– Готов поклясться, эти парни подтвердят, что слышали твое признание, – сказал Сэм, хотя надеялся, что этого не произойдет, так как члены группы были бы кошмарными свидетелями, к тому же обстоятельства, при которых Эдди признался, нельзя использовать в суде. И Сэм спросил: – Что ты сделал с телом?
– Закопал на заднем дворе. – Эдди покачал головой. – На это ушла вся чертова ночь.
Сэм почувствовал вибрацию в кармане, это звонил смартфон. Он достал его, прочитал на экране: «Детектив Макбейн», вышел в коридор и ответил:
– Детектив, вот это совпадение!..
– В чем дело?
– Мы как раз собирались вам звонить. Эта часть Ривердейла находится в юрисдикции пять-ноль?
Макбейн фыркнула.
– О, теперь ты говоришь на жаргоне копов? Очень мило. Да, пять-ноль присматривает и за Ривердейлом. А что?
– Думаю, вам захочется пригласить сюда своих друзей. Мы считаем, что пропавшая Рокси Кармайкл похоронена на заднем дворе дома, в котором мы остановились.
Молчание.
– Серьезно?
– Да. Но вы, очевидно, звонили не по этому поводу. Что случилось?
– Когда мы закончим разговор, я позвоню в пять-ноль, но вам двоим пора уносить оттуда свои белые задницы.
Сэм кивнул.
– Да, конечно.
Они ведь все еще в бегах, а полиции, скорее всего, понадобится время, чтобы выкопать тело Рокси и взять показания у всех членов «Скоттсо».
– К счастью, мне есть чем вас занять. Поэтому-то я и звоню. Пропал наш приятель Артур Гордон Пим.
Глава 18
Церковь Святого Николая Толентинского, Бронкс, Нью-Йорк
23 ноября 2006 года, четверг
Дину пришлось признать, что он понятия не имел, как Сэму удалось выбраться из Ривердейла. А признать это было сложно, ведь он всегда гордился своим идеальным умением ориентироваться.
Как только они спустились с крутого холма Ривердейл-авеню, одной из основных магистралей района, Дин без проблем определил, куда им ехать. С 230-й Западной улицы был съезд на Мэйджор-Диган-экспрессвэй, а подножие холма вывело их к углу 231-й, и Дин знал, что оттуда до автомагистрали можно добраться шестью разными дорогами. Они возвращались к углу Фордем и бульвара Мартина Лютера Кинга, где ночью в понедельник расстались с Макбейн – прямо на выезде с Фордем-роуд. А там он уже мог сесть за руль.
Вот только он не доверял своему умению настолько, чтобы объехать Ривердейл. И это его дико злило.
Но ехать было нужно. Честно говоря, исчезновение Макки только подтвердило его подозрение, что он заодно с больным ублюдком, который пытается воскресить Эдгара По. Но Сэм сказал, что, по мнению Макбейн, все куда серьезнее. Кроме того, им все равно нужно было убраться из дома Манфреда, пока не приехали копы. Эдди собирался признаться, что убил Рокси и закопал ее тело во дворе, а Манфред и Альдо ясно дали понять, что не дадут ему шанса пойти на попятный. Но все они обещали ничего не рассказывать про дух Рокси, и убедить их в этом было нетрудно.
– Клянусь, я ни за что не расскажу копам о привидении, – были последние слова Томми.
Если повезет, дух Рокси наконец обретет покой. Сэм вывел «Импалу» к съезду на Фордем-роуд, свернул налево на Фордем, затем проехал по холму до бульвара Мартина Лютера Кинга, застревая почти на каждом светофоре. Повернул направо, увидел «Сатурн» Макбейн, стоявший у пожарного гидранта, и припарковался вторым рядом.
– Спасибо, что приехали, ребята, – сказала Макбейн. Она снова была в толстовке и джинсах. На этот раз джинсы были черными, а толстовка – с героями мультиков «Уорнер Бразерс». Этот выбор сразу повысил рейтинг Макбейн в глазах Дина.
– Что случилось? – спросил Сэм.
– Вчера вечером я работала над делом. Телефон был выключен, чтобы звонки не отвлекали от работы. К сожалению, мой провайдер работает хреново, поэтому голосовые сообщения я получила только сегодня днем. Традиционные четыреста звонков от тети Вернеты – как всегда, если я не звоню ей каждый час, – и сообщение от Артура.
Сэм нахмурился.
– Что он сказал?
– Не много.
Она достала из кармана мобильник, открыла его, нажала «один» и включила громкую связь.
– У вас одно новое сообщение, – произнес механический голос.
Знакомый писк, а потом раздался сбивчивый голос Макки:
– Детектив, это Артур Гордон Пим! Я сделал поразительное открытие, и вы должны… ох!
Дин услышал какой-то стук, потом бряканье и слова: «Среда, двадцать три тридцать девять».
Макбейн закрыла телефон.
– Это еще не самое интересное. Я звонила ему раз двенадцать, но ничего! Даже голосовая почта не включилась, и тогда я отследила его телефон. – Она указала туда, где тротуар соприкасался с фундаментом многоквартирного дома. – Он лежал здесь. – Она снова залезла в карман и достала две половинки телефона. – И вот как он выглядел.
– Это плохо, – сказал Сэм.
