Я не оглядываюсь на нее. Я иду по коридору, но понятия не имею, куда я направляюсь. Возможно, мне следовало бы пойти сейчас в спортивную раздевалку и отыскать мой шкафчик там. В наших заметках говорилось, что там хранится какое-то письмо, которое я еще не читал, а также несколько фотографий.
Я торопливо заворачиваю за угол и врезаюсь в какую-то девушку, так что она роняет свою сумочку. Я бормочу извинение и, обойдя ее, иду дальше по коридору.
– Сайлас! – кричит она. Я останавливаюсь.
Черт. Я понятия не имею, кто она.
Я медленно разворачиваюсь и вижу, что она стоит, выпрямившись и передвигая лямку сумочки выше на своем плече. Я ожидаю, чтобы она сказала что-то еще, но она только пристально смотрит на меня. Проходит несколько секунд, и она вскидывает ладони.
– Ну? – с явным раздражением вопрошает она.
Я растерянно смотрю на нее. Она что, ожидает от меня еще какого-то извинения?
– Что? – спрашиваю я.
Она фыркает и складывает руки на груди.
– Ты нашел мою сестру? – Дженет. Это сестра Чарли, Дженет. Черт.
Я могу себе представить, что искать пропавшего человека трудно, но если ты пытаешься искать этого человека, не имея ни малейшего понятия, кто ты такой и что собой представляют этот пропавший человек и все остальные, то это вообще кажется невозможным.
– Еще нет, – отвечаю я. – Я все еще ищу ее. А как насчет тебя?
Она делает шаг ко мне и наклоняет голову.
– Не кажется ли тебе, что, если бы я нашла ее, я не стала бы спрашивать тебя, нашел ли ее ты?
Я делаю шаг назад, чтобы убраться подальше от этого ее злого взгляда.
Что ж, значит, Дженет не очень-то приятная особа. Надо будет написать это в моих заметках, чтобы было на что опереться в будущем.
Она достает из сумочки телефон.
– Я звоню в полицию, – говорит она. – Я здорово беспокоюсь за нее.
– Я уже говорил с полицией.
Она смотрит мне в глаза.
– Когда? Что они тебе сказали?
– Я побывал в вашем доме. Когда твоя мать обнаружила меня у вас на чердаке, где я искал Чарли, она позвонила в полицию. Я сказал полицейскому, что она пропала, что ее никто не видел со вчерашнего вечера, но твоя мать дала понять, что я порю горячку, так что он не воспринял этого всерьез.
Дженет стонет.
– Кто бы сомневался. Ну что ж, я им все-таки позвоню. Мне надо выйти, чтобы сигнал был лучше. Я дам тебе знать, что они скажут. – Она обходит меня и идет к выходу.
Когда она уходит, я направляюсь туда, где, как мне кажется, находятся спортивные сооружения.
– Сайлас, – говорит кто-то за моей спиной.
Что за бред? Неужели я не могу пройти по этому коридору и пяти футов без того, чтобы мне не пришлось отвечать на чьи-то вопросы?
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, кто еще зря тратит мое время, и вижу девушку – вернее, женщину, – которая идеально подходит под описание Аврил Эшли.
Только этого мне не хватало.
– Я могу поговорить с тобой в моем кабинете?
Я сжимаю рукой свою шею и качаю головой.
– Я не могу, Аврил.
Она ничем не показывает того, что происходит в ее голове, а только пристально смотрит на меня с бесстрастным выражением лица и говорит:
– В моем кабинете. Сейчас же. – Она поворачивается ко мне спиной и идет по коридору.
Я подумываю о том, чтобы пуститься бежать в противоположную сторону, но, привлекши к себе внимание, я окажу себе дурную услугу. И я с неохотой следую за ней, пока она не доходит до двери школьной администрации. Я прохожу вслед за ней мимо секретарши и вхожу в ее кабинет. Когда она закрывает дверь, я отступаю в сторону, но не сажусь. Я внимательно наблюдаю за ней, сама же она так больше и не посмотрела на меня.
Она подходит к окну и глядит в него, обхватив себя руками. Молчание становится неловким, и это еще мягко сказано.
– Ты хочешь объяснить, что произошло в пятницу вечером? – спрашивает она.
Я начинаю искать в своей младенческой памяти хоть что-нибудь касаемо того, о чем она толкует.
Пятница, пятница, пятница.
Не имея перед собой своих записей, я так ничего в ней и не нахожу. Я никак не могу помнить каждую деталь того, что я прочел за последние два часа.
Когда я не отвечаю, она тихо смеется.
– Ты ненастоящий, – говорит она, повернувшись ко мне лицом. Ее глаза красны, но пока еще сухи. – Какая муха тебя укусила? Почему ты ударил моего отца?
Ах вот оно что. Закусочная. Моя драка с ее владельцем, отцом Брайана.
Погоди.
Я выпрямляюсь и чувствую, как по моей шее начинают бегать мурашки. Выходит, Аврил Эшли сестра Брайана Финли? Как такое вообще возможно? И почему Чарли и я с ними связались?
– Это было связано с ней? – спрашивает она.
Она явно вываливает на меня слишком много. Я опять стискиваю шею сзади ладонями, пытаясь погасить нервозность. Похоже, ей нет никакого дела до того, что сейчас я не в том настроении, чтобы все это обсуждать. Она делает несколько быстрых шагов ко мне, пока ее палец не упирается в мою грудь.
