– Куда пришел? – Я зевнула и прислонилась плечом к стене. Надо бы кофе заварить.
– Сюда пришел. В мой дом!
– Почему в твой?
Наверное, именно этого вопроса теряющий терпение Гери и ждал, и ради него подорвался ни свет ни заря, чтобы почти вышибить дверь лавки.
– По закону о земле, – и он развернул перед моим носом свиток с печатями, подписями и прочими весомыми атрибутами законодательного акта.
– Обалдеть! – искренне восхитилась я. – Нашел-таки!
– Ага, – в зловещей улыбке расплылся Гери, – э, постой, так ты о нем знала? Знала, молчала и…
– Стоп, не кипятись пока! – Я выставила ладонь. – Минутку. Водички только глотну.
Я прошла на кухню, налила из графина охлажденной в холодильном шкафу воды и с наслаждением выпила.
– Пей, пей, – долетел в спину довольный голос Гери, – кружки маловато, весь графин выпей, поскольку справедливость восторжествовала.
Я поставила кружку и задела ногой что-то, звякнувшее о ножку кухонной стойки. Скосила глаза вниз. Светлые звезды! Да мы с братцем уговорили две бутылки местного вина, прежде чем грогом разбавить? Откуда вообще у меня вторая бутылка? Никак на ремонт выменяла. То-то вчера так разобрало, что чуть послу на шею не кинулась.
Я вернулась в лавку, где безмерно довольный Гери развалился в кресле для посетителей и нагло уложил ноги поверх моего любимого круглого столика.
– Минуточку! – Резким движением руки я спихнула конечности бывшего хозяина со стола и любовно разгладила примявшиеся листочки дарственной. – Вот знаешь, Гери, никогда ты мне не нравился. Просто нелюбовь с первого взгляда. Ты избавился от ненужного дома, совершенно не задумываясь о земельных законах, а когда приспичило его вернуть, сразу принялся искать, как бы сделку расторгнуть. И потому я с исключительным удовольствием хочу сообщить, что расторжению она не подлежит и дом тебе не вернется, поскольку у земли и у здания один владелец. Читай.
Я ткнула в наглую физиономию дарственной, подписанной самим послом Аниила. И скажу, что не ошиблась в выражениях, когда живописала Гери собственные ощущения, поскольку счастье видеть, как вытягивается лицо ушлого бывшего хозяина дома, нагревшего на этом наследстве всех, включая собственного брата, было сложно описать словами.
– Подделка! – взревел он не своим голосом. – Да ни за что не поверю! С какой стати тебе, да такое счастье? С чего он отдаст задаром такой сад!
Показалось, от рева Гери задрожали потолок и пол, и даже стекла зазвенели.
– Этот вопрос тебя едва ли касается, – прозвучало от двери.
Там стоял Джек Варваро. Такой же помятый, как я, но сохранявший похвальное адвокатское хладнокровие.
– Саби, я примчался, как только меня разбудили… точнее, мне сообщили, что он раздобыл и заверил копии. Скажи мне только, ты успела?..
Мужчина оборвал себя на полуслове и посмотрел с такой надеждой, что ради одного этого взгляда стоило ответить: «Да, вчера вечером».
Варваро просиял, я улыбнулась, а Гери побагровел.
– Покиньте чужой дом немедленно.
Всклокоченный и помятый лучший адвокат заговорил таким тоном, что весь его облик неуловимо изменился, став не просто серьезным, но давящим своим авторитетом.
– Иначе я добьюсь решения, которое не позволит вам приближаться к этой лавке минимум на пять миль.
– Да вы… да я… – Гери с трудом удавалось проталкивать воздух в легкие сквозь безмерно раздувшиеся щеки.
– До встречи в суде? – уточнил Джек.
– Еще чего! – выдохнул ушлый бывший хозяин. – В суд хотите меня потащить? Не дождетесь!
И он вышел, пафосно закрыв за собой дверь, так что известка снова посыпалась, теперь уже с потолка.
– Саби! Ха-ха!
Джек ринулся ко мне, заграбастал в охапку, а потом еще умудрился подкинуть и снова поймать.
– Давно не ощущал от дела такого удовлетворения! С меня ужин!
– Скорее уж с меня, – я чуточку смутилась, потому что штаны упали на пол, а пижама в горошек принялась вовсю светить этим самым горошком. – И вообще завтрак тоже можно, я только переоденусь.
– Саби! – Он крикнул в спину, когда я припустила по ступенькам.
– Что? – отозвалась я из недр платяного чулана, собираясь выудить по случаю праздника симпатичное летнее платье. Однако Джек промолчал, а я отвлеклась, припомнив, что давненько не носила приличной женской одежды.
Быстренько сменив пижаму на платье, я прошлась щеткой по волосам и, лучась радостью по случаю отвоевания моего дома, принялась спускаться по лестнице.
– Вот сегодня точно есть повод. Мы наказали главнейшего прохиндея Кончинки. Остальные не настолько потерянные личности, как он.
– Вероятно, вновь захочешь сказать послу спасибо?
– Ну, – я едва не оступилась на ступеньке и крепко вцепилась в поручень, – напишу ему, как и в прошлый раз. Так что ты еще хотел сказать?
– Можно ли считать предстоящий завтрак свиданием?
Хорошо, что я крепко держалась.