– Слушайте, мне очень жаль этого парня, – слукавил Дин, – но что мы можем сделать?
Макбейн пристально посмотрела на него.
– Мы можем найти его, косматый. Он сказал, что сделал «поразительное открытие», а это означает только одно.
– Что он не послушался вас, когда вы велели ему не вмешиваться? – усмехнулся Дин.
К удивлению Дина, Макбейн усмехнулась в ответ.
– Ладно, не одно. Вот второе: он отыскал нашего парня, и тот похитил его и выбросил телефон.
Сэм потер подбородок.
– Вы думаете, убийца планирует сделать его жертвой номер пять?
– Да, но тот самый день наступит только во вторник, так что… – заговорил Дин и вдруг замолчал. – О черт! Ведь до сих пор он все планировал заранее. Ему пришлось украсть обезьяну и заранее подготовить все в пустом доме и в пустой квартире.
– Лоуренс он убил за несколько дней до ритуала, – добавил Сэм.
– Наконец-то дошло, – сухо произнесла Макбейн. – Я уже проверила: на этом перекрестке нет нежилых помещений. А парк – слишком открытое место.
– Не забывайте, где были убиты студенты, – заметил Дин.
– Да, – сказала Макбейн, – но тогда у него был накачанный наркотиками орангутанг. А теперь появился неожиданный заложник – не такой, какой был ему нужен. Где бы он это ни сделал, это произойдет не на виду.
Сэм, нахмурившись, смотрел на улицу в сторону Фордем-роуд. Дин знал этот взгляд и поэтому спросил:
– О чем ты думаешь, Сэмми?
– Та церковь на углу…
– Церковь Святого Николая Толентинского, – сказала Макбейн. – А что с ней?
– Там есть колокольня?
Макбейн кивнула.
– Да, в колокола звонят каждый вечер по субботам и воскресеньям, во время мессы.
– Одно из самых известных стихотворений По – «Звон». Оно навеяно церковными колоколами.
Дин нахмурился.
– А в нем кто-нибудь умер?
Сэм покачал головой.
– Но это может и не остановить нашего парня.
– Особенно если он узнал, что в его дела сует нос невысокий раздражающий парень в костюме из полиэстера, – пробормотал Дин. – Который тоже может все испортить.
– Он довольно четко следовал ритуалу, – сказал Сэм, – а фазы луны – важная часть. Если он все-таки воссоздает стихотворение, то…
Он замолчал, и Дин пихнул его:
– Сэм?
Тот повернулся и внимательно посмотрел на брата.
– Я просто вспомнил пару строчек оттуда:
Все – что-то, что-то – пред безжалостным огнем,
Все безумье состязанья с – что-то, что-то – глухим огнем,
Что стремится выше, выше…
В голове Дина всплыли воспоминания о ночном кошмаре. О демоне, который убил мать и Джессику, девушку Сэма, пригвоздив к потолку, охваченному огнем. В этом кошмаре Дин видел, что случилось с женщинами из их с Сэмом жизни, о которых они заботились. Он не считал Макки важным для себя человеком, но никому бы не пожелал такой участи. И, кроме того, совершенно точно не хотел снова это увидеть.
Макбейн направилась к церкви.
– Идем.
– О, прекрасно, – проворчал Дин себе под нос. План действий составили они, а командование на себя берет она?
Но он напомнил себе, что, если бы не Макбейн, их бы здесь не было. Кроме того, им надо чем-то заниматься, пока копы ползают по дому, в котором они ночевали.
Дело было в том, что копы ему никогда не нравились. В основном потому, что он считал их невежами. Конечно, так устроен почти весь мир, но рассеянность слуг закона не способствовала их с братом эффективной работе. Он давно уже потерял счет случаям, когда полиция бездействовала и только мешала им – еще задолго до Балтимора. Но были и исключения: Баллард и тот шериф в Хиббинге. Хотя случай в Хиббинге не был сверхъестественным, в той семье не было ничего демонического, а это значит, что вышеупомянутый шериф, Кэтлин, была такой же невежественной, как и все остальные.
А вот Макбейн оказалась хорошим человеком. И независимо от того, хочет он это признавать или нет, она помогла им.
Но ему все равно это не нравилось. Дин считал, что им с Сэмом лучше работать вдвоем.
– Эй, когда все это закончится, напомните, что у меня есть кое-что, что вас заинтересует, – сказала Макбейн.
Дин нахмурился.
– Хорошо.
Больше она ничего не сказала. Когда они добрались до угла, Макбейн подошла к входу в церковь. Точнее, к одному из них – в церкви было три главных входа и несколько боковых дверей. Макбейн выбрала главный вход в центре, который был расположен по диагонали к углу Фордем и бульвару Мартина Лютера Кинга и выходил на середину перекрестка.
Она замолотила по резной деревянной двери высотой метра три.
– Будем действовать в лоб? – спросил Дин.
– Косматый, я не собираюсь вламываться в церковь. Я достаточно нагрешила в этой жизни, благодарю покорно. А теперь заткнитесь и дайте мне с этим разобраться.
Дин посмотрел на Сэма, но тот просто пожал плечами: «Чего ты от меня хочешь?» Они еще никогда не вламывались в церковь…
Через несколько томительных минут, которые показались Дину целыми днями, дверь со скрипом приоткрылась. За ней стоял сонный мужчина.