под усиленную охрану. Участники заседания лишь поздно ночью могли отдохнуть, чтобы утром снова вернуться к работе. Не присутствовал на заседаниях только Ф. Р. Козлов. На 23 июня было намечено торжественное празднование 250-летия Ленинграда. В город на Неве приезжали делегации из других городов страны, многие из них возглавляли секретари обкомов. Ждали и Н. С. Хрущева во главе представительной правительственной делегации. Но ему было не до юбилеев.
На заседании Президиума ЦК Молотов и Маленков неожиданно поставили вопрос о смещении Хрущева. Его оппоненты, враждовавшие друг с другом, на этот раз объединились и тщательно обсудили вопрос о его отстранении, соблюдая при этом строгую конспирацию. В основном Хрущева обвиняли в экономическом волюнтаризме, в самочинных и необдуманных действиях. Многие из этих обвинений были, несомненно, справедливы. Но главное обвинение, которое не высказывалось полностью, но было самым важным для противников Хрущева, состояло в том, что тот якобы зашел слишком далеко в разоблачениях Сталина, что он подорвал авторитет КПСС в международном коммунистическом движении и вообще всего коммунистического движения. Поэтому речь шла о пересмотре решений XX съезда КПСС. Противники Хрущева, рассчитывая на успех, обсудили заранее и судьбу Никиты Сергеевича. В случае признания им своих ошибок и согласия на отставку предусматривалось понижение его в должности, например, до уровня министра сельского хозяйства СССР. В иных случаях не исключалась возможность его ареста. Он был еще очень популярен не только среди населения, чем можно было и пренебречь, но и среди большинства членов ЦК КПСС. Поэтому оставлять его на свободе казалось опасным. На пост Первого секретаря ЦК КПСС предполагалось избрать В. М. Молотова.