– Нет, – вырвался откровенный ответ до того, как успела его смягчить. – Я, Джек…
– Ты не задумывалась над этим, – произнес лучший адвокат, пряча руки в карманы.
– Вовсе нет, задумывалась. И даже одно время это казалось хорошей идеей, особенно когда я размышляла о тебе, а потом узнала о расставании с девушкой. И еще сравнивала с остальными знакомыми мужчинами. И понимала, что на тебя всегда можно положиться. Ты умный, серьезный и лучший не только на своем поприще…
– Но кому-то я определенно уступаю, – произнес Варваро, оборвав мои, по сути, бесполезные дифирамбы. – Что ж, честно говоря, я мало рассчитывал на положительный ответ, просто подумал, почему бы не попытаться снова. С другой стороны, дружба порой намного крепче всех прочих отношений, а нашу не хотелось бы терять. Ты всегда хорошо понимала меня. Наверное, моя слабость – это женщины, увлечение которых работой было бы сродни моему.
Он прошел на кухню и загремел чайником, доливая в него воды. А я подошла сбоку и робко погладила его по плечу.
– Так удивительно, – смущенно рассмеялась я, – стоило приехать в Кончинку, как я начала пользоваться повышенным спросом.
– Потому что любовь к делу и самостоятельность преобразили тебя еще больше. А прежде ты была чересчур увлечена учебой.
– Да уж, старалась стать лучшей, – я хмыкнула. – А кстати, Джек, где мой брат?
– Отсыпается, – Варваро не стал уточнять, кого конкретно я имела в виду. – Непривычен пока, но это поправимо. Вот втянется в учебу и ощутит, каково быть настоящим студентом. Хотя, как я понял, у них элитная академия со строгими правилами.
– Насколько строгими?
– Не настолько, чтобы одаренные ученики не нашли способов их обойти.
– Джек, – я шутливо толкнула его бедром, – как друг ты бесценен, и мне очень приятно наше общение. И ты просто нереально классный специалист. Думаю, теперь Вермонт будет ходить за тобой, как Эрик за Яном. Ну а насчет личных отношений, мне казалось, будто вы поладили с Энис.
– Обычный флирт, – пожал плечами Варваро, – для серьезности отношений не хватает общего места работы. Я ведь после бала предполагаю вернуться в столицу, меня ждут дела и клиенты. Ну, а она любит свою лавку и свой город. Отношения на расстоянии, сама понимаешь…
Он пожал плечами. Я же призадумалась – а кто знает. Все мы за этот сезон заработали столько, что и на бессезонье хватит. А Энис после такого количества заказов точно достанет средств открыть еще одно ателье в столице. Здесь работать в сезон, там в остальное время. Чем плохо? Главное, понять, что сама девушка об этом думает.
Время до бала летело с невероятной скоростью. Я никак не ожидала, что эта неделя будет столь стремительно нестись ко дню грандиозного, закрывающего сезон события, словно сама желала в нем поучаствовать. Яна я больше не видела и писем от него не получала. Хотя все же написала ему одно с благодарностью. На него прилетело сухое: «Пожалуйста».
Неужели и правда отступился?
А сад тем временем потихоньку одевался в осенние цвета, хотя местные обещали впереди несколько дней бабьего лета. Стоило уйти из моей жизни одному мужчине, как пустоту мигом заполнило присутствие другого. Адан заглядывал с поразительной регулярностью. И он как бы не навязывался, но ни дня не проходило, чтобы он не заскочил, как сам говорил, «переброситься парой слов, узнать, как день прошел, показать интересную вещицу». Иногда приносил нечто и правда удивительное, и мы вместе склонялись над занимательной находкой и изучали с увлеченностью истинных реставраторов. Конечно, Адан был хорошим специалистом. И он любил свое дело, как и я. В этом плане мы очень хорошо понимали друг друга. К тому же парень взялся помогать с установкой окна над прилавком и начал проводить в лавке даже вечера, вероятно, надеясь, что в один день вместо привычного прощания я вдруг позову его остаться. Но я не звала. Сложно объяснить, но заходить дальше почти дружеских отношений мне не хотелось.
Общее призвание и общие темы для разговоров не сводили на нет разницу в восприятии. И она состояла в том, что Адан все же предпочитал практичный подход с определенной выгодой в конце, а мне важнее бывал результат или новые открытия. Как, например, с тем минералом, что уже измучил меня сверх всякой меры. А главное, не выходило перешагнуть и забыть прошлое. Наверное, Ян был прав, я не умела прощать.
Однажды, спустя дня четыре после памятного знакомства с еще одним братом, который отлично проводил время в Кончинке и собирался уехать в Монс также после бала, я все же решилась написать еще одно письмо послу с единственной целью – задать вопрос. Однако оно давалось мне с трудом. Сидела, размышляла, черкала, сминала бумагу. А в конце концов скомкала и запустила в пространство всего лишь шесть слов: «Ну как же работает этот минерал?»
Ответа я дожидалась долго. Настолько, что поняла – он действительно не желает отвечать.
«Неужели это секрет? Разве аниилийцам запрещено делиться своими знаниями с людьми?»
«Запрещено», – прилетел неожиданный ответ. Он расцвел посреди рабочей стойки красивым кристаллом, по форме напомнившим Каменный свет.