Упорно глядя вникуда, с высоко поднятым подбородком, Изобель кивнула, не доверяя своему голосу, чтобы ответить.
Ее отец прошел мимо нее в гостиную, где она слышала, как он сделал громче телевизор, а затем она осталась наедине с Брэдом.
Они смотрели друг на друга, и Изобель ждала, когда он заговорит первым. Она хотела точно знать к чему это все, прежде чем делать какие-либо предположения. Через мгновение Брэд отодвинул стул и встал вместе со своей курткой, на которой был изображена буква их школы, — она была рада это видеть. Может быть, это означало, что он не планировал оставаться здесь надолго.
— Я так и знал, что ты не сказала им, — сказал он, улыбаясь.
— Не волнуйся, я исправлю это.
— Я пришел поговорить.
— Мне нечего тебе сказать.
Она скрестила руки на груди. Ей не нравилось, как он смотрел на нее, словно оценивая ее на наличие повреждений.
— Эй, — громко сказал он, его лицо исказилось от гнева, пронзительные голубые глаза сверкали. — Я пытаюсь предупредить тебя, что этот ненормальный тебя обманывает.
Изобель почувствовала, как ее лицо вспыхнуло. Она оттолкнула его в сторону задней двери. Он остался топтаться на месте с ухмылкой на лице. Она бросила встревоженный взгляд через плечо на гостиную, потом сердито посмотрела на Брэда. Она сдалась, зная, что такими темпами будет лучше попытать удачи в смещении дерева, и прошла мимо него. Она включила свет на крыльце, затем открыла дверь и вышла в сумрак ночи.
Скрестив руки на груди, на этот раз от холода, она закуталась в свой свитер, ожидая его дальнейших действий. Ему потребовалось немного времени, чтобы закрыть за собой дверь, а затем он неторопливо вышел к ней.
Она посмотрела на сигарету в его руке, которую он достал из наполовину смятой пачки, из внутреннего кармана пиджака. Когда он закурил, она усмехнулась:
— Что, ты теперь куришь в доме моих родителей?
— Ты собираешься донести на меня?
— Чего ты хочешь?
Он сделал длинную затяжку от сигареты, зажатой между его большим и указательным пальцами, глаза его сверкнули от какой-то мысли. На мгновение он задержал дым в своих легких, а затем выдохнул его одним вздохом.
— Это действительно уже устаревает, Из, — сказал он, прислонившись спиной к кирпичной стене под лампой на крыльце. — Черт, тебе пора бы уже забыть это.
— Что именно забыть?
Он стряхнул немного пепла на крыльцо и ухмыльнулся.
— Он унизил тебя в присутствии всей школы — сказал он. — Посмотри правде в глаза, по существу вчера он сказал, чтобы ты перестала надоедать ему.
Ее брови взлетели вверх, не веря своим глазам.
— К чему это все?
— Послушай, — сказал он. — Почему бы тебе просто не сесть с нами завтра, и я сделаю все, чтобы мы забыли обо всем этом.
— Что?
— Я даже больше не побеспокою этого маленького педика, если это сделает тебя счастливой.
— Мы расстались. Тебе-то следовало понять это. А как же Никки?
Он поднес сигарету к губам, сделав еще одну долгую затяжку, но только чтобы удержаться от улыбки. Он пожал плечами, моргая, уставился на нее с ленивым равнодушием.
— Ты такой мудак, — она повернулась, чтобы вернуться обратно в дом.
— Я скажу Алисе, чтобы она отступила. Я попрошу ее успокоиться, и ты сможешь снова вернуться в команду.
Изобель снова повернулась к нему.
— Ты слышишь себя? Ты пытаешься подкупить меня твоей же подругой. Тебе не кажется, что это немного жалко?
— Твое место с нами, — сказал он. — Вне зависимости моя ты девушка или нет.
— Нет, Брэд. Нет, я не могу.
Она покачала головой, наполовину в отрицании, наполовину с недоверием. Он знал, как это прозвучало?
— Ты думаешь, что ты принадлежишь ему?
— Я никому не принадлежу.
— Это не то, что я слышал.
— Ты слышишь то, что ты хочешь слышать.
После этого он нахмурился.
— Из. — Он уронил окурок и втоптал в землю кончиком своего ботинка. Он шагнул ближе. Изобель стояла на месте, с подозрением смотря, как он приближается, достаточно близко к ней, чтобы почувствовать запах его одеколона, смешанного с табачным дымом и мятной резинкой, которую он всегда жевал, чтобы его мама ничего не заподозрила. — Этот парень сумасшедший.
— Прекрати называть его так.
— Послушай, — сказал он, осторожно подходя к ней, выражение его лица ожесточилось. — Здесь что-то не так. Он промыл тебе мозги или еще что-то.
Она почувствовала, как дым окутывает ее от его близости, и она хотела сделать шаг назад, подальше от его знакомого запаха, от его низкого, покровительственного тона. Но это было именно то, чего он хотел. Она чувствовала это. Он хотел знать, мог ли он повлиять на нее, как раньше, имел ли он еще над ней власть.
Он наклонился и поцеловал ее в шею.
Она напряглась.
— Прекрати, — предупредила она.
Запах табака наполнил ее ноздри, когда его губы приблизились к ее подбородку. Она чувствовала прикосновения его рук на своей спине, в то время как он прижимался своим твердым телом к ней.
