– На кухне, во втором ящике, в жестяной банке, – ответила я, с некоторой опаской наблюдая смену чувств на лице бывшего парня.
– Столько физической активности, как вчера, у меня давно уже не было. Ты меня загоняла.
С этими словами Джек исчез за ширмой, Адан же повернулся ко мне и зловеще спокойно уточнил:
– Смотрю, твой друг еще здесь?
– Да.
– Надолго?
Я пожала плечами.
– Когда он повторно отправился в санаторий вчера, ему сказали, что мест нет.
– Печально, – выдавил Адан, сверля ширму глазами. Джек чем-то там громыхал и позвякивал.
– Сабрина, – словно ощутив испепеляющий взгляд, лучший адвокат выглянул наружу, – похоже, кофе закончился.
– Не мог, вчера еще был.
– Я нашел три жестяные банки. В одной соль, в другой сахар, а третья пустая. И какая-то надкусанная.
– В каком смысле? – Я просочилась за ширму, отодвинула от столешницы Джека и заглянула в ящик. Коричневая баночка из-под кофе имела дырень на боку, созданную чьими-то острыми зубами, сумевшими прогрызать алюминий. При всем при том емкость была абсолютна пуста, и лишь одинокое зернышко лежало на дне ящика. Судя по характерному погрызу, подозрение могло пасть лишь на Равку, усердно прятавшуюся где-то с момента появления в доме гостей.
– Джек, кофе определенно закончился.
– Это грустно, – опечалился лучший адвокат.
– Мы как раз собирались позавтракать с Аданом и…
– И по пути с удовольствием проводим вас до кофейни, – возник за нашими спинами упомянутый парень.
– До кофейни так до кофейни, – вздохнул лучший адвокат и снова зевнул.
– Сабрина, может, не стоит забираться так высоко? – уточнял Адан, пока я с упорством скалолаза взбиралась выше. – Тропинка все круче, да и скользко.
– Ты сказал, там наверху есть камень желаний! Я хочу до него дойти.
– Это лишь местные легенды или же просто слухи, чтобы привлечь туристов. Кто-то из столицы рассказал о нем Риане. Ты ведь не будешь верить, будто он взаправду исполняет желания?
– Можно верить или нет, но к чему упускать шанс?
Я всю лавку передекорировала ради новых столичных клиентов, стоит еще и камень потереть на удачу, чтобы точно народ повалил. Подумаешь, тропинка все круче!
– Сабрина! – громко воскликнул Адан. – Возвращайся!
Парень тащил на себе полегчавшую корзину, поскольку я была очень голодна и предпочла устроить завтрак прямо у подножия. Во время пикника Адан и сболтнул про камень, о чем теперь сильно жалел. Пусть корзина полегчала, но она была довольно объемной. Еще бывший нес большой зонтик, закрывавший нас двоих от дождя. Полагаю, ему было непросто взбираться по набирающей крутизну тропинке, в то время как я шла налегке.
– Указатель!
Я ткнула в табличку в виде стрелки, на которой было выведено «Камень желаний». Она указывала на очень узкую тропу, усеянную не только мелкой галькой, но и крупными булыжниками, о которые споткнуться – раз плюнуть. По обеим сторонам росли кусты, через которые в некоторых местах предстояло пробираться бочком.
– Нет! – решительно сказал Адан.
– Тогда жди меня здесь, – я натянула капюшон на лоб, – скоро вернусь.
– Сабрина! – донеслось вослед, но я уже нырнула в кусты, оставив Адана обескураженно смотреть вослед. Прежде всегда его слушала, считая, что бывший не может ошибаться, ведь он такой умный! Впрочем, Адан и сейчас был прав. А я понимала, что идея так себе. Тащиться к камню в дождливый день, оставив парня, зонтик и корзину для пикников. Но я уже загорелась, особенно когда увидела указатель. Вдруг, если объединить усилия по преображению лавки и желание для камня желаний, то загаданное непременно сбудется?
Дождь потихоньку набирал силу, и капюшон моей куртки намокал. Штаны внизу тоже заляпались грязью, как и видавшие виды походные ботинки. Однако я все равно стремилась ввысь с упорством упрямого барана. Когда же кусты расступились, глазам предстал край утеса. На краю лежал большой валун совершенно обыкновенной наружности. Оглядев площадку, с которой выход был лишь в одном месте, откуда я и пришла, я поняла, что это, видимо, камень желаний и есть.
Подойдя ближе, я пощупала мокрый валун. Как ему загадывать? Просто проговорить, или надо его потереть, или же обнять и шепнуть на «ушко»? На всякий случай потру, обниму и проговорю.
– Дорогой камешек, – я погладила каменный бок, – исполни мое желание – пускай клиенты валом повалят в мою лавку. Спасибо.
Интересно, а нужно оставлять что-то в дар за желание или достаточно только загадать? Пока я задумалась над этим вопросом, в шум дождя неожиданно вплелись чужие голоса. Они все приближались, и один, звонкий и громкий, был мне настолько хорошо знаком, что я, вцепившись в ворот, лихорадочно нащупала под курткой кулон и перевернула его на другую сторону, большими глазами наблюдая, как из кустов на площадку выходят посол с Эриком.
Встреча вышла неожиданной. Эрик затормозил, индигиец тоже замедлил шаг. А я так и замерла кверху попой, продолжая обнимать камень.
– Добрый день, – поздоровался индигиец.
