Ян поцеловал меня в плечо и лег рядом, обняв одной рукой.
– Селевой поток сошел в горах.
– Что? – Я резко села на кровати. – Как сель… а люди? Эрик, Джек, Вермонт?
– В порядке.
Он завел руки за голову и посмотрел в потолок.
– Я поймал поток в пространственную ловушку.
У меня, наверное, глаза расширились на пол-лица, не меньше. Я попробовала представить, как такое возможно, чтобы вдруг суметь поймать водяную мощь с землей и всеми попавшими в нее обломками. И попыталась осмыслить, насколько нужно превзойти эту силу своей собственной.
Я обняла колени и вновь посмотрела на мага пространства. Я судила о его даре очень однобоко, каждый раз примеряя к себе.
– Ты их спас.
– А теперь будете спасать вы, – он повернул ко мне голову.
– Кто мы?
– Реставраторы. Поставите новый заслон, возведете заграждение. Ваша сила восстанавливать то, что изломано, почти столь же удивительна, как способность Каменного света возвращать утраченное. Может, поэтому в вашей стране есть удивительные маги, как ты? Сила минерала изменилась и передалась людям? В природе всегда должен оставаться баланс.
Я удивительный маг? Я? И это говорит мужчина, способный противостоять сокрушительной стихии?
– Самая удивительная из всех, кого я встречал.
Глядя на него, я видела внутренним взором огни праздника на вершине, на которые мне довелось полюбоваться издали вчера, такие яркие, веселые, нарядные и совершенно беззащитные перед мощным потоком воды.
Такая сила в нем и такая слабость… перед ним.
Кто бы подсказал сейчас, почему больше всего встревожила вскользь оброненная фраза: «Теперь будете спасать вы». «Теперь», как отсылка к будущему, и «вы», а не «мы», как четкое разграничение.
А впрочем, я и сама прекрасно понимала…
– Ян, – положив подбородок на колени, наблюдала, как он изучает мое лицо, – зачем ты остался вчера, если приходил проститься?
– Ты позвала.
– И что же?
– Что ты хочешь узнать, Сабе?
Что хочу? Обычный женский вопрос: «А дальше?»
Я не спросила. Иногда не нужно уточнять очевидное, когда и без вопроса знаешь ответ. Много лет назад так мама ушла, а спустя годы – Адан. Я не ждала тогда, что могу их потерять, но теперь-то знала. И могла выйти из знакомой ситуации со слезами на глазах и горькими обвинениями или же с гордо поднятой головой.
– Что я хочу узнать? Хочу узнать, что кофейные аферисты добавляют в «Жгучую ночь». Там определенно содержится запрещенный энергетик, который совершенно туманит разум.
С этими словами я соскочила с кровати, увернувшись от его протянутых рук, и подхватила из груды выброшенной из чулана одежды шорты и домашнюю футболку. Натянула на себя быстрее, чем аниилиец успел подняться. А едва он шагнул ко мне, бросила в его руки штаны Эрика, в которых тот путешествовал по горам. Я их постирала и все собиралась отдать брату.
– Мне кажется, сможешь натянуть.
– Сабе, – позвал он, но я уже сбегала по ступенькам вниз, а на последней притормозила. О звезды! Здесь был не меньший кавардак, чем наверху. До кухни пришлось идти, перешагивая обломки моего прекрасного трехногого столика, разбросанное белье и чудесное платье оттенка креолы. Мужские вещи тоже лежали повсюду. Рубашка Яна, штаны, черный сюртук. Все черное, как он любит, кроме белоснежной рубашки. Переступив через осколки разбитого фарфорового чайника, я дошла до плиты и остановилась.
Кофе! Ну скажите на милость, с какой стати на губах его привкус, когда из раскрытого пакетика с дорогущим напитком «Жгучая ночь» успели лишь зерна просыпаться? Позвала мужчину на кофе и забыла, что не успела его даже заварить.
– Может, сегодня угостишь? – прозвучало позади.
Я обернулась. Ян сидел на ступеньке лестницы и наблюдал, как я кручу в руках упаковку элитного сорта.
– Хочу распробовать, что в нем за энергетик такой.
Закусив губу, я быстро отвернулась и принялась искать в ящиках жестяной чайник. Осколки красивого фарфорового можно было собрать, и даже трещинки оказались бы едва заметны, но склеенная посуда в разы хрупче новой, целой и крепкой. Уж лучше купить другой. И только я зажгла печку и поставила чайник на огонь, как крепкие руки сомкнулись на талии, а тихий вздох запутался в моих волосах.
– Почему ты снова отдаляешься, Сабе?
Штаны он надел по моей просьбе, хотя они едва доходили ему до икр. А вот рубашку нет. И хотя с его телом и правда можно было щеголять голым повсюду, не испытывая ни капли смущения, прикосновение к открытым участкам моей кожи, тепло его груди сквозь наспех надетую футболку вынудили меня безмолвно застонать. Я усилием воли сосредоточила взгляд на закипающем чайнике, бросая самой себе вызов: заварить наконец разнесчастный кофе и игнорировать вопрос мужчины.
– Могу я помочь? – Губы коснулись виска.
– Да! – Вывернувшись из объятий, я ткнула в сторону чайника: – Выключи, когда закипит. А я пока стол починю.
И я бросилась ремонтировать ножку овального столика, хотя мы совершенно спокойно могли сесть за устоявшую после вчерашних разрушений кухонную стойку.