– Как ты знаешь, мой отец предлагал ей работу. Я не понимаю, что ты задумал, Сайлас. – Она разворачивается и снова подходит к окну, но затем раздраженно всплескивает руками и опять поворачивается ко мне лицом. – Сначала ты являешься сюда три недели назад и заявляешь, что Чарли разрушает твою жизнь своей связью с Брайаном. Ты заставляешь меня проникнуться сочувствием к тебе. Ты даже заставляешь меня чувствовать себя виноватой из-за того, что я прихожусь ему сестрой. А затем ты используешь это, чтобы склонить меня поцеловаться с тобой, а когда я наконец сдаюсь, приходишь ко мне каждый день, чтобы получить еще больше. Затем ты являешься в ресторан моего отца и нападаешь на него, а после этого еще и разрываешь все отношения со мной. – Она делает шаг назад и прикладывает руку ко лбу. – Ты хоть понимаешь, какие беды это может навлечь на меня, Сайлас? – Она начинает ходить по кабинету взад и вперед. – Ты мне нравился. Из-за тебя я рисковала своей работой. Черт возьми, из-за тебя я рисковала даже отношениями с моим собственным братом. – Она смотрит на потолок, уперев руки в боки. – Я идиотка, – говорит она. – Я замужем. Я замужняя женщина, окончившая университет, и вот я путаюсь со школьником просто потому, что он привлекателен, а я сама слишком глупа, чтобы понять, что меня используют.
Это уже информационная перегрузка. Я даже не могу подобрать ответ, пока все, что она мне сейчас сказала, укладывается в моей голове.
– Если ты кому-то об этом расскажешь, я попрошу моего отца выдвинуть против тебя обвинения. – Она устремляет на меня угрожающий взгляд.
Услышав это, я вновь обретаю дар речи.
– Я никогда никому ничего не скажу, Аврил. И ты это знаешь.
Но действительно ли она это знает? Похоже, прежний Сайлас не очень-то заслуживал доверия.
Несколько секунд она смотрит мне в глаза, пока, кажется, не удовлетворяется моим ответом.
– И, если в течение оставшейся части учебного года тебе понадобится психолог, сделай нам обоим одолжение и переведись в другую школу.
Я берусь за ручку двери и жду, не скажет ли она чего-то еще. Когда она ничего не говорит, я пытаюсь хоть в какой-то мере искупить вину прежнего Сайласа.
– Как бы то ни было, просто знай… я прошу прощения.
Ее губы сжимаются в тонкую линию. Она поворачивается и с гневным видом идет к своем рабочему столу.
– Убирайся из моего кабинета, Сайлас.
Охотно.
19
Чарли
Должно быть, я заснула. Я слышу короткий тихий звуковой сигнал, затем лязг металла о металл. Мои глаза открываются, и я инстинктивно прижимаюсь к стене. Я поверить не могу, что уснула. Должно быть, они накачали меня лекарствами.
Они. Сейчас я узнаю, кто такие эти они.
Дверь открывается, мое дыхание учащается, и я вся сжимаюсь, прижавшись к стене. Появляется нога в простой белой кроссовке, а затем… улыбающееся лицо женщины. Она входит, что-то напевая себе под нос, и ногой закрывает за собой дверь. Я немного расслабляюсь. Она похожа на медсестру, поскольку одета в светло-желтый медицинский костюм. У нее темные волосы, связанные сзади в низко сидящий конский хвост. Она старше меня, на вид ей, пожалуй, будет где-то за сорок. На секунду у меня мелькает мысль: а сколько же лет мне самой? Моя рука касается моего лица, как будто так я могу определить свой возраст.
– Привет, – бодро говорит она. Она еще даже не посмотрела на меня. Она занимается подносом с едой.
Я еще крепче обхватываю руками колени. Она ставит поднос на маленький столик рядом с моей кроватью и смотрит на меня в первый раз.
– Я принесла тебе обед. Ты хочешь есть?
Обед? Интересно, а что произошло с завтраком?
Когда я не отвечаю, она улыбается и снимает крышку с одной из тарелок, словно для того, чтобы пробудить во мне аппетит.
– Сегодня на обед спагетти, – сообщает она. – Ты любишь спагетти.
Сегодня? Сколько же дней я здесь нахожусь? Мне хочется спросить ее об этом, но мой язык сковал страх.
– Ты дезориентирована. Это нормально. Здесь ты в безопасности, – говорит она. Странное дело, я совсем не чувствую себя в безопасности.
Она протягивает мне бумажный стаканчик. Я в недоумении смотрю на нее.
– Тебе надо принять твои лекарства, – объясняет она. По стуку в стаканчике я слышу, что в нем больше одной таблетки. Меня накачивают лекарствами.
– Для чего это? – При звуке своего голоса я вздрагиваю. Он хрипл. То ли я давно не использовала его, то ли долго кричала.
Она улыбается снова.
– Для того же, что и всегда, глупая. – Она хмуро смотрит на меня, вдруг сделавшись серьезной. – Мы знаем, что бывает с тобой, когда ты не пьешь свои лекарства, Сэмми. Ты же не хочешь опять пойти по этой дорожке, не так ли.
Сэмми!
Мне хочется заплакать от того, что у меня есть имя! Я беру стаканчик. Мне не хочется знать, что это значит – я не хочу опять пойти по