Кейт отчаянно хотела ему верить. Ей необходимо было верить ему.
Когда самолет начал снижаться над Бостоном, она заставила себя настроиться на предстоящую миссию и с некоторым успехом игнорировала легкие уколы предчувствия, вызванные блеском в светло-карих глазах Слоуна.
Глава восьмая
Путешествие оказалось нелегким. Приземлившись в Бостоне, Кейт и Слоун пересели на самолет местной линии в Бангор. В Бангоре они разыскали пилота чартерного рейса, который ждал их, чтобы отвезти в Касл-Маунтен, как обещала Чэрити.
Была глубокая ночь, когда их самолет коснулся короткой посадочной полосы. Водитель поджидавшей их машины из местной гостиницы оказался типичным выходцем из Новой Англии, то есть молчальником, за что Кейт была ему благодарна: она так устала, что не могла ни думать, ни поддерживать какой-то разговор.
Хозяйка гостиницы не спала, дожидалась их, хотя по фланелевому халату можно было догадаться, что пилот разбудил ее звонком, сообщив о прибытии гостей.
Слоун тоже смертельно устал. Всю дорогу от Бангора Кейт дремала у него на плече: она заснула, как только самолет взлетел. Слоун вдыхал запах Кейт и не смел пошевелиться. Он попросил заспанную хозяйку указать им их номера и заверил ее, что со всем остальным они справятся сами.
Впервые Кейт не стала спорить, когда он потащил все их сумки. Она сосредоточилась на том, чтобы держать глаза открытыми.
Их комнаты оказались рядом. Слоун остановился у первой двери и отпер ее.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи. – Она взяла сумку и открыла дверь, но в последнюю минуту Слоун ее остановил.
– Минуточку. Я кое-что забыл.
Кейт через плечо спросила:
– Что именно?
Ага, он собирается нарушить уговор. Ну и черт с ним! Сонная Кейт была прекраснее, чем когда бы то ни было.
– Вот что.
Он наклонился. Прикосновение его губ было легким, как одуванчик, коротким, как удар сердца. Кейт поняла, что ее подстерегает величайшая опасность, раз даже этот легкий поцелуй вызывает гул в ушах.
Она смущенно посмотрела на него, и в ее изумрудных глазах Слоун различил желание, черт побери. Все будет очень легко, ликовал он. Несколько более призывных поцелуев, нежное прикосновение вот здесь – его взгляд скользнул на грудь, – потом вот здесь – бедра, – несколько страстных слов – и она упадет ему в руки, как спелый плод.
А что потом?
Слоун Уиндхем, человек, известный своими короткими связями типа «победил – и до свиданья», неожиданно для самого себя понял, что на этот раз ему хочется много, много больше.
Он усмехнулся – над ней, над собой, над забавной ситуацией.
– Спокойной ночи.
Кейт прикрывала пальцами губы, как будто хотела удержать тепло.
– Спокойной ночи. – Она повернулась и скрылась в комнате.
Услышав щелчок замка, он испытал сожаление и облегчение одновременно.
Слоун провел беспокойную ночь. Он ворочался с боку на бок, глядел в потолок, воображал рядом Кейт, теплую, желанную. Он рано встал и пошел в одиночестве бродить по пляжу.
Было холодно, из-за густого тумана в нескольких шагах ничего не было видно, но Слоун почувствовал ее приближение – как будто внутри у него находился радар, который следил за передвижениями Кейт Карриген.
– Надо поговорить.
– Доброе утро и тебе тоже.
– У нас с тобой был уговор. Вчера ты нарушил правила. – Кейт отказывалась принимать простое приветствие. Она держала руки в карманах темной куртки с капюшоном, и он подозревал, что они сжаты в кулаки.
– Какие еще правила?
Она вскинула голову; это движение без слов говорило, что она не принимает его игру.
– Я требую, обещай, что ты не будешь меня целовать, пока я не закончу свои дела с шефом полиции.
– Тебе приснилось.
– Вряд ли.
Он протянул сложенные руки.
– Я сдаюсь. Можете надеть наручники, офицер. У меня нет иного выхода, кроме как признать свою вину и отдаться на милость правосудия.
Этот человек когда-нибудь бывает серьезным?
– Для меня это очень важно, черт побери!
От ее восклицания со скалы взлетели чайки, которые сидели там, высматривая рыбу.
– Это мой шанс, которого я ждала несколько лет. У меня нет ни времени, ни намерения отвлекаться на личные отношения.
Слоун вспылил:
– Глупости. Хотите вы этого или нет, леди, но вы уже увязли по уши.
К сожалению, он был прав. Возбуждение Кейт спало, как будто из шарика выпустили воздух. Она покачала головой и отвернулась.
– Я этого не хочу.
Слоун пожал плечами.
– Вначале я тоже не хотел.
Она стрельнула в него глазами и по выражению лица поняла, что он говорит правду.
– У тебя получается, что мы марионетки и судьба дергает нас за ниточки.
Слоун вспомнил прошедшую ночь и мысленно согласился с Кейт.
– У человека всегда есть выбор, – сказала она, видя, что он молчит.
В этом она убеждалась каждый день на работе. Человеку дана свобода выбирать, быть ему хорошим или плохим. В наши дни, к сожалению, все больше людей выбирают дурную дорогу.