– Ну все. Пока не развалится.
Я обернулась, когда Ян снимал с плиты чайник. Взяв его одной рукой за деревянную ручку, второй он зацепил две кружки из верхнего шкафчика и принес все на стол.
Устроившись напротив индигийца, я принялась разливать кофе, и сногсшибательный аромат наполнил лавку.
Пригубив напиток, я уставилась через открытую дверь в сад. Ян тоже молчал и так же без слов пил свой кофе.
– Ну как? – наконец спросила я.
Он медленно поставил кружку, в которой напитка едва уменьшилось наполовину.
– Не люблю кофе.
– Не любишь? А вчера почему не отказался?
– Оказалось невозможно устоять.
В тишину, повисшую между нами, со вспышками разгорающегося напряжения и с совершенно невозможным притяжением, загоревшимся, едва взгляды соприкоснулись, ворвался неожиданный стук и крик:
– Сабрина!
Я узнала голос Адана и оглянулась на дверь.
– Сабрина, ты в порядке?
Заперла я ее вчера или забыла, когда увидела «труп» на полу?
Дверь распахнулась.
«Все же забыла», – огорчилась я, когда Адан влетел внутрь.
– Саб… – он резко прервался и затормозил на пороге, увидев за моим столом полуобнаженного посла. А я поднялась, собираясь… в общем-то не знаю, что я собиралась сделать. Просто застыла, глядя на бывшего парня.
– Почему он здесь? – вымолвил Адан, шагнув в лавку.
Что ответить на вопрос, который и ответа не требует?
– Господин посол! – выкрикнул он.
– Да? – прозвучал невозмутимый голос аниилийца.
– Что вы делаете в доме моей девушки?
– Твоей девушки? – переспросила я.
– Вашей девушки? – одновременно уточнил индигиец. А я посмотрела на Адана совершенно другими глазами, не как прежде, взглядом брошенной пары или глазами реставратора, с одобрением оценивающего достижения коллеги, – я взглянула на него по-женски оценивающе и поняла теперь совершенно точно и безошибочно, что он не нужен мне: ни как друг, ни как мужчина. Я лишь предпринимала попытки спастись в наших отношениях от той ловушки, в которую мне грозило попасть. Отыскать в них старые чувства, найти себя прежнюю, ту, что умела смиряться и безгранично верить.
– Я пью здесь кофе.
Спокойный ответ посла, а Адана словно перекосило. Он стоял весь перепачканный с головы до ног, будто плыл ко мне через целое озеро грязи. Наверное, им там непросто оказалось разбираться с последствиями потока, а после уставшими добираться до города. И наверняка пришлось помогать многим девушкам в красивых бальных нарядах, неприспособленных к селевым канавам. Но он все равно стремился сюда, чтобы собственными глазами убедиться, что я в порядке, а теперь стоял и сжимал кулаки.
– Вы пришли рассказать Сабрине о своих подвигах. И теперь сидите в ее доме в таком виде… – он прервался. – И как, удалось впечатлить?
Он перевел взгляд на меня и обратно.
– Вижу, что удалось. Что может быть проще, когда обладаешь такой силой? Щелкнул пальцами и спас всех! А знаете что?
Ян безмолвно приподнял бровь.
– Убирайтесь отсюда! Убирайтесь в свой Аниил. Вам уже давно туда пора. Убирайтесь! Иначе я заставлю!
– Как? – только и уточнил аниилиец.
– Что как? – Адан кипел от с трудом сдерживаемой ярости, но невозмутимость посла определенно бесила его еще больше.
– Как заставите?
Я увидела, что костяшки крепче сжавшихся кулаков побелели. А потом Адан вдруг бросился вперед, оттолкнув меня с дороги и ногой отшвырнув в сторону мой круглый столик. Я ударилась спиной о ширму, та упала, чашки жалобно звякнули, разбившись на осколки, кофе разлился, а столик хрустнул, лишившись приделанной ножки. Адан же не добежал до Яна какого-то жалкого шага. Исчез в сгустившемся пространстве вместе с занесенным кулаком и наполненными яростью глазами. Я отметила краем сознания, что Ян не захотел устраивать некрасивую драку в моем доме, и проследила за этим исчезновением почти равнодушно. Почти. Взметнувшийся следом вихрь эмоций оглушил. Я отступила к стене и прижалась к ней, не успев сдержать короткий всхлип и задушить его ладонью.
– Сабе.
Раян вдруг оказался рядом, бережно обхватил голову длинными пальцами, желая заглянуть в лицо:
– Ты ударилась? Тебе больно?
Мне было больно. Больно смотреть ему в глаза.
– Ты сказал, пространство больше не повинуется… ты ведь так сказал?
– Да, – он опустил ладони.
– А теперь, – я сглотнула, – куда ты отправил Адана?
Он пожал плечами.
– Наверное, обратно на ту гору.
– Вот как?
Меня начинало потихоньку трясти.
– Так быстро пришел в себя вчера, а сегодня легко управляешь пространством… вы обманщик, господин посол. И напугали меня вчера так сильно… напугал, выбил почву из-под ног, а на самом деле лишь притворялся больным?
– Я ни в чем не лгал тебе, Сабе!
– Откуда мне знать?
– Я не умею лгать.
Мне хотелось обойти его, и я сделала попытку, но он обхватил меня ладонями за плечи.