– А внучки голодают, – вслух сказала Лизи, затянувшись сигаретой, и тяжело вздохнула. Оформив им документы об опекунстве, Елизавета решила: никогда не была хорошей матерью, не быть мне и бабушкой. Немного посомневалась для приличия, но потом решила: не война, выживут, и вычеркнула их из своей жизни. И они выжили, красивые, добрые, веселые, они любят друг друга, они семья.
«А ты так и будешь косить под девочку и на спор снимать видео в экстремальных ситуациях», – со злостью подумала Елизавета.
– Стоп! – закричала Лизи на весь балкон так, что в соседнем номере звякнули бокалы. – Видосики, точно! – и побежала к телефону.
– Тина, привет, ну и что, что два часа ночи, как будто ты спишь. Ладно, не ной, помнишь нашу неудачную поездку за город, ну да, где ты проиграла. Я помню про обстоятельства, ты мне скажи, видео еще у тебя? Ты его не удалила? Умница, скинь мне на телефон, конечно, никому, просто хотелось кое-что уточнить. Жду!
«Может, после этого девочки меня простят и пустят к себе в семью», – последнее, что подумала Лизи, проваливаясь в глубокий сон.
Алексей Ронин
У Алексея Ронина сегодня был день рождения, именно ради него он приехал в Крым. Традиции этой было уже более двадцати лет, как только у Алешки Ронина появились первые деньги, на свой день рождения он стал ездить в Ялту. С утра он отправлялся на кладбище к родителям, разговаривал с ними, хвастался своими достижениями или жаловался на жизнь, после отмечал в ресторане с семьей. Когда дочка Алиса стала совсем взрослая и вытащить ее на это мероприятие стало невозможно, с ними стали ездить его так называемые друзья, Заливные и Облачные. Алексей подозревал, что об этом их просила Светлана, она была очень заботлива и хотела, чтоб он не чувствовал себя одиноким в этот день. И вот уже десять лет это стало традицией, и для его друзей в том числе.
День, обычно радостный для других, для Алексея был грустным, почти траурным, сегодня же это ощущение было особенным, ему сорок пять, он взрослый, обеспеченный человек, полный сил и энергии, но только одна мысль, что может открыться, кто убил Облачных, приводила его в ужас.
– Не надо ничего менять сегодня, – услышал он за спиной голос Светланы, – лишь только мы прогнемся под обстоятельства, они нас раздавят.
– Кто «они»? – спросил Алексей и повернулся к жене, но не улыбнулся, как всегда, а нахмурился и ждал ответа.
– Обстоятельства, – в растерянности ответила Светлана голосом избалованного подростка.
– Я сейчас иду к родителям, потом к следователю. Закажи столик на шесть и пригласи всех, кого считаешь нужным, – очень зло, до шипения в голосе, сказал Алексей и вышел из номера.
Коробка с подарком выпала из рук Светланы и со звоном упала на пол. Так как сейчас, ее муж с ней никогда не разговаривал, ни разу за их длинную совместную жизнь.
Следователь Васечкин
Петр Васечкин умел держать слово, с утра было необходимо посмотреть камеры, которые были установлены на лица потенциальных убийц семьи Облачных. Немного поспорив с собой о целесообразности и приняв положительное решение, он пошел за этим несчастным неуловимым мстителем Жорой.
– Кто? – спросили из-за двери, Петя удивился, надо же, какой опасливый, видимо, боится мести тех, с кем он играл в кино.
– Следователь Васечкин, – странная минутная пауза, и дверь открылась.
Жора стоял в дверях полностью одетым и очень напуганным, Васечкин решил немного успокоить хозяина комнаты и, отодвинув его в сторону, зашел в номер со словами.
– Вы просили вчера, я сегодня отвечаю, – Петр прошел в номер и глазами поискал место, куда бы он мог присесть, вариантов было два: диван, на котором комом лежало одеяло, и расправленная кровать, так как последнее он отмел сразу, то решил плюхнуться на диван. – Я согласен.
Следя за маневрами Васечкина, молодой сценарист волновался, и когда следователь почти примостил свою пятую точку, то тот то ли от радости, то ли он просто ненормальный, схватил следователя и обнял как родного.
– Спасибо вам огромное, – не выпуская Васечкина из объятий, говорил Жора, – я знал, что вы прекрасный человек, пойдемте же быстрее, – он продолжал обнимать представителя закона, они вышли из номера.
– Да отпустите вы меня, – возмутился Петр Дмитриевич, – если бы я знал, что вы так отреагируете, я никогда бы вас не взял с собой, вы точно псих.
– Это однозначно, – парировал Жора, даже в коридоре не выпуская следователя из своих объятий, – разбалован в детстве, позже авария, психологическая травма, целый букет, вы уж не обессудьте, да и с людьми я последние три года не общался, а одиночество убивает любую воспитанность.
– Фу, извращенцы поганые, – услышали они и обернулись. В коридоре стояла еще пьяная Анна и вглядывалась в их лица, как бы сомневаясь, кто перед ней.
– Товарищ следователь, и вы туда же, на кого же вы нас, красавиц, бросаете, ладно этот с его творческой профессией, но вы-то куда? – она держалась за стену двумя руками, судя по всему, ее не хило штормило.
