Мама сняла с плеча его ладонь, на краткий миг прижалась к ней щекой, а затем отступила.
– Дочь для тебя дороже остальной семьи? – воскликнул он, отшвырнув в сторону трость.
Но мама не успела ответить, вместо нее вдруг отозвался мой отец:
– Слушай, Леонис, не будь дураком! Ты эти годы удерживал ее рядом, потому что дети были маленькими, но теперь они выросли, а ты нет. Перестань сходить с ума. Ева давно сделала выбор.
– Может, ты не будешь говорить, что мне делать, Арид? Ты и рад, что она приехала?
– Я уже много лет счастлив в браке с замечательной женщиной. А ты совсем с ума сошел!
– Я сошел?
– Именно! Ведь ты заставил родителей Евы написать ей, а затем обманом увел из нашей семьи. Твое наказание в том, что ты до сих пор боишься ее потерять!
– Она бросила меня ради вас, а вернулась лишь по необходимости!
– Осталась-то она с тобой! Как до сих пор не поймешь этого, ревнивый дурак?
– Я дурак?
В следующий миг мама схватилась за мое плечо, а двое взрослых поседевших мужчин сцепились, словно юнцы, и покатились по полу, решив выяснить давным-давно накипевший конфликт. И я считаю, что им просто нужно было выпустить пар, поскольку хотя оба и не поделили в свое время одну женщину, потом они вполне смогли расставить приоритеты, а мучило их только это – желание начистить друг другу физиономии. И разобрались бы они, конечно, отделавшись синяками, только мои братцы вмешались.
– Готовься, Черри! Пли!
Пока все отвлеклись на драку, эти двое прицелились из самодельного арбалета (и когда соорудили?), выжидая момент, чтобы спустить тетиву. И в тот момент, когда Лео Эстебан оказался наверху, схватив папу за грудки, они выстрелили в гостя своей самодельной липучкой-вонючкой. Только папа как раз попал Лео в челюсть, голова его противника дернулась, а липучка пролетела мимо и угодила в косяк двери, в которую вдруг раздался стук. Мачеха крикнула:
– Немедленно прекратите!
Дверь отворилась, а бедовые братцы все же успели выпустить второй залп, угодивший прямиком в голову (вот кто бы мог предугадать?) господина министра.
– Безумное семейство! Да чтобы я еще раз… хоть на пушечный выстрел… В карьеры! В заброшенные карьеры! Немедленно!
Министр ругался и махал руками, но глаз не открывал, опасаясь залепившей их липучей вонючки.
– До конца жизни! Завтра! Нет! Сию же минуту!
Его секретарь, сопровождавший министра к дверям моей лавки, отдирал от лица облеченного властью начальника липкую дрянь, а мачеха уже кинулась к мужчине с тазиком воды и чистой тряпкой, когда я расслышала, как Черри тихо сказал брату:
– Жаль, не рот залепили.
Пока отмывали министра, Лео Эстебан и мама ушли наверх, явно планируя поговорить без свидетелей. И вернулись, когда отмытый ароматной водой, но все еще пованивавший министр расположился в кресле для посетителей.
– А к вам у меня личное дело государственного характера, – заявил министр, обращаясь ко мне, после чего окинул выразительным взглядом всех родственников.
И Лео, и папа, которые уже привели себя в порядок после драки, вышли за стеклянные двери сада, куда прежде удрали братцы, Вермонт и Эрик составили им компанию, однако двери никто не закрыл. Предпочли остаться в пределах слышимости. Мама и мачеха тактично удалились на кухню, раздвинули ширму, даря иллюзорное ощущение приватности, но также незримо присутствовали при нашем разговоре. Министр немного успокоился (а может, уже начал привыкать?) и, пользуясь этим видимым отсутствием членов, как сам сказал, безумного семейства, приступил к изложению причины визита в мою лавку:
– После отъезда господина посла мы попросту не могли проигнорировать тот невероятный вклад, что он внес в развитие двусторонних отношений, и решили нанести ответный визит в Аниил. К тому же невозможно не принести личную благодарность за чудесное спасение, которую не успели озвучить, поскольку господин посол покинул нас слишком поспешно.
– Ответный визит, – сказала я, чтобы что-то сказать.
– Да. В рамках дипломатической миссии.
Мне подумалось, стоит ли пожелать ему счастливой дороги и погостить подольше, как мужчина добавил:
– Однако Аниил не отвечает на наши запросы.
– Вероятно, они попросту не доходят до той стороны, – добавил секретарь.
– Вероятно, – важно кивнул министр.
Я сильно усомнилась в подобном предположении, но будущий глава дипломатической миссии свято верил, будто визит посла другой страны ознаменовал установление крепких и дружественных отношений даже без подписания соответствующих соглашений. Просто сам по себе. И это, конечно, только подтверждал невероятный поступок мага пространства, остановившего сход сели на устроенный праздник.
– А чего вы хотите от меня? – Присутствие министра уже начинало порядком утомлять.
– Поедете с нами.
Из кухни донеслось сдавленное восклицание, в котором без труда узнавался голос мачехи, но мужчина сделал вид, будто не услышал.
