– Однако, – вновь заговорила первая леди, а Ян с трудом сдержал вздох, поскольку женщина никак не желала отходить и искренне полагала, будто развлекает гостя беседой, – меня бесконечно тревожит эта хмурая складка меж ваших бровей. Хотя постойте! Кажется, я догадалась. Вы просто не можете выбрать прелестную девушку, с которой откроете бал?
Ян улыбнулся и поднес бокал к губам.
– Я могу помочь в этом нелегком деле!
Она мгновенно загорелась деятельным стремлением облегчить господину послу муки выбора.
– Это действительно непросто. Так много очаровательных девушек в таких потрясающих платьях! Открою вам тайну, большинство из них старались исключительно ради вас. Но, может, вы упростите мою работу, подсказав, есть ли среди них та, с которой вы действительно не прочь открыть бал? Только будьте откровенны. Вам меня не обмануть, так и знайте.
На полный ожидания и любопытства взгляд Ян ответил:
– Такой девушки нет.
– Ах! Как же так? – притворно огорчилась первая леди. – Как жестоки очаровательные мужчины Аниила! Но неужели совершенно никто не привлек внимания за все время, что вы гостили в нашей стране? Разве наши девушки настолько уступают представительницам вашего государства?
– Что вы, – Ян примерил на лицо еще одну из дежурных улыбок, и взгляд первой леди немного рассредоточился. – Разве можно сравнивать цветы, каждый из которых наделен уникальной прелестью?
– Ах, льстец. – Она шутливо хлопнула пальчиками по его руке и задержала ладонь на рукаве, понизив голос до шепота: – Ну признайтесь, я никому не скажу. Где же та самая девушка?
Ян бросил взгляд в сторону цветочной арки. Туда он тоже часто смотрел этим вечером. Затем мужчина снова поднес бокал к губам, посмотрев поверх хрустальных краев на полную нетерпения женщину. У нее румянец вспыхнул на щеках и губы приоткрылись в ожидании великой тайны. Радъярдаян представил, как бы ее удивила настоящая откровенность, вздумай мужчина ответить: «Она не пришла». Однако господину послу пришлось выбрать иной дипломатичный вариант, соответствующий и месту, и времени, и собеседнице.
– Ее нет среди очаровательных девушек, поскольку обольстительная леди, с которой я желал бы открыть бал, стоит рядом со мной. Окажете мне честь?
Ярко освещенный гирляндами круг заполнялся выходившими вслед за главной парой вечера желающими потанцевать. Эрик грустно сложил и убрал в карман сообщение от Сабрины, чтобы потом показать его Джеку. Сестра написала, что она в порядке, но на бал не приедет. И даже не объяснила причин. Зря она так, ведь Эрик видел, что посол ее ждал. А теперь он выводил в центр круга первую леди, а министр весь раздулся от гордости, в то время как прочие девушки разом поникли. Среди пар молодой человек заметил Джека с Энис. Лучший адвокат отыскал его взглядом, но Эрик покачал головой, посылая молчаливый ответ. Вермонт тоже оказался в круге, а рядом с ним шла весьма симпатичная особа. Что ж, этот парень, старше его совсем ненамного, явно умел пускать пыль в глаза. Эрик вновь поглядел на посла. Вот на кого он сам желал походить. Если что и было не так, то понять это по аниилийцу оказалось никому не под силу.
Музыка грянула, и от первых аккордов словно дрожь прошла по скале, а эхо разнеслось далеко-далеко по ущельям и вершинам. Смотревший на посла Эрик заметил, как тот резко напрягся и на мгновение отвернул голову от партнерши, бросив взгляд в темноту. Эрику очень хотелось прижать ладони к ушам, и было безмерно досадно, что господин министр вздумал еще и усилители для музыки установить. Вот не знает человек меры ни в чем. Девушка послу понравилась, так готов вручить ее точно подарок. Гостя задумал впечатлить, и целую верхушку скалы приказал срезать. Вообще все делал с излишним размахом.
Мелодия полилась дальше, благо стала чуточку тише (вероятно, министра и самого малость оглушило), но скала продолжала едва ощутимо вибрировать, а пары сошлись и закружились в первом вальсе. Эрик отошел к перилам и меланхолично наблюдал за ними, особенно за ведущим свою партнершу в танце господином послом. Что-то странное проявлялось в индигийце, который то и дело отводил взгляд от первой леди, чем начинал вызывать уже явное недовольство последней. Хоть женщина и пыталась сохранять невозмутимый вид и даже улыбалась через силу, снова и снова пытаясь привлечь внимание к себе. А затем и вовсе случилось настолько вопиющее нарушение всех норм этикета, что абсолютно все пары сбились с такта и растерянно замерли, посталкивавшись друг с другом и разбив общую линию танца. Гармония нарушилась, круг распался. Господин посол, бросив партнершу, устремился к балюстраде и схватился ладонями за перила, вновь обращая свой взгляд в черноту, которой не касался свет фонариков, а ветер взметнул полы его одежды, точно расправил черные крылья.
Порыв ветра обдал лицо Эрика, принеся с собой мокрую взвесь и сырость, а еще стойкий запах грязи. И молодой человек сперва не понял, откуда взялся этот совершенно не подходящий праздничному вечеру аромат гнили с оттенками глины и земли. А потом он одновременно с остальными гостями, следившими недоуменными взглядами за господином послом, увидел стремительное приближение грязной шапки пены, несущейся сокрушительным потоком прямо на ровную площадку срезанной скалы.