– Не говорите глупостей, Анна Николаевна, – Петр Дмитриевич вырвался из объятий впавшего в ступор от неожиданности Жоры и продолжил, – вы обещали ко мне сегодня прийти, я вас жду, – официально-строгим голосом произнес Васечкин и подытожил, – и попрошу вас сегодня не пить до визита, а то вы признаетесь даже в падении Рима.
– Обижаете, видите, иду трезветь и переодеваться, через час вы меня не узнаете, – сказала Анна и захохотала, как всегда, высоко задрав голову.
Жора же шел по коридору и думал: хорошо, что, вытаскивая следователя из комнаты, он умудрился стянуть с Асиного лица одеяло, это здорово, иначе сейчас бы переживал, как ей там дышится.
Она вчера пришла его благодарить, уставшая, но какая-то счастливая.
– Столько всего сегодня произошло, – сказала она, – расскажите мне все, я требую подробностей.
– Чтоб объяснить вам сегодняшние события, я должен начать издалека, – усмехнулся Жора, он снова научился это делать, как когда-то давно, когда у него еще были две ноги и родители, которые любили его.
– А я никуда не тороплюсь, – сказала Ася, присаживаясь на уголок дивана.
И Жора начал повествование, в силу своей профессии говорил он красочно, с подробностями и лирическими отступлениями, как он умеет, закончил свой грустный рассказ он только под утро. Ася, укрывшись одеялом, тихо спала на маленьком неудобном диване. Жора залюбовался ей и не заметил, как тоже уснул, прям в кресле, хотя, может, это был не сон, там были родители, они улыбались, обнимали его, и чувство бесконечного счастья впервые за много лет легонько коснулось его, будто боялось напугать.
Разбудил Жору стук в дверь, когда он понял, что это следователь Васечкин, то решил не компрометировать девушку и накрыл ее одеялом с головой.
Сейчас он абсолютно счастливый шел смотреть камеры и тоже заметил, какие все-таки умные глаза у этого следователя.
Сашенька Озеров
Проснувшись, Сашенька понял, что сделал глупость, голова трещала, и от этого произошедшее казалось еще более ужасным. Но не наличие в его постели Женечки убило его наповал, раздавило его то, что пропала Марьяна, вернее, черный кот, в которого она вселилась. Одевшись в первое, что валялось рядом, Санечка выбежал в коридор искать Марьяну.
«Она обиделась, – думал он, – у меня такая миссия была, я должен был искупить свою вину, которая тоже есть в ее смерти, а я все профукал».
Санечка медленно шагал по коридору и на чем свет ругал себя. Возле стены стояла одна из хозяев компании и держалась за стену.
– Молодой человек, помогите даме, – сказала она, когда режиссер попытался ее обойти, – не могу дойти до своего номера, пол двигается быстрее меня, плюс ко всему я потеряла ориентир, мне нужен номер пятьсот пять.
Так как Озеров был ничем не лучше дамы, он пожалел ее.
– Вы знаете, мой ориентир валяется где-то рядом с вашим, но я джентльмен, я помогу. Александр, – представился Сашенька и протянул даме руку.
– Анна, – ответила Анна Заливная и, схватившись за Санечку, скомандовала, – двигаемся к лифту.
Пройдя много перипетий и унижений, в том числе когда люди выбегали из лифта, задыхаясь от перегара странной парочки, они все-таки нашли номер Анны.
– Александр, я ваша должница, – благодарила Анна, когда они заходили к ней в номер, – вечером не важно, где я буду, важно, что вы ужинаете за мой счет.
– Благодарю, но мне нужно спешить, – Санечка хотел быстрее раскланяться, ведь он первый заметил, что в супружеской кровати лежат двое. И, постоянно косясь на кровать, он начал отступать к двери, не желая быть свидетелем супружеского скандала.
– Я обязана напоить вас кофе, – сказала Анна и подняла трубку телефона, – два кофе в номер пятьсот пять, – скомандовала она в трубку, а Саню спросила, – ты какой пьешь?
– Капучино, – ответил Саня, не сводя глаз с кровати.
– Один капучино, один американо, и быстро, – а положив трубку, спокойно сказала Озерову, – да не косись ты так, это мой муж, я вчера его бросила, видно, уже кого-то нашел. Не боись, истерик не будет, мне на него плевать, – и уже громче крикнула, – Ромик, у нас гости, вставай и покажи мне свой выбор, я оценю.
Груда одеял зашевелилась, и оттуда показался Гарик. Протерев глаза, он спросил:
– А мне кофе заказали?
– Гарик, вы с Ромиком теперь вместе? – спокойно спросила Анна, с удовольствием пригубив только принесенный кофе.
– Твой муж вчера ныл как девочка, пришлось его успокаивать, он не отпускал меня, говорит, что боится спать один, так что он просто обязан после этого на мне жениться. Озеров, а к тебе у меня два вопроса, – Гарик заметил подчиненного, и в нем проснулся начальник.
– Первый: что ты здесь делаешь? – Гарик встал, подошел к Озерову и стал пить его кофе.
– Я встретил Анну в коридоре, она просила проводить ее в номер, я джентльмен, я не мог отказать даме, – с досадой смотря на свой кофе, который так аппетитно пьет его начальство.