– Саб, – пробормотал удивленный Эрик.
– А что вы здесь делаете? – уточнила я, потихоньку сползая с валуна.
– Мы к камню пришли, – ответил братишка.
– А другого дня не нашли? – Я начала сердиться на вездесущего индигийца. Я тут проветриваюсь на свежем воздухе, а он!..
А он с насмешкой уточнил:
– Это тоже чья-то частная собственность?
Мне крыть было нечем, хоть и очень хотелось.
– В другой день народа полно! – пояснил Эрик. – Думали, хоть сегодня все по домам сидят. Ты что здесь делаешь?
– Вышл… вышел на пикник. Романтика под дождем и все такое. – Я сложила на груди руки и прислонилась к камню задней стороной, но тут же отпрянула, поскольку штаны подмокли.
– У вас совместный пикник? – Индигиец продолжал дезориентировать взглядом.
– Мы натолкнулись на Адана, – смущенно пояснил Эрик, – у него в руках была большая корзина для пикников. Это немного странно, да?
Брат смотрел растерянно, я тоже несколько оробела, не совсем понимая, зачем ляпнула про романтику, однако тут же принялась забалтывать противника:
– Вовсе не странно пойти с соседом на пикник. Лавки-то через дорогу! Отличный парень этот ваш Адан. Общительный.
Перед глазами пронесся облик бывшего с зонтиком на двоих в одной руке и корзиной для пикников в другой.
Высшие силы!
– Тем более народа нет! – добавила я тот же самый довод, что привел Эрик. – Самое время для отличной прогулки. А то понаехало в последнее время, ни минуты покоя. Ни дома, ни в горах!
И пристально воззрилась на индигийца. Уловил ли, в чей огород камень?
– Действительно, – не стал спорить посол. И все. Понимай как хочешь.
– Вас ведь ничто не смущает?
– Меня? – Раян улыбнулся. – Абсолютно. Каждому свое. И у каждого свои желания.
Неужто ответный камешек в огород кузена Саба? Что это? Намек на особые предпочтения?
– А в Индиго тоже верят в их исполнение? Настолько, что и подмокнуть не лень? – уточнила я с сарказмом, продолжая сверлить посла взглядом. Не отводить же глаза, когда он сам меня разглядывал, словно искренне любовался неадекватным созданием природы.
– Это я хотел пожелать, – проговорил брат. На нем, как и на после, был надет непромокаемый плащ, что было проще, чем тащить зонтик, который цеплялся за ветки деревьев над головой и норовил вывернуться наизнанку от порывов ветра. Хорошо же подготовились к загадыванию желаний! Понятно теперь, кто виновник моей очередной встречи с послом.
– Ха! Всерьез веришь, будто он исполняет желания?
– Кто бы говорил! – не остался в долгу брат. – Местные сказали, желание обязательно исполнится, если правильно загадать.
– Как это – правильно?
– Нужно встать спиной к камню, лицом к простору, закрыть глаза и произнести желание вполголоса три раза.
– Лицом к простору – это к обрыву? Да еще с закрытыми глазами? Да еще под дождем! Кто из местных ляпнул подобную чушь? Ни к какому обрыву ты не пойдешь! Здесь пошепчешь, и будет.
– А вот и пойду!
– Не пойдешь!
– Ты, что ли, запретишь? Какой-то там далекий кузен, седьмая вода на киселе?
Вот же мелкий гаденыш! С каких пор он начал огрызаться и стал таким упрямцем?
– Какая бы вода ни была, а твоя мать точно с меня спросит.
– Не спросит, потому что нечего.
– Так, Эрик! Прекрати пререкаться, и живо с площадки.
– Еще чего!
И юркая мелочь упрямо рванул мимо меня к своему вожделенному камню, я едва успела ухватить за край рукава, но он с силой выдернул руку. Раздался треск, ткань вырвалась из моей ладони, а братишка по инерции пролетел вперед прямиком к обрыву.
Следующие секунды словно растянулись и после вставали перед глазами, стоило только вспомнить этот момент и этот ужас. Слева я различила смазанное движение – индигиец одновременно со мной рванулся за Эриком. Я метнулась всем телом, мужчина – выбросив вперед руки, словно так мог дотянуться.
Но братишка исчез.
Мой стремительный бросок за ним оборвался, когда Эрик вдруг возник снова, вылетев навстречу, и врезался в меня на полном ходу, повалив на землю. Его взгляд, непонимающий, затуманенный, в котором лишь только-только начинало проступать осознание произошедшего, обежал мое побледневшее лицо. Мои ладони вцепились в него до боли – щеки его побледнели, он прикусил губу, но не проронил ни звука. А потом вся скала сотряслась, мы оба вздрогнули, а по краю обрыва словно впаялась в камень высокая решетка, отрезав тот самый простор, к которому следовало стоять лицом. Теперь захочешь – не упадешь.
– Потрясающий дар, да? – И запоздалый страх, и вина, и детский восторг ребенка, уверенного, что все и всегда будет хорошо, прозвучали в его голосе. Он не верил в плохое, в отличие от собственной сестры. Потому у меня и не вышло ответить. Только слабо кивнуть.
Эрик осторожно сполз на землю и свернулся виноватым комочком, сжав ладонями колени и глядя на меня во все глаза. Ведь он успел увидеть мой ужас. А я по-прежнему не могла и слова сказать. Не выходило, ничего не выходило.