Когда мы с Денизой возвращались к себе, в коридоре опять наткнулись на Грандена. Я вцепилась в руку подруги так, что она едва не взвыла и прошипела:
— Пойдем отсюда.
— Погоди ты, — рассердилась Дениза, ничего не понимая и пытаясь освободить свое запястье, — не видишь, он хочет поговорить с тобой.
— Пойдем отсюда, — повторила я, начиная тянуть ее вперед.
— Стой, Сюзон, мне больно. Да остановись же! Не будь такой трусихой, по-моему, ты ему нравишься.
— Пойдем отсюда!
Ничего другого не приходило мне в голову. Я сдвинула наконец Денизу с места, преодолев ее сопротивление и мы начали подниматься по лестнице.
На повороте я выпустила руку подруги и почти бегом помчалась в свою комнату.
Господи, когда я прекращу так отвратительно себя вести? Если так будет продолжаться, он обо всем догадается. Нельзя выдавать себя с головой. Нужно взять себя в руки. Иначе, он задушит меня также, как задушил Элизу. Своими ужасными руками.
Я зажала рот рукой и почти упала в свою комнату, распахнув дверь. Кинулась к окну, потянула раму и жадно вдохнула в себя свежий воздух. Стало немного легче.
— Сюзон, — услышала я и обернулась.
Это была Дениза. Она, разумеется, и не подумала оставить меня в покое. Мне никогда не дождаться этого счастья.
— Что с тобой происходит, Сюзон? Ты ведешь себя как-то странно.
Она закрыла за собой дверь и села на стул, внимательно глядя на меня.
— Странно? — повторила я.
— Да, странно. Неужели, ты не видишь, что он тоже к тебе неравнодушен?
Это «тоже» меня умилило почти до слез. Я была готова рыдать от злости и отчаянья, что меня никто не понимает.
— Мне все равно, — злобно отозвалась я, — гораздо больше меня волнует, что на улице сильный ветер.
— Причем тут ветер? — она приподняла брови.
— Он растрепал мне волосы.
— А зачем ты открывала окно?
— Не знаю.
— Сюзон, на каком свете ты находишься? — Дениза закатила глаза, — нельзя быть такой рассеянной. Даже принцесса это заметила. Как-то она сказала, что приняла на службу блуждающего призрака.
— Я похожа на призрака?
— Я скажу тебе, на кого ты похожа! — вспылила подруга, — на человека, которого прибили поленом по голове, и он до сих пор не знает, на месте она или нет.
Сравнение у нее получилось очень образным. Я даже представила себе этого бедолагу, который никак не может сообразить, где же находится его голова и что с ним произошло.
— Не надо злиться, — сказала я наконец.
— На тебя невозможно не злиться, — в раздражении отозвалась она, — ты ведешь себя так, что очень хочется стукнуть поленом. Не думаю, что что-то изменится.
— Где ты возьмешь здесь полено? — спросила я с живым интересом, — сейчас лето.
Дениза подскочила, схватила с туалетного столика гребень и запустила им в меня. Я успела увернуться.
— Вот тебе вместо полена! — прокомментировала она свой жест.
— Что ты привязалась к полену?
Кажется, мы обе успели к нему привязаться, как к родному. Вот уже минут пять с полной серьезностью обсуждаем именно его.
— Это я привязалась к полену? — воскликнула она, — да я тебя сейчас отколочу!
Я огляделась по сторонам, надеясь найти хоть что-нибудь, чем можно было бы обороняться от взбесившейся Денизы.
И в этот момент открылась дверь и в комнату вошла Марселла. Она оглядела нас и сразу обо всем догадалась. У Марселлы нюх на такие события как у собаки.
— Эге! Вы кажется подраться собрались?
— Вовсе нет, — Дениза перевела дух и заулыбалась.
— Тебе показалось, — добавила я, поднимая с пола многострадальный гребень.
Однако, Марселлу так просто не проведешь.
— Мне не показалось, — твердо сказала она, — ну-ка, признавайтесь, что не поделили. Дениза, на тебя это не похоже. Здесь замешан мужчина? Так, Дениза?
Она не сводила своего инквизиторского взгляда с подруги. Дениза не выдержала и пяти секунд, с Марселлой тягаться — себе дороже.
— Это все из-за нее! — выпалила она, указав на меня.
— Она хотела треснуть меня поленом, — пожаловалась я.
— Каким еще поленом? Где вы взяли полено летом?
— Ненавижу это полено! — взорвалась Дениза, топая ногой.
— Успокойтесь, — прервала возобновляющуюся ссору Марселла, — Сюзон, оставь полено в покое. Дениза, объясни, в чем дело.
Трясясь от негодования к полену, та в нескольких словах выложила ей свою версию событий. Марселла слушала с огромным интересом, бросая на меня любопытные взгляды. Наконец, произнесла:
— Согласна. Сюзон, ты ведешь себя странно.
— Ну и что, — отозвалась я не слишком любезно.
Против Марселлы было два средства: уйти и не слушать, либо грубить в ответ. Уйти из своей комнаты я не могла, с какой это стати я должна уходить из собственной комнаты?
— Что за мужчина? — поинтересовалась Марселла.
— Я не знаю, как его зовут, — к Дениза постепенно начало возвращаться обычное расположение духа, — но он очень привлекателен: черные волосы, темные глаза, тонкий профиль. А фигура! — она даже зажмурилась, как кошка от удовольствия, — восхитительный мужчина!
