Фаину всегда отличало любопытство. Поэтому она предложила:
— Если это серьезно, то мы должны с тобой встретиться. Сегодня в семь. Как тебе? Посидим в каком-нибудь кафе, поболтаем…
— Ничего не имею против, — вздохнула Катя. — Правда, не знаю, доживу ли до вечера…
Тем не менее до вечера она дожила. И даже более того — умудрилась опоздать на встречу с Фаиной на целых полчаса, потому что обнаружила в соседнем обувном очень приличные сапожки со скидкой.
Фаина ждала ее в небольшом итальянском ресторанчике неподалеку от Кузнецкого Моста.
— Послушай, это свинство — так опаздывать… — сердито начала она.
— Прости-прости-прости… — умоляюще забубнила Катя, запихивая под стол свои покупки. — Но я словно не в себе… Зачем-то вот купила сапоги, хотя у самой их четыре пары…
— Да что случилось-то?
В это время к ним подошел официант, и пришлось сделать заказ.
Только после этого Катя принялась рассказывать:
— Я случайно подслушала один разговор… Исповедь женщины, которую бросил муж.
— Какая-то твоя знакомая? — с интересом спросила Фаина.
— Нет, в том-то и дело — абсолютно незнакомая тетка! — с горячностью воскликнула Катя. — Но… но я скоро тоже стану разлучницей! Я причиню людям горе — понимаешь?!.
— О господи, какой пафос… — поморщилась Фаина. — Впрочем, я тебя поняла — ты представила себя и эту, как ее… Нелли… в аналогичной ситуации.
— Да!
— Послушай, Телегина, каждый день тысячи мужчин бросают своих жен, тысячи жен уходят от мужей к любовникам… Это жизнь! Каждый второй брак, согласно статистике, распадается! Взять, например, сексуальную несовместимость…
— Секс тут ни при чем!
— Очень даже при чем!
Официант принес заказ. Катя принялась остервенело кромсать пиццу, а Фаина, медленно отпивая из бокала красное вино, с безмятежной улыбкой смотрела на нее.
— Ты ведь любишь своего Алексея?
— Очень. Очень…
— И он тебя любит. Если он не решится уйти от Нелли, вы с ним будете страдать. Понимаешь, Катя, в любом случае кто-то из вас троих обязательно будет страдать…
— Из четверых, — напомнила Катя. — Ты не берешь в расчет Полину, их дочь.
— Не думаю, что Полина будет тяжело переживать развод своих родителей, — пожала плечами Фаина. — Насколько я помню, она довольно-таки взрослая…
— Пятнадцать лет.
— Пятнадцать… Но ведь ты говорила, что Алексей собирается уйти из семьи, когда она достигнет совершеннолетия? У девочки к тому времени будет своя жизнь!
— Кажется, ты права… — растерянно пробормотала Катя. — Но Нелли…
— С Нелли тоже ничего не случится, — терпеливо принялась объяснять Фаина. — Раз уж вы с Алексеем серьезно подошли к делу, так все распланировали, то ее переживания сведутся к минимуму. Она, может быть, уже сейчас морально готова к разводу… даже более того — не исключено, что у нее тоже кто-то есть. И даже если нет — ничего страшного… Раз уж Алексей завел любовницу, то, скорее всего, их отношения оставляют желать лучшего. Неверность — симптом дисгармонии в браке. Не исключено, что он надоел ей хуже горькой редьки, и она вздохнет наконец с облегчением, когда они расстанутся.
— Вполне возможно, — удивленно согласилась Катя. Она неожиданно успокоилась. — Фаина, ты чудо! Господи, и никаких психотерапевтов не надо! «Если я заболею, к врачам обращаться не стану…», кажется, так поется в песне…
— Кстати, о друзьях, — довольно улыбнулась Фаина. — Взять, например, нашу Зойку.
— Да, возьмем Зойку…
— Семь лет она терпела рядом с собой этого дурака Личутина… Кто бы осудил ее, если б она завела любовника?
— Я бы никогда ее не осудила! — возмутилась Катя. — Он такой мерзкий, неприятный тип… Пожалуй, даже если б она его убила, то я ничуть не удивилась бы!
— Или взять тебя… Ты, конечно, не любишь, когда тебе напоминают о Ганине, но… тем не менее…
— А что — Ганин? — вздрогнула Катя.
— Ты могла бы с ним прожить всю жизнь, не изменяя ему? А он?
— Нет, мы с ним совершенно несовместимые люди, — неохотно подтвердила Катя.
— Вот видишь! — с торжеством произнесла Фаина. — А ты переживаешь, что Алексею придется бросить Нелли… Да это самое обычное дело, я бы даже сказала — насущная необходимость! А ты места себе не находишь из-за какого-то подслушанного разговора…
— Обожаю тебя! — засмеялась Катя. Они чокнулись. — Послушай, Фаина…
— Что?
— Ты не помнишь название фирмы, в которой работает Ганин? Ну, конечно, если это наш Ганин…
— Зачем тебе? — подозрительно спросила подруга.
— Так… На всякий случай, — уклончиво произнесла Катя. — Не хотелось бы с ним случайно столкнуться.
— Я не помню… — нахмурила свои смоляные брови Фаина. — То ли «Вега-плюс», то ли «Мега-плюс»… В общем, это архитектурное бюро.
— Их сейчас миллион! — с досадой сказала Катя. — Ладно, будем надеяться, что Ганин меня не найдет.
— Не уверена, что он одержим желанием найти тебя, — засмеялась Фаина.
— Это точно! — засмеялась и Катя.