— Нет, Брэд, — она едва ли была в состоянии, чтобы пискнуть. Подняв руки, она уперлась ладонями в его куртку на груди. Она оттолкнулась от него назад, но не достаточно далеко. — Я сказала — прекрати!
Он прижался губами к ее губам.
Она издала приглушенный звук, близкий к крику, но даже если бы она смогла закричать, она знала, что из-за шума телевизора отец ее не услышит. Если только он не пойдет на кухню и не посмотрит в окно. Он увидит — он узнает, каким иногда может быть Брэд. Она пыталась вырваться, готовая укусить его за нижнюю губу, когда он вдруг напрягся и остановился, отпрянув.
— Что это было?
— Пусти! — прорычала она, вырвавшись и толкнув его так сильно, как только могла, хотя ей удалось только помять его куртку. — Что с тобой такое?
Он шикнул на нее, наклоняя голову, чтобы прислушаться. Сверху донесся какой-то обрывочный громкий звук.
— Вот опять, — пробормотал он.
Ее глаза расширились. Ворен. Он, должно быть, услышал их разговор с крыши. Что он делает? Он идет сюда? Он, что, сошел с ума? Ее мозг лихорадочно стал придумывать способы для отвлечения внимания.
— Ты такой придурок! — крикнула она так громко, как только могла.
Брэд повернул голову в ее сторону, его голубые глаза полыхнули гневом и испытующе посмотрели на нее.
Она сделала несколько шагов назад.
— Уходи! — снова закричала она, зная, что кто-то может прийти сюда в любую минуту.
Брэд тоже не терял времени, начиная спускаться с крыльца. Когда он попятился назад, он поднял палец, указывая на нее.
— Ты увидишь, — сказал он. — Ты увидишь. Тем временем, почему бы тебе не сказать этому маленькому педику, что я собираюсь убить его. Скажи ему, что я собираюсь выбить из него дерьмо за то, что он сделал, потому что я знаю, что это был он. Передай ему это от меня, хорошо, Из?
Изобель смотрела на него в ужасе и в абсолютном неверии. Она была в полном замешательстве. Что он сделал?
Она слышала, как дверь за ее спиной открылась, и до нее донесся голос матери:
— Изобель, тебе пора вернуться домой. Тебе вообще не следовало выходить после болезни.
Оцепенев, Изобель стояла и смотрела на Брэда, который повернулся и направился к месту, где он припарковал свой Мустанг.
Его Мустанг. Почему она не слышала его Мустанг? Повернувшись, она проскочила мимо мамы, прошла через кухню в гостиную и подошла к окну. Раздвинув шторы, Изобель видела, как Брэд садится в другую машину, она узнала, что это был гладкий черный BMW его мамы.
Она повернулась к откинувшемуся назад в кресле отцу. Выключив звук на телевизоре, он уставился на нее.
— Где Мустанг Брэда?
Глаза отца сузились.
— Я не спрашивал, — сказал он спокойно. — Потому что вчера ты сказала мне, что он в мастерской.
— Я забыла, — пробормотала она и повернулась к лестнице. — Я собираюсь спать.
— Я как раз собирался предложить это, — сказал он, потом снова включил звук на телевизоре.
Изобель еще раз поднялась наверх, игнорируя Дэнни, который стоял, облокотившись на дверь его комнаты.
— О-о, у кого-то пробле…
Она закрыла дверь, обрывая его на полуслове, потом остановилась. Ее сердце упало при виде Ворена Нэтерса, разлегшегося на ее расправленной розовой кровати с ее прошлогодним фотоальбомом на коленях.
— Что ты делаешь?!
Приступ паники придал ей достаточно смелости, чтобы подскочить к нему и выхватить альбом.
«О, Боже», — подумала она, глядя на открытую страницу альбома. Он видел, как на одной из ночевок группы поддержки в прошлом году кто-то запихивал целый кусок пиццы с папперони и ананасом в ее рот.
— Впечатляет, — сказал он, в то время как лежал на ее кровати, опираясь на локти.
Прижимая альбом к груди, она отвернулась, не желая, чтобы он увидел, как ее лицо приобрело красный оттенок, как у лобстера.
— Что с тобой не так? — взорвалась она. — Ты не просто вторгаешься в чье-то личное пространство, ты еще и начинаешь брать чужие вещи!
Подойдя к шкафу, она бросила фотоальбом туда.
— Действительно, — сказал он своим раздражающим монотонным голосом.
Она обернулась и увидела, как он пристально смотрит на нее, забавляясь какой-то своей шуткой. Ее желудок сделал однобокое сальто при виде его, наполовину лежащего на ее кровати. Черное растянулось на розовом. Она подняла взгляд к потолку, пытаясь взять себя в руки.
— Как получилось, что ты теперь не в команде? — спросил он изниоткуда.
Она снова вспыхнула, ее подозрение, что он мог услышать ее разговор с Брэдом, было подтверждено.
— Я ушла, — отрезала она. — Я предполагаю, что ты слышал…
— Я все слышал, — сказал он.
Он снова это делал. Наблюдал за ней с таким напряженным, пронизывающим взглядом, который она не понимала. Он заставлял ее нервничать, чувствовать головокружение и волнение. Понимая, что она крепко сжала свои руки, она уронила их по бокам.