Марселла усмехнулась.
— Надо же, кого себе выбрала наша недотрога! Нужно отбить его у тебя, Сюзон. Ты наверняка не знаешь, что с ним делать.
— Забирайте и оставьте меня в покое, — отозвалась я.
Они мне так надоели, что захотелось завизжать. А что, если и правда завизжать? Может быть, отстанут? Вряд ли. Я стиснула зубы и сжала кулаки.
Марселла засмеялась. Дениза мотнула головой в мою сторону:
— Вот, видишь? Она просто издевается над нами. Нет, чтобы рассказать, поделиться… Вцепилась мне в руку, аж искры из глаз посыпались. Точно, синяки будут.
— Покажи.
Марселла оглядела запястье подруги и вынесла вердикт:
— Не будут.
— Но они уже начинаются, — не успокаивалась Дениза, — вот, уже пятна появились. Здесь и здесь.
— Не махай у меня перед носом своей рукой. Сюзон, ты в самом деле влюбилась?
Я на мгновение закрыла глаза.
— А что, похоже?
— Очень похоже. Не нужно так переживать, детка. Это совсем не страшно, поверь мне. Я тоже влюблялась и, как видишь, жива и здорова.
— Рада за тебя, — процедила я сквозь зубы.
— Нельзя быть такой скрытной, — вступила Дениза со своей партией, — мы же подруги. И ничего от тебя не скрываем. Признайся, влюбилась?
— Ох, — застонала я, — я устала. Мне плохо.
— Он тебя обидел, да? — на лице Марселлы появилось искреннее участие, — каков наглец. Конечно, тебе плохо. Мне бы тоже было плохо.
— Да тут любому станет плохо, — заключила Дениза.
Меня уже и вправду начало мутить. Еще немного — и они смогут убедиться, как именно мне плохо.
— Я вас умоляю, пожалуйста, уйдите, хорошо?
— Мы не уйдем, пока ты не признаешься, — не согласилась Дениза.
— Ну хватит, — возразила Марселла, — ей и в самом деле нужно побыть одной. Может быть, она хочет поплакать. Но Сюзон, потом ты нам расскажешь?
— Непременно, — подтвердила я, глядя, как они продвигаются к двери.
Неужели, они уходят? Или мне мерещится? Я пообещала бы им все, что угодно, лишь бы они ушли и оставили меня в покое.
— Пойдем, — Марселла потянула Денизу за руку.
Та ободряюще мне подмигнула и открыла дверь.
Девушки вышли в коридор, я уже облегченно перевела дух, но не тут-то было. В самую последнюю минуту дверь приоткрылась, в щель заглянула Дениза и шепотом спросила:
— Скажи хотя бы, как его зовут?
— Пойдем, Дениза, — Марселла вытащила подругу в коридор и плотно закрыла дверь.
Спасибо и на том.
Ох, уж эти вездесущие подруги, сующие всюду свои любопытные носы! Ну, что я им сделала? Почему они выдумывают такие гадости обо мне?
Я подошла к столу, налила в стакан воду из графина и выпила ее залпом.
Последнюю неделю я чувствовала себя неважно. Была вялой и слишком рассеянной. До такой степени, что сидя за столом, забывала, поела я уже или нет. Это не могло закончиться добром. На меня уже начинали косо подглядывать. Впрочем, я и раньше считалась самой странной из всех фрейлин, которые были, есть и будут служить принцессе. Я вела себя нетипично для фрейлины, которые должны выполнять пожелания ее высочества, всюду приглядывать и наблюдать. А еще, большинство девушек, попадающих на службу к принцессе, весьма успешно принимали участие во всевозможных дворцовых интригах. Рассеянность для этого не подходит. Я же являла собой совершенно противоположный образ. Это за мной следовало приглядывать, чтобы я не выкинула что-нибудь по рассеянности. Так что, неудивительно, что меня всегда считали странной. Странно только одно: почему меня до сих пор не выгнали со службы. Вот, это загадка так загадка.
В конце недели мне выпала очередь почитать принцессе перед сном. Она вызвала только меня одну. Мне бы насторожиться, но я ни на мгновение ни усомнилась.
Я читала книгу, а принцесса сидела перед зеркалом и причесывалась, хотя обычно это делала одна из нас.
— Мадемуазель де ла Фонтэн, — вдруг сказала она.
Достаточно громко. Но надо знать мою рассеянность, я просто не обратила на это внимания, продолжала читать до тех пор, пока случайно не подняла на нее глаза и не увидела, что принцесса развернулась ко мне и смотрела в упор.
Я уронила книгу на пол, потом подняла ее и сунула подмышку.
— Д… да, ваше высочество?
— Вы вообще когда-нибудь слышите, что вам говорят?
— Да… м-м-м… конечно… чаще всего…
Я замялась, не зная, что добавить еще. Ясно, что мне неспроста задали этот вопрос.
— Чаще всего? Это интересно. Потому что, меня вы чаще всего не слышите. О чем вы думаете, мадемуазель де ла Фонтэн?
Я пожала плечами и едва не уронила книгу снова. Поймав ее на лету, я стиснула переплет обеими руками, прижав к груди.
— П… простите, ваше высочество.
— Положите же эту книгу куда-нибудь! — рассердилась принцесса, — что за наказание Господне!
Я сунула книгу под стул и выпрямилась, глядя на принцессу во все глаза.