Они ели пиццу и пили вино. Две подруги, которым все было по плечу.
— Послушай, Фаина…
— Да, Катюш?
— А твой муж, Глеб… Как ты думаешь, он никогда не изменял тебе? — с любопытством спросила Катя.
— Не знаю, — равнодушно пожала плечами Фаина. — И знать не хочу…
— Тебе все равно?
— Нет, мне не все равно! — внезапно разозлилась та. — Телегина, давай поговорим о чем-нибудь более интересном…
У Кати в сумочке внезапно зазвонил телефон.
— Алло!
— Солнце мое, это я…
— Алешка! — обрадовалась Катя, прижимая к уху мобильник. — Куда ты пропал?
— Я никуда не пропадал… Послушай, ты звонила мне позавчера домой?
— Да.
— Катя, я же тебя просил!
— Но мне очень хотелось услышать твой голос! Я соскучилась! — капризно протянула она.
Фаина усмехнулась, допивая вино.
— Хотела бы я увидеть твоего Алексея… — негромко произнесла она. — Чего ты его от нас скрываешь?
— Где ты? — спросил Алексей. — Ты не одна?
— Я с Фаиной. Сидим в кафе и болтаем о всяких пустяках! — засмеялась Катя. — Когда мы встретимся? Петренко еще в отъезде?
— Нет, у Петренко больше встречаться не будем.
— Почему?
— Есть кое-какие причины…
— Она знает? — встревожилась Катя. Она имела в виду Нелли, и Алексей, конечно, сразу понял ее вопрос.
— Нет, она не знает, — ответил он немного недовольно. — Просто… я не хочу вызывать у нее никаких подозрений раньше времени.
Начался февраль.
Все было по-старому, без изменений. С одной стороны, это говорило о некоей стабильности, а с другой…
«Это зима во всем виновата, — думала Катя, вертя в руках уже готовую деревянную фигурку. Получилось дивное создание — то ли животное, то ли мечта… От того, что Катя на сей раз не слишком следовала лошадиной анатомии, новая скульптурка напоминала какой-то сказочный персонаж. — Нет ничего скучнее и неприятней московской зимы!»
Она кинула взгляд на календарь, стоявший рядом, и вдруг вспомнила — сегодня у Лаэртова день рождения! Она сто лет об этом не вспоминала, а тут вспомнила…
Катя набрала его номер, моля бога, чтобы трубку взяла не Вера Петровна.
— Слушаю вас… — сонным голосом отозвался бывший муж.
— Толик, привет! Ты что такой скучный? — засмеялась Катя. — Я тебя поздравляю…
— Катюша, как мило! — растрогался тот. — Приходи. У меня, можно сказать, юбилей.
— Да, сорок лет — это не шутка! Но сорокалетие, кажется, не принято отмечать…
— А я и не отмечаю, — вздохнул тот. — Сижу вот, пишу монографию… Приходи.
— Но… но как же Вера Петровна? — осторожно спросила Катя.
— Мама в отъезде. Она сейчас в Петербурге, у своей старой подруги.
Катя вмиг отмякла.
— Хорошо, приду! — обрадовалась она. — Я даже знаю, что тебе подарить…
Она посмотрела на лошадку-мечту, которая стояла перед ней. Лаэртов когда-то давно, когда они еще были вместе, выпрашивал для себя хотя бы один образец ее творчества…
— Сама не знаю, отчего это я сегодня такая добрая! — продолжила она, смеясь. — Ладно, через час буду — только Мику отведу к бабушке…
— Я не хочу! — завопил из другой комнаты Мика, который, оказывается, не пропустил ни одного слова из ее разговора. — Я не маленький, я вполне могу остаться дома один!
— Можешь взять его с собой, — предложил Лаэртов любезно. — Я буду только рад повидаться с Мишенькой…
— Нет, он не даст нам поговорить, — отмахнулась Катя. — В общем, жди меня через полчаса…
Она и в самом деле очень быстро добралась до его дома.
— Катенька… — с распростертыми объятиями встретил ее Лаэртов. — Господи, как я счастлив! Честно говоря, не надеялся, что нам еще когда-нибудь удастся встретиться…
— Ну-ка, дай на тебя посмотреть, — Катя довольно бесцеремонно вертела бывшего мужа в разные стороны. — Кажется, не изменился…
Но она покривила душой — Толик постарел, и залысины надо лбом угрожающе увеличились. Огромные очки в пол-лица, мешковатые брюки, безобразный жилет с вышивкой…
— Мама подарила, — улыбнулся Толик, заметив Катин взгляд. — Она ведь замечательная рукодельница…
— Ну да… — неопределенно хмыкнула Катя. — А вот тебе мой подарок.
Она достала из свертка лошадку.
— Боже мой… — Лаэртов едва успел поймать свалившиеся с носа очки и дрожащими руками водрузил их обратно на нос. — Какая прелесть! Катя… у меня просто нет слов!
Он так искренне, простодушно радовался, что она не выдержала и чмокнула его прямо в лоб.
— Надеюсь, Вера Петровна не выбросит мой подарок.
— Катенька, ну что ты такое говоришь…
— Шучу, Лаэртов, шучу!
— Да, ты помнишь «Песнь о вещем Олеге» — бессмертное творение Пушкина? — вдруг с интересом спросил он.
— Конечно, Толик. Не так давно Мика учил его наизусть — как же мне не помнить! А ты это к чему?
— Дело в том, Катенька, что Пушкин написал свое стихотворение по «Повести временных лет» — древнерусскому литературному памятнику. И есть сведения, что легенда о полководце и его коне восходит к исландским сагам!