Он отворачивается, и я вижу, как напрягается его челюсть. Затем все происходит так быстро. Сайлас делает два шага и отрывает меня от земли. Потом снова начинает идти, а я подпрыгиваю у него на руках. Я вскрикиваю, но потом успокаиваюсь и обхватываю его за шею. Мне нравится запах его одеколона, и я могу прикоснуться к его коже. Не помню, чтобы находила духи среди вещей Чарли, и сомневаюсь, что додумалась бы надушиться перед выходом. И что это говорит о Сайласе? Что, несмотря на все происходящее, он подумал взять флакончик и побрызгать шею одеколоном, прежде чем выйти из дома. Интересно, он из тех, кто всегда заботится о мелочах — например, о хорошем запахе?
Пока я размышляю, Сайлас останавливается и спрашивает женщину, упавшую на дороге, все ли с ней хорошо. Она пьяная и неряшливая. Когда женщина пытается встать, то наступает на край платья и падает обратно. Сайлас оставляет меня на тротуаре и спешит ей на помощь.
— У вас кровь идет? Вы поранились? — спрашивает он. Затем помогает ей подняться и отводит ко мне. Она что-то мямлит и хлопает его по щеке, и я гадаю, знал ли он, что она бездомная. Я бы к ней не прикоснулась. От нее воняет. Я отхожу от них и наблюдаю. Сайлас явно обеспокоен. Он следит, как она плетется по улице, и поворачивает голову ко мне.
В этот момент — прямо сейчас — мне становится ясно, кто такая Чарли. Она не добрая, как он, и любит его за то, что он другой. Может, поэтому она и пошла к Брайану — потому что не была достойна Сайласа.
Как и я.
Он улыбается и, похоже, немного смущается, что я поймала его за таким занятием.
— Готова?
Мне хочется похвалить его, но говорить, что это было «мило», как-то глупо. Неподходящее слово для доброты. Любой может притвориться милым. У Сайласа же это врожденное. Искренняя доброта. У меня подобные мысли не мелькали. Я вспоминаю девушку, чьи книги упали к моим ногам в первое учебное утро. Она смотрела на меня со страхом. И знала, что я не стану помогать. И что-то еще. Что?
Мы с Сайласом молчим всю дорогу. Каждую пару минут он проверяет телефон, чтобы убедиться, что мы идем в нужном направлении. Я же гадаю, это ли любовь? Должна ли сцена того, как мужчина помогает женщине, вызывать подобные чувства? А затем мы приходим на место. Сайлас указывает на противоположную часть улицы, и я киваю:
— Да, это она.
Но так сразу и не скажешь. С моего прошлого пребывания здесь закусочная преобразилась. В ней шумно и душно. На улице курят мужчины, расходясь при нашем приближении. Я чувствую, как музыка отдает в ногах. Навстречу выходит группа ребят, открывая перед нами двери. Мимо меня проходит девушка, заливаясь смехом, ее розовая меховая шуба задевает мое лицо. Внутри люди пытаются отстоять свое место, пихаясь локтями и бедрами. Они окидывают нас недовольными взглядами. «Это мое место, вали! Я жду остальных — иди дальше!» Мы решаем пожертвовать парочкой свободных столиков, чтобы зайти поглубже. Идем бочком сквозь толпу и вздрагиваем, когда рядом кто-то взрывается хохотом. Мне на обувь проливают напиток и быстро извиняются. Я даже не заметила, кто это был, настолько здесь темно. А затем слышу наши имена:
— Сайлас! Чарли! Сюда!
Парень и… как звали ту девушку, что подвезла меня утром? Анни… Эми?
— Привет, — говорит она, когда мы подходим. — Не могу поверить, что вы вернулись сюда после прошлых выходных!
— Почему бы и нет? — спрашивает Сайлас.
Я сажусь и разглядываю их троих.
— Ты избил парня, перевернул парочку столиков и еще спрашиваешь, почему бы тебе не возвращаться? — смеется парень. Он приятель девушки, если судить по тому, как он смотрит на нее — будто они в заговоре. На всю жизнь.
Так и мы с Сайласом смотрим друг на друга. Только мы действительно в заговоре.
— Ты вел себя как козел, — говорит она.
— Эми, — перебивает парень, — перестань.
Эми!
Я хочу больше узнать о том, кого ударил Сайлас.
— Он этого заслуживал, — говорю я. Девушка вскидывает брови и качает головой. Что бы она ни думала, она слишком боится произносить это вслух, потому просто отворачивается. Я перевожу внимание на ее парня: — Ты так не считаешь?
Делаю невинный вид. Он пожимает плечами и садится к Эми. Они все меня боятся, но почему?
Я заказываю колу. Эми вытаращивает глаза:
— Обычную колу? Не диетическую?
— Похоже, что мне нужна диетическая? — рявкаю я.
Она съеживается. Не знаю, что на меня нашло, клянусь богом. Я даже не в курсе, какой мой вес. Я решаю заткнуться и позволить Сайласу поиграть в детектива, пока снова кого-то не обидела. Он садится рядом с парнем Эми и начинает разговор. Музыка не дает мне подслушать, а Эми изо всех сил пытается не смотреть на меня, поэтому я наблюдаю за людьми. Люди… у всех них есть воспоминания… все знают, кто они. Я завидую.
— Пошли, Чарли. — Сайлас нависает надо мной в ожидании. Эми и ее парень смотрят на нас поверх стола. Он большой — интересно, кто еще к ним присоединится и сколько из них меня ненавидят.
