Киваю, и он уходит в другой конец зала. Укладываю фотографии обратно в коробку и ставлю обратно в свой шкафчик. Делаю глубокий, успокаивающий вдох и иду тренироваться на поле.
Две линии формируются на поле, обе полосы из парней склонились вперед и уставились на парня перед ними. Для меня это все новое, поэтому я бегу в сторону пустого места и копирую то, что делают другие игроки.
— Ради всего святого, Нэш! Почему ты не надел наплечники? — кричит кто-то.
Наплечники. Дерьмо.
Выхожу из линии и бегу обратно в раздевалку. Это будет самый длинный час в моей жизни.
Как странно, что я не могу вспомнить правила футбола. Хотя это не должно быть сложным. Просто побегать взад-вперед несколько раз и вся тренировка.
Нахожу наплечники за рядом шкафчиков. К счастью, они легко надеваются. Я кидаюсь обратно на поле и все разбегаются, бегают, как муравьи. Не могу решиться идти на поле. Когда свистит свисток, кто-то пихает меня в спину.
— Ну давай! — кричит он разочарованно.
Я стою посреди поля, рядом другие парни, и ничего не понимаю. Линии, цифры, стойки ворот — ничего не значат для меня.
Один из тренеров подает сигнал начала, и до того, как это до меня доходит, мяч летит в мою сторону. Я ловлю его.
И что теперь?
Бежать. Я, наверное, должен бежать.
Я пробегаю три фута, прежде чем утыкаюсь лицом в газон. Свистит свисток. Кричит человек.
Я встаю, когда один из тренеров бежит в мою сторону.
— Что, черт возьми, это было? Выключи голову и играй!
Оглядываюсь, на моем лбу появляется пот.
Голос Лэндона раздается позади меня:
— Чувак. Что, черт возьми, с тобой?
Поворачиваюсь и смотрю на него, а в это время все начинают кучковаться вокруг меня. Решаю следовать их движениям и кладу руки на спины ребят слева и справа от меня. Никто не говорит в течение нескольких секунд, и тогда я понимаю, они все смотрят на меня.
Ждут.
Кажется, они хотят сказать мне что-то.
Чувствую, что это не молитвенный круг.
— Ты собираешься говорить как играть или что? — рычит парень слева от меня.
— Э-э…, - я заикаюсь. — Ты…, - я указываю на Лэндона. — Сделай эту… штуку.
Прежде, чем они смогут меня спросить, я разрываю круг и встаю на место.
— Тренер собирается его выгнать, — я слышу, как кто-то бормочет у меня за спиной.
Свистит свисток и еще до того, как звук проникает в мои уши, товарный поезд врезается в мою грудь.
Или, по крайней мере, мне так кажется.
Небо надо мной, в моих ушах звон, я не могу вдохнуть.
Лэндон надо мной. Он хватает меня за шлем и встряхивает.
— Что, черт возьми, с тобой? — он смотрит по сторонам, затем обратно на меня.
Его глаза сужаются.
— Оставайся на земле. Притворись больным.
Я делаю то, что он говорит. Он вскакивает.
— Я говорил ему не приходить на тренировку, тренер, — сетует Лэндон. — Ему было плохо всю неделю. Думаю, у него обезвоживание.
Я закрываю глаза, чувствуя облегчение из-за своего брата. Мне нравится этот парень.
— Какого черта ты здесь делаешь, Нэш? — тренер теперь стоит на коленях. — Иди в раздевалку и попей. У нас игра завтра вечером.
Он встаёт и движется в сторону одного из помощников тренера.
— Дай ему азитромицин и убедись, что он будет готов завтра.
Лэндон поднимает меня на ноги. В ушах продолжает звенеть, но теперь я могу дышать. Иду в сторону раздевалки, радуясь уходу с поля. Вообще не нужно было сюда выходить.
Глупо, Сайлас.
Я захожу обратно в раздевалку и переодеваюсь. Как только обуваюсь, я слышу шаги, приближающиеся к раздевалке. Оглядываюсь и замечаю дверь в дальней стене, поэтому кидаюсь к ней и быстро открываю. К счастью, она ведет прямиком на стоянку.
Я чувствую облегчение, увидев свою машину. Бегу к ней, и вижу как Чарли вылезает со стороны водителя, когда я приближаюсь.
Так рад ее видеть! Кого-то, кто меня понимает, что не задумываюсь о своих следующих действиях.
Я хватаю ее за запястья и прижимаю к себе и крепко обнимаю. Закапываюсь лицом в ее волосы и вдыхаю ее запах. Она кажется такой знакомой. Безопасной. Это заставляет меня забыть о том, что я ничего не помню…
— Что ты делаешь?
Она каменеет в моих руках. Ее холодная реакция напоминает мне, что мы не делаем таких вещей. Это Сайлас и Чарли делали что-то подобное.
Дерьмо.
Прочищаю горло и отпускаю ее, делая шаг назад.
— Извини. Привычки Сайласа.
— У нас нет привычек.
Она толкает меня и начинает обходить вокруг машины.
— Как думаешь, ты всегда так вела себя со мной?
Она смотрит на меня поверх капота и кивает.
— Ставлю на «да». Ты, наверное, обожал наказания.
— Больше похоже на мазохизм, — бормочу я.
Мы оба садимся в машину и сегодня я планирую посетить два места. Первое — мой дом, чтобы принять душ, но уверен, если я ее спрошу, хочет ли она поехать со мной, она скажет нет, просто чтобы позлить меня. Вместо этого я еду в сторону своего дома, не давая ей выбора.