– Ничто не случается само собой, – настойчиво продолжала она. – Мы сами управляем своей жизнью.
– Раньше я тоже так думал. – Он посмотрел ей в глаза. – Теперь сомневаюсь.
– Это же смешно. Я всегда знаю, чего хочу.
В этом-то Слоун не сомневался. Только если Кейт думает, что после того, что между ними было, она сможет повернуться и уйти, то обманывает сама себя.
– И не хочешь перемен? – спокойно предположил он.
– Я – нет.
Кейт знала, что говорит неправду. Потому что, помоги ей Господи, ее так влечет к Слоуну. Это к добру не приведет.
– Сказать, чего хочу я? – спросил он.
– Нет. – Она засунула руки поглубже в карманы, повернулась и пошла, исчезая в волнах мягкого серого тумана.
– И зря. Потому что я все равно скажу.
Он ее догнал, схватил за талию и прижал к себе. Она вдруг почувствовала, как сыро и холодно возле моря, и попыталась унять охвативший ее озноб.
– Я хочу вернуться в гостиницу, на руках отнести тебя в комнату, разжечь камин и медленно-медленно раздевать тебя. Начиная с этой куртки и кончая шелковыми кружевными трусиками под джинсами.
– Черт возьми, Слоун…
– А потом, – продолжал он, отвергнув ее жалобу, – я буду трогать тебя, Кейт, ласкать, целовать. Всю. Везде.
Помоги ей Господи, она хочет именно этого! Именно это он делал с ней минувшей ночью в невероятно эротическом сне, от которого она проснулась разгоряченная, с дрожью и желанием во всем теле.
– Слоун… – Это был протест.
Он посмотрел в ее поднятое к нему лицо и понял, что не одинок в своих желаниях.
– А потом я хочу, чтобы ты трогала меня. Везде. И целовала – всего. И когда мы уже будем сходить с ума, я хочу погрузиться в твое теплое ждущее тело, и мы взлетим выше и дальше, чем когда-либо в жизни летали, а когда вернемся на землю, я хочу все это повторять снова и снова, до полного изнеможения и удовлетворения.
От нарисованной им картины подкашивались ноги. Она закрыла глаза и уткнулась лбом ему в плечо.
– Это невозможно.
– Нет. Неожиданно – да, но не невозможно.
Так они стояли, окруженные серебристыми облаками тумана, одни на протянувшемся в обе стороны пляже, утыканном скалами с пристанищем чаек и буревестников. Последняя на земле женщина. Последний мужчина.
В ее глазах он видел отражение того же неистового томления, что снедало его, и последнюю вспышку сопротивления, погасшую под его взглядом.
Смутное, глубинное ощущение связи с ним было нестерпимо. Яркое описание того, что он будет с ней делать, что они вместе будут делать, разожгло воображение Кейт, ее губы приоткрылись, глаза затуманились.
Слоун забыл все свои обещания и, отвечая на невысказанный призыв Кейт, поцеловал ее. Никогда еще не было у него женщины, страсть к которой выводила бы его из равновесия так быстро и так опасно. Никогда еще он не желал женщины столь болезненно и глубоко. Его обуяла жадность, он брал все, что она давала, и требовал еще. Оба шумно и глубоко дышали. У Слоуна будто что-то взорвалось внутри, ему хотелось разодрать этот дурацкий свитер под курткой, чтобы целовать ее нежную грудь.
Кейт была уже готова умолять Слоуна отвести ее в гостиницу и покончить с этой пыткой, но тут зазвонил будильник на ее ручных часах.
Сознание медленно и неохотно возвращалось к ним. Подчиняясь неизбежному, Слоун с иронией сказал:
– Звонок тебя спас.
– А может, я не хотела, чтобы меня спасали?
Он понял это еще раньше по ее глазам: если бы он предложил вернуться в гостиницу и заняться любовью, Кейт не сказала бы «нет».
Были времена, когда ему достаточно было переспать с женщиной, а после забыть об этом. Сама о том не ведая, Кейт Карриген преобразила Слоуна. Теперь он хотел большего, нежели просто секс; короткое свидание с Кейт, безусловно, было бы настолько приятно, насколько вообще может быть, но это далеко не то, что ему нужно. Ему нужно… Словно обухом по голове его вдруг ударило прозрение – ему нужна вся ее жизнь.
– Я слышал, – сказал он, скривив рот, – что терпение – это добродетель.
Она это слышала тысячу раз.
– Ты веришь? – спросила она, подняв брови.
– Черт, нет.
Он рывком наклонился, и новый долгий, жаркий поцелуй еще больше разжег ее желание.
– Все так сложно… – Как будто у нее и без того мало сложностей.
– Видимо, так. – Тыльной стороной руки он погладил нежный овал ее щеки и с удовольствием смотрел, как она краснеет от этой легкой ласки.
– У меня нет времени развлекаться.
Ему пришлось сделать усилие, чтобы подавить досаду на то, что его отнесли в разряд развлечений.
– А так? – Он откинул капюшон ее куртки и осторожно ухватил зубами мочку уха. – Это тебя развлекает?
– Черт возьми, Слоун…
– А так? – Он пощекотал языком шею. – Это тоже развлечение?
Они стояли так близко, что соприкасались коленями. Кейт боролась с собой, но не могла не чувствовать тепло, исходящее от его тела.