Мы снова выходим на улицу. Сайлас откашливается:
— Я полез в драку.
— Я слышала. Тебе сказали с кем?
— Да.
Я жду и, когда он не выдает мне информацию, говорю:
— Ну и…
— Я врезал по лицу хозяину заведения. Отцу Брайана.
Я резко поворачиваю голову:
— Какого черта?!
— Ага. — он задумчиво потирает подбородок. — Он что-то сказал о тебе…
— Обо мне? — Я чувствую тошноту. Уже догадываюсь, что последует дальше, но все равно жду продолжения.
— Он сказал, что дал тебе работу официантки…
Ладно, это не так уж плохо. Нам нужны деньги.
— Потому что ты девушка Брайана. И я заехал ему по лицу.
— Ну и ну!
— Ага. Этот парень — Эллер — сказал, что нам пришлось уйти, пока отец Брайана не вызвал полицию.
— Копов? — пораженно вторю я.
— Похоже, мой папа работал над чем-то с его папой. Он согласился не выдвигать обвинения, но мне запрещено сюда возвращаться. Еще меня искал Лэндон. Судя по всему, отец интересуется, почему я ушел с тренировки. Все на взводе.
— Упс, — пожимаю я плечами.
— Да, упс, — безразлично говорит он.
Мы идем обратной дорогой и решаем помолчать. Проходим мимо любопытной пары, которую я не замечала прежде. Мужчина играет на волынке, а женщина рисует цветными мелками на асфальте. Мы наступаем на рисунки, изучая их. Сайлас достает камеру и делает фотографии, пока я наблюдаю, как художница превращает несколько линий в целующихся влюбленных.
Целующиеся влюбленные. Это служит мне напоминанием.
— Нам нужно поцеловаться, — говорю я.
Сайлас чуть не роняет телефон. Его глаза округляются, когда он смотрит на меня.
— Чтобы проверить, случится ли что-нибудь… как в сказках, которые мы обсуждали.
— Да, конечно. Ладно. Где? Сейчас?
Я закатываю глаза и ухожу от него к фонтану у церкви. Сайлас плетется за мной. Я хочу увидеть его лицо, но не оглядываюсь. Ничего личного, только бизнес. Я не могу превращать это во что-то иное. Это эксперимент, и все.
Когда мы доходим до фонтана, то оба садимся на краешек. Не хочу делать это так, потому встаю:
— Ладно. Закрой глаза.
Он слушается, но на его губах появляется улыбка.
— Не открывай, — приказываю я. Не нужно ему видеть меня. Я не знаю, как выгляжу; искажается ли мое лицо от напряжения.
Его голова наклоняется вбок, а моя вниз. Я держусь за его плечи и чувствую, как его руки поднимаются к моей талии. Он ставит меня между своих колен. Его ладони без предупреждения продолжают свой путь, задевая мой живот и мимолетно касаясь лифчика. Мой живот сжимается.
— Прости, — говорит он. — Я не вижу, что делаю.
Я ухмыляюсь и радуюсь, что парень не видит мою реакцию.
— Верни руки к талии.
Он берет слишком низко, и теперь его ладони на моей заднице. Сайлас немного сжимает ее, и я бью его по рукам.
— Что? — смеется он. — Я же ничего не вижу!
— Выше! — Он плавно ведет их вверх. Все мое тело приятно покалывает. — Выше!
Он поднимает их на сантиметр.
— Это…
Не успевает он закончить предложение, как я наклоняюсь и целую его. Поначалу Сайлас улыбается, наслаждаясь своей маленькой игрой, но, почувствовав мои губы, его улыбка испаряется.
Они такие мягкие. Я беру его лицо в руки, а он прижимает меня крепче, обхватывая за спину.
Я тянусь головой вниз, а он вверх. Изначально я собиралась просто его чмокнуть. По крайней мере, в сказках ничего больше не показывают — быстрый чмок, и заклятье разрушено. Наши воспоминания уже бы вернулись, если бы поцелуй сработал. Эксперимент должен закончиться, но никто не останавливается.
Сайлас ласкает меня своими мягкими губами и уверенным языком. Он чувственно проникает и выскальзывает из моего рта, его губы нежно посасывают мои. Я провожу пальцами по его затылку и запутываюсь ими в волосах. Тут он встает, заставляя меня сделать шаг назад, и меняет позу. Я изо всех сил пытаюсь подавить вздох.
Теперь я поднимаю голову вверх, а он опускает вниз. Только Сайлас держит меня на ногах, одна его рука на талии, другая на затылке. Я цепляюсь за его кофту, чувствуя слабость. Мягкие губы… язык меж моих уст… давление на спину… что-то возрастает между нами, заставляя меня почувствовать прилив жара. Я отталкиваюсь от него с отдышкой.
Смотрю на него, он — на меня.
Что-то произошло. Воспоминания не вернулись, но что-то другое пьянило нас.
И тут я понимаю, стоя рядом с ним и желая вновь его поцеловать, что это именно то, чего не должно происходить. Если нам понравится наша нынешняя жизнь, то мы забудем о своей изначальной цели.
Сайлас проводит рукой по лицу, чтобы собраться, и улыбается.
— Мне плевать, каким был наш настоящий первый поцелуй. Я хочу запомнить этот.
Я вглядываюсь в его улыбку, пытаясь запечатлеть ее в памяти, а затем разворачиваюсь и ухожу.
— Чарли!
Игнорирую его и продолжаю идти. До чего же глупо вышло! О чем я думала? Поцелуй не вернет наши воспоминания. Мы не в сказке живем.