— Почему ты улыбаешься? — спрашивает она, через три мили нашей поездки.
Я не заметил, что улыбался. Я пожимаю плечами.
— Просто думал.
— О чем?
Я смотрю на нее, и она с нетерпением ждёт моего ответа немного нахмурившись.
— Мне было интересно, как старый Сайлас смог подорвать твою внешнюю жесткость.
Она смеется.
— Что заставляет тебя думать, что он это сделал?
Я бы снова улыбнулся, но не думаю, что прекращал.
— Ты видела видео, Чарли. Ты любила его, — я замираю на секунду, затем перефразирую. — Меня. Ты любила меня.
— Она любила тебя, — соглашается Чарли, а потом улыбается. — А я даже не уверена, что ты мне все ещё нравишься.
Я отрицательно качаю головой, мягко посмеиваясь.
— Я не очень хорошо себя знаю, но думаю, я был достаточно конкурентоспособным. Поэтому я просто приму это как вызов.
— Примешь как вызов, что? Думаешь, ты сможешь снова мне понравиться?
Я смотрю на нее и качаю головой.
— Нет. Я заставлю тебя снова влюбиться в меня.
Я вижу как двигается ее горло, когда она глотает, но так же быстро, как она потеряла свою бдительность, она возвращается к прежнему состоянию.
— Удачи тебе в этом, — отмахивается она, снова глядя на дорогу. — Уверена, что ты будешь первым парнем, который когда-либо соревновался с самим собой за любовь девушки.
— Может, и так, — соглашаюсь я, когда мы заезжаем на мою подъездную дорожку. — Но я ставлю на себя.
Я глушу автомобиль и выхожу. Она не отстегивается.
— Ты идешь? Мне нужно принять душ.
Она даже не смотрит на меня.
— Я подожду в машине.
Я не спорю. Я закрываю дверь и забегаю внутрь, чтобы принять душ, думая о небольшой улыбке, что могу поклясться, была в уголках ее рта.
И хотя завоевать ее снова не стоит в приоритете, это определенно новый запасной план в случае, если ни один из нас не сможет понять, как вернуться назад к тому, кем мы были позавчера.
Потому что, даже несмотря на всю эту фигню, ее измены с Брайаном, мои измены с консультантом, ругань наших семей, очевидно, что мы по-прежнему пытались удержать друг друга.
Там должно было быть что-то такое, что-то глубже, чем простое влечение или просто связь из детства, что заставило меня бороться, чтобы сохранить ее.
Я хочу почувствовать это снова. Я хочу вспомнить, каково это любить кого-то такой любовью.
И не просто кого-то.
Я хочу знать, каково это чувствовать любовь к Чарли.
Глава 11
Я стою у кромки газона и смотрю на его улицу, когда он подходит ко мне сзади. Я не слышу, как он приближается, но чувствую его. Я не знаю как, но может, потому что он пахнет улицей.
— На что ты смотришь? — спрашивает он.
Я смотрю на дома, у каждого из них такой безукоризненный и отполированный внешний вид, что раздражает. И из-за этого мне хочется достать пистолет и начать стрелять в воздух, просто для того, чтобы увидеть, как все эти тихие люди внутри, повылезают наружу. В этих соседей необходимо вдохнуть немножечко жизни.
— Это странно, как деньги могут погрузить в тишину окрестности, — спокойно объясняю я. — На моей улице, где ни у кого нет денег, так громко. Воют сирены, кричат люди, захлопываются машинные двери, орет музыка. И всегда кто-то, где-то шумит больше.
Поворачиваюсь и смотрю на него, не ожидая никакой реакции, мне просто нужно увидеть его влажные волосы и гладкую челюсть. Сосредотачиваюсь на его глазах, но от этого не намного лучше. Прочищаю горло и отворачиваюсь.
— Думаю, я предпочитаю шум.
Он идет ко мне, пока наши плечи не соприкасаются. Мы оба смотрим на безмолвную улицу.
— Нет, это не так. Ты не предпочитаешь ни то, ни другое.
Он говорит так, как будто знает меня, и мне хочется напомнить ему, что он совсем меня не знает, но он берет меня за локоть.
— Давай сваливать отсюда, — распоряжается он. — Пошли, поделаем что-нибудь, что не свойственно Чарли и Сайласу. Что-нибудь, что будет нашим.
— Ты говоришь о нас так, как будто мы завладели этими телами.
Сайлас закрывает глаза и запрокидывает голову назад.
— Ты и понятия не имеешь, сколько раз в день я думаю об овладении твоим телом.
Я не собиралась смеяться так сильно, как получилось, так, что спотыкаюсь о собственные ноги, и Сайлас наклоняется, чтобы поймать меня. Мы оба смеемся, пока он ставит меня на ноги и гладит вдоль по моим рукам, вверх-вниз.
Отворачиваюсь. Я устала от того, что он мне нравится. У меня есть только полтора дня воспоминаний, но все они наполнены событиями, из-за которых я не могу ненавидеть Сайласа. И сейчас у него появились собственные мотивы сделать так, чтобы я вновь полюбила его.
Раздражает то, что мне это нравится.
— Отойди, — прошу я.
Он поднимает свои руки и делает шаг назад.
— Достаточно?
— Еще.
Еще один шаг.
— Лучше?
— Да, — нахально выдаю я.