Все начали заходить в аудиторию. Стас шел рядом со мной, и это ощущалось… странно. Слишком волнующе, слишком, несмотря на мою настороженность к нему. Когда мы оказались в аудитории, я направилась к тому месту, которое часто занимала. Он уверенно пошел следом за мной. Я оглянулась на него и, увидев его полуулыбку, с которой он на меня смотрел, снова ощутила, как стали ватными ноги. Сев в самом конце длинной парты, которая упиралась в стену, я достала тетрадь, боковым зрением наблюдая за Стасом. Он сел рядом со мной с таким видом, словно мы постоянно сидели вместе. Я пыталась дышать ровнее, чтобы утихомирить беспокойное сердце. Краем глаза видела, как вся компания ЯВТАЯМ бросает в нашу сторону любопытные взгляды.
Каким-то образом мне придется успокоиться и настроиться на лекцию, словно рядом со мной не сидит красивый, обаятельный мужчина, источающий уверенность в себе и некую толику властности. Сильные мужчины всегда притягивали меня, хотя таких, увы, мне почти не встретилось в мои двадцать с небольшим. Манипуляторы были, да. А истинно сильных – нет. Сильным был мой папа, который по сей день остается для меня воплощением идеала мужчины. И видимо, теперь я подсознательно искала парней, схожих по характеру с моим отцом.
– Я еще в прошлый раз обратил внимание на то, как аккуратно вы оформляете записи лекций в тетради, – тихо заметил он. – Мне это нравится.
Трепет в груди вновь зажег мою кровь, несущую по венам новое, совершенно неизведанное чувство.
– Спасибо, – смущенно пробормотала я, уставившись в тетрадь.
Я честно призналась самой себе, что его слова мне были приятны. Но холодный разум остужал горячее сердце, напоминая, что слова – это лишь слова, и можно сказать все что угодно. Не стоит позволять себе терять бдительность. Вопреки моим опасениям, что он будет отвлекать меня всю лекцию, Стас оказался примерным соседом. Достав из своей стильной мужской сумки-портфеля толстую тетрадь с ручкой и текстовыделителем, он открыл ее и принялся записывать тему лекции.
– Вы тоже очень аккуратно ведете записи, – шепнула я, бросив взгляд в его тетрадь.
– Я большой педант в этом деле, – ответил он. – И люблю порядок. Чтобы все шло согласно плану.
– Абсолютно все? – удивилась я. – Но это невозможно! В жизни просто нереально все предугадать!
– Вы правы, Лика, невозможно. Но там, где это все же осуществимо, я стараюсь все контролировать и держать в порядке. Возможно, эта привычка обусловлена моими профессиональными обязанностями и высокой степенью ответственности. В противном случае, если б я таким не был, империю, выстроенную отцом, давно бы уже разодрали недоброжелатели.
– Думаю, что такая черта, как ответственность, – похвальная черта для мужчины. Особенно в наше время процветающего инфантилизма, – высказалась я шепотом, попутно выделяя цветом в тетради основные вопросы сегодняшней темы.
В этот момент в его глазах вспыхнул огонек, и он смерил меня задумчивым взглядом. В оставшееся время мы молча записывали лекцию, лишь изредка обмениваясь репликами по теме занятия. Иногда он все же бросал на меня взгляды, вызывая во мне вспышки какой-то дикой эйфории, и я ощущала, как начинали гореть мои щеки. Запах крепкого кофе и табака окутал меня терпким облаком, кружа голову и сбивая с толку. За это время я даже позабыла о курицах, которые время от времени сканировали нас взглядами.
– Кажется, вы не даете покоя моим одногруппницам, – с усмешкой заметила я.
– Стараюсь держаться подальше от подобных девушек, – ответил он и снова смерил меня взглядом, вызвавшим трепет в груди.
Кажется, впервые за все время учебы я ни разу не взглянула на часы, пока шла лекция, и звонок, оповестивший о перерыве, прозвучал для меня неожиданно.
– Не желаете выпить кофе? – обратился ко мне Стас. – Я знаю, что вы любите банановый латте с карамельным сиропом.
«По ходу, будущая чета Королевых сдала меня с потрохами», – подумала я про себя, вспомнив утренний разговор с Эльвирой.
– Такого кофе нет в университетском автомате, – сообщила я Стасу.
– Зато он есть в кофейне на колесах около университета, – ответил он с озорной улыбкой. – Так что ждите меня с вашим любимым кофе.
ЯВТАЯМ, проходившие в это время мимо нас, замедлились и навострили уши. Я подумала о том, что сейчас они пристанут ко мне с бестактными расспросами, и схватив свой рюкзак, собралась вместе со Стасом.
– Лика, на улице сегодня холодно, вы действительно хотите идти? – попытался он меня отговорить.
– Немного пройтись не помешает. Я засиделась, – ответила ему, и вместе мы пошли в гардероб за куртками.
Офонаревшие лица куриц, увиденные боковым зрением, мне хотелось запомнить надолго.