«Селевой поток» – пустым эхом отдалось в голове Эрика. Вся нарядная праздничная площадка вздрогнула от единого вскрика, когда обогнавший грязевую массу ветер вдруг обернулся вспять, а вместе с ним стал сгущаться сам воздух, за долю секунды формируя невидимый заслон. Он клином врезался в водяной поток, и тот внезапно разделился на две половины, с невероятным грохотом огибая площадку по бокам, в практически смертельной близости от застывших в ужасе людей. А затем с протяжным воем, точно живое раненое существо, вновь сошелся в один и помчался ниже, туда, где сверкал огнями запертый в теснине город.
Эрика во второй раз охватил неконтролируемый страх, только уже не за себя. Он оглянулся на мага пространства, который резко вскинул и сжал над головой ладони, и тогда почти нечем стало дышать, воздух загустел, и пространство будто застыло.
От напряжения выкручивало суставы, боль терзала каждую мышцу. Такая боль, будто внутри рвались сосуды и лопались жилы. В глазах потемнело настолько, что ему приходилось действовать вслепую.
Стихия ударила с необузданной силой. Яростная, неудержимая, досадующая на глупых, потревоживших ее людей. И вдруг столкнулась с преградой, взвизгнув в миг, когда потоки встречного измененного пространства принялись крошить и делить полноводный поток, дробя его на капли и расшвыривая могучую в своей свирепости реку, сталкивая ее совсем не туда, куда она стремилась. Одна темная фигура вставшего на пути вдруг превратилась в целый лабиринт отражений и меняющейся реальности.
Любимое дитя, восставшее против собственной матери и отводящее наказание от тех, кто его заслужил. Маги пространства были единственными, кто действительно мог противостоять стихии, но поступали они так крайне редко. И еще реже в полнейшем одиночестве.
Ян опустил голову, сжимая кулаки и ощущая, как все тяжелее и тяжелее становится удерживать дар. Как голод пространства, поглощающего огромную мощь, будто растет пропорционально этой мощи и уже выворачивает душу самого мага. А сила стремительно уходила вслед за дождевой водой с гор. Заслон сработал, но волны двух потоков вновь столкнулись у основания каменной лестницы, с хрустом сминая раритетные экипажи, пустые шатры и оставленные гостями вещи. А затем вода ринулась дальше.
Сердце теперь не просто билось, а разрывалось от мощного притока крови. Но Ян представил Сабрину, и страх придал таких сил, что перед мысленным взором точно сверкающей плетью очертился пространственный контур, чтобы захватить в ловушку всю тяжелую яростную массу стремительно несущегося к своей цели потока. Со стоном и отдающим в ушах онемевших зрителей гулом он вдруг рухнул в громадную невидимую воронку, перенесся прочь от площадки, города и ничего не подозревающих жителей.
Резким ударом Ян бросил тонны воды в ту реку, где купались Эрик с Сабриной во время их поисков Каменного света. Поток рухнул всей тяжестью в горную долину, волнами докатившись до окружающих прежде мелкую речку гор. И лишь грязные ручейки продолжили стекать вниз, огибая площадку и попадая в прорытый селем канал.
А внутри Яна все же порвалась натянутая до предела тетива. Он совладал со стихией на пределе сил, вместо гармонии с природой заставив ее подчиниться. А дальше не смог удержать собственный дар, который теперь сжимал и душил. Дар потянул его в пустую воронку, а наполненная звуками и яростью темнота обратилась темнотой беззвучной. Ян упустил контроль над пространством, и оно хлестнуло в ответ, захлопнувшись вокруг своего мага.
Эрик едва сумел разжать вцепившиеся в перила пальцы после того, как площадка задрожала. Он с трудом отвел взгляд от развороченного участка, где прежде стояли экипажи. Люди постепенно приходили в себя. Кто-то вдруг разрыдался, кто-то начал громко что-то восклицать, иные молчали, не в силах выдавить ни слова. Музыка давно смолкла, никто больше и не думал танцевать, а белый как мел министр подбежал к потерявшей сознание супруге и пытался привести ее в чувство. Эрик посмотрел туда, где недавно видел аниилийца, но Радъярдаян исчез.
Глава 19После бала
– Что там за грохот такой в горах? – спрашивал возница, оглядываясь назад. – Фейерверки, что ли, запускают? Огней совсем не видно.
Мы добрели до границы парка, от которого туристическая тропа убегала дальше, а в другую сторону постепенно переходила в мою улочку.
– Не знаю, – я пожала плечами.
– Ну, тебя проводил, дальше мне туда, – он махнул рукой на темнеющую вдалеке сторожку, – сама дойдешь?
– Не заблужусь, – отозвалась я и, попрощавшись, нагнулась снять осточертевшие туфли. Взяв их в одну руку, в другой я зажала намокший подол, а дальше побрела босиком. Платье, выстиранное дождем, липло к ногам, локоны превратились в сосульки, вся неделя приготовлений пошла прахом, пав в бесславной борьбе с тем, что возница охарактеризовал: «Не судьба».