– Почему я?
Министр обернулся к секретарю и пощелкал пальцами, а тот мигом поднес ко мне документ, в котором я узнала копию дарственной.
– Вот по этой причине. Господин посол именно вам, а не кому-то другому, подарил свой прекрасный сад. И мне помнится, что с самого начала он проявлял к вам повышенный интерес.
– Мне тоже помнится, – я выразительно глянула на мужчину, но активный деятель дипломатии состроил невозмутимую мину.
– Таким образом, вы должны быть в составе дипломатической миссии. На случай, если…
Он несколько замешкался, я мысленно закончила: «…если нас захотят выставить», а министр откашлялся и продолжил:
– …на случай необходимости. – И тут же, желая обрубить любое возможное сопротивление, добавил: – Поскольку это дело государственной важности, даже не вздумайте отказаться.
Но я и не успела.
– Саби не поедет! – Мачеха влетела с кухни, уронив многострадальную ширму. Мама вошла за ней следом, но более степенно и с достоинством. Затем и секунды не прошло, как в стеклянных дверях объявился отец. А следом за ним Леонис Эстебан, пока не знакомый министру, однако выглядевший внушительней прочих в дорогом дорожном костюме и с красивой тростью, на которую деятель дипломатии бросил оценивающий взгляд. В целом мой первый гость теперь имел совершенно иной вид, который бы я назвала миролюбивым. Определенно они с мамой успели договориться за это время.
– Дочь вправе решать сама, – произнес папа, – участвовать ли ей в вашем деле государственной важности.
Министр побагровел.
– В случае давления Монс вышлет ноту протеста, – добавила мама, не уступая в этот миг второму супругу в высокомерии и чувстве собственного достоинства.
И все они остановились за моей спиной, собираясь ограждать от того, что в их глазах уже подорвало мое здоровье, и от будущего испытания, способного оказать худшее влияние.
– Ну, знаете ли…
Министр медленно поднялся из кресла и шире расправил плечи, а затем снова обернулся к секретарю и пощелкал пальцами. Однако помощник вдруг состроил виноватое лицо и шепотом подсказал:
– Гарантии, господин министр, вы подписали.
После чего стушевался и кашлянул, а наш дипломат вмиг стал выглядеть менее важно и будто сдулся.
– Отлично! – громко произнес он. – Как хотите! Пускай это остается на вашей совести.
Я наблюдала, как мужчина оправляет на себе одежду и проводит ладонью по волосам, возвращая подобие того опрятного вида, который был у него до появления в нашей лавке. Однако родные не спешили уходить, оставаясь позади меня и ожидая от министра какой-нибудь каверзы. И поддержка семьи грела душу. Так хотелось сказать им, что бесконечно приятно ощущать эту любовь и их беспокойство мне совершенно понятно.
Секретарь дошел до двери и отворил ее перед начальником, а министр уже ступил на порог, когда я крикнула:
– Я поеду!
Глава 21Сад креол
Министр изучал карту, сидя напротив меня на широком сиденье, к счастью, современного, а не раритетного транспортного средства. Наверное, посадил в личный экипаж исключительно из опасения, что я сбегу.
– Мы ведь уже должны быть на границе, – повторил глава дипломатической миссии и снова выглянул в окно.
Там простирались одни лишь поля и ни намека на ту самую границу.
– Вы что-нибудь видите? – требовательно обратился он ко мне.
– Поля, – ответила я, пожав плечами.
– Их я и сам вижу, – раздраженно произнес министр и снова уткнулся в карту. – Может, здесь какая-то ошибка?
– Не должно быть, – отозвался управляющий транспортом секретарь.
– А вы что скажете? – спросил злой министр второго секретаря, который прежде служил у господина посла. Его взяли в дорогу в качестве переводчика и усадили рядом со мной.
В ответ тот поежился и растерянно пролепетал:
– Аниил должен быть прямо здесь, это очень странно. Может, стоило дождаться официального приглашения?
– А мы разве не ждали? – сорвался министр, но тут я охнула, приковав к себе внимание мужчин.
Легкий ветерок взметнул волосы, окутал теплом и втянулся в висевшую на груди круглую бляшку с изображением воронки. Я так и не позволила Эрику забрать подарок посла, нагло прихватив его с собой. Впрочем, брат и не требовал возврата, полагая, что дар Яна мне помогает. Для удобства я соорудила основу из Каменного света, куда бляшка входила с тихим щелком и крепко держалась. Не рискнув дырявить сам подарок, я сделала отверстие для цепочки в основе и повесила себе на шею.
Едва порыв ветра стих, как пейзаж за окном изменился. Теперь от неожиданности охнули все. Поля словно растворились в воздухе, а наш современный экипаж очутился на дороге, вокруг которой раскинулись просто невероятные сады. Незнакомые мне цветы и растения, бесконечно красивое смешение самых ярких красок. Они гармонично дополняли друг друга и, несмотря на обилие оттенков, не пестрили в глазах, но плавно перетекали один в другой. Однако, положа руку на сердце, скажу, что мой сад, сотворенный Яном, им нисколько не уступал.