Глава 5Никогда не знаешь…
Когда-то я любил так, что это сложно было выразить словами. Я любил ее до дрожи, до головокружения, до исступления. Наверное, это и было мое первое серьезное чувство. Не та первая подростковая влюбленность, яркая, но всегда поверхностная, а именно любовь, что пускает корни глубоко в сердце. Тем больнее оказалось потом эту любовь с корнями оттуда выдрать. И если бы это просто была ошибка в чувствах с ее стороны, если бы она просто разлюбила. Но Лиза воткнула мне длинный, остро заточенный нож в спину. Хотя почему только Лиза? Мой друг, в одночасье ставший бывшим, тоже приложил руку. Между ними пробежала искра, которую я не заметил, и эта искра однажды превратилась в пожар, уничтоживший все доводы разума. В один день я лишился и невесты, и друга, и тогда решил, что больше в моей жизни этого не будет. Больше никогда я не позволю этому коварному чувству пробраться в мое сердце.
Помню, как сгоряча сказал это маме с отцом, а они лишь переглянулись, и мама покачала в ответ головой, философски заметив: «Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь». Тогда мне было двадцать пять.
С тех пор прошло больше трех лет. Я не знаю, что со мной произошло в тот день на парковке, когда я случайно встретился с Ликой. Привыкший все обдумывать и просчитывать, я оказался сбит с толку, когда лишь раз встретился с ней глазами. Почему, обменявшись с ней несколькими фразами, я уже не смог выдворить ее из головы? Что это еще за наваждение? Потом я увидел ее в большой аудитории на лекции, и как ни одергивал себя, взгляд так и стремился туда, где сидела она. Словно предчувствуя начало того, от чего я так старательно уходил все эти годы после измены Лизы, я старался как-то себя отвлечь, но выходило откровенно плохо.
После того как я заметил Лику в кафе с Эльвирой, эти флюиды ее магнетизма, которые она неосознанно источала, уже окончательно овладели мной. Плюнув на свои принципы, я вечером позвонил своему другу Сашке, который мог что-то рассказать мне об этой девушке. Наверняка он что-то знает о подруге своей невесты.
Взяв кофе, мы поспешили обратно в здание университета. Пока стояли в очереди у кофейни на колесах, она пыталась воспротивиться тому, чтобы я взял ей кофе, уверяя, что ей неудобно и она не хочет ощущать себя обязанной.
Вот уж, поистине, чудо! Впервые встречаю девушку, которая бежит от моих ухаживаний, причем даже в таких мелочах, как покупка кофе. Мне все же удалось убедить ее принять от меня эту мелочь, а заодно мы наконец перешли в общении на «ты».
– Лика, это всего лишь кофе. Ты так артачишься, будто я тебя в ювелирный повел.
– В ювелирный я бы точно с тобой не пошла, – ответила она с полной серьезностью.
– Почему? – Мне стало интересно, что она ответит.
– Потому что ювелирка – это дорого. А я бы ни за что не приняла от тебя дорогой подарок. Это заставило бы меня ощущать себя чем-то тебе обязанной, а я этого не желаю.
Да-а уж, и где таких девчонок делают, а?
– Лика, запомни, если я делаю подарки друзьям или девушке, это значит, что я хочу сделать им приятно и порадовать, а не купить их. Я не покупаю ни друзей, ни женщин.
Она смерила меня задумчивым взглядом.
– Дружбу вообще нельзя купить. Как и любовь, – заметила она, делая глоток кофе. – Хотя, уверена, нашлись бы и те, кто со мной поспорит. Времена нынче такие.
– Но это точно не я, – сказал я, на что она улыбнулась.
Я не смог сдержать ответную улыбку, наблюдая за ней. После лекции мне надлежало ехать на работу в издательство, и завтра весь день я должен был находиться там, выполняя свои прямые обязанности гендиректора. А мне вдруг на миг захотелось снова вернуться в студенческие беззаботные годы и окунуться в омут чувств.
– Кстати, я не помню тебя раньше в университете, – вновь заговорила она. – Или мы просто не пересекались? Ты учишься в магистратуре?
– Нет, я окончил магистратуру четыре года назад. Сначала отучился на бакалавра по специальности «Издательское дело», потому что собирался управлять издательством вместе с отцом. Потом два года в магистратуре я изучал правовое регулирование и информационное обеспечение книгоиздательской деятельности в нашей стране. А сейчас я посещаю годовые курсы по психологии. Но это так, скорее, для души, для понимания поведения людей. Давно интересовался этим, но все как-то времени не находил. Сейчас, когда уже привык к роли гендиректора и могу работать и соображать быстрее, чем раньше, решил, что можно было бы и поучиться снова.
– А сколько тебе лет? – поинтересовалась она.
– Двадцать восемь. Совсем скоро, летом, уже двадцать девять стукнет, – ответил я. – Что, старый?
Она посмотрела вниз мне под ноги.
– Песок с тебя не сыплется, значит, не старый.
В ответ я не удержался от смеха. Ее смех присоединился к моему. Мы подошли к аудитории и в дверях столкнулись с ее одногруппницами, которые совершенно беззастенчиво пялились на нас. Такое пристальное внимание начинало уже раздражать. Я тут что, участник театральной постановки?
– Если эти дамы будут обижать тебя, скажи мне. Я найду на них управу, – шепнул я Лике, на что она лишь вздохнула.
– Почему они так относятся к тебе? – поинтересовался я.