Кроме того, работая с отцом, Дин привык слышать приказы. Казалось, ему это даже нравится, как будто отцу удалось сломить его врожденную независимость. И Сэм, общаясь с Дином, все время невольно сбивался на командный тон. Иногда это казалось ему вполне естественным.
Вот и сейчас Дин мрачно посмотрел на него, но возражать не стал и отошел от ограждения.
– Поехали.
Когда они только приехали к каньону, на засыпанной гравием парковочной площадке уже стоял чей-то автомобиль, но поблизости никого не было видно. Они молча возвращались к парковке, как вдруг Сэм услышал какой-то странный звук. Он остановился и поднял руку.
– Тише!
– В чем дело? – шепотом спросил Дин.
– Слушай. – Сэм был уверен, что ему не послышалось, и это не ветер шумит в соснах. – Кто-то плачет.
– Так пошли отсюда, – ответил Дин. – Это не наше дело.
– А вдруг наше?
– Нет, – отрезал Дин. – Наше дело – спасти людей в Сидар-Уэллсе. Мне жаль, что кто-то плачет, но мы сюда не за этим приехали.
– А если это ребенок? Или кто-то заблудился? Давай посмотрим, это же недолго.
Брат закатил глаза, и Сэм вспомнил, как Дин в двенадцать лет почти на все так реагировал. Ростом Сэм догнал Дина только к шестнадцати годам; он и раньше был высоким, но все равно смотрел на брата снизу вверх – с обожанием. И каждый раз страшно обижался, когда в ответ на его слова Дин вот так закатывал глаза.
– Последнее слово всегда должно остаться за тобой, да?
Дин молча указал Сэму на табличку «Пожалуйста, не сходите с тропы», через которую тот как раз перешагнул. Всхлипы тем временем превратились в настоящие рыдания, как будто женщина («Это женщина, а не ребенок», – подумал Сэм) не могла больше сдерживаться. Плач доносился из зарослей, а не с тропинки, и Сэм решительно двинулся на звук.
Через несколько минут, выйдя из-за разлапистой ели, Сэм обнаружил источник плача. Посреди небольшой поляны на плоском валуне сидела женщина. На снегу вокруг виднелись только ее следы. Она закрыла лицо руками, худые плечи вздрагивали от рыданий, длинные темные кудри спадали на плечи. На ней была красная парка, джинсы и меховые угги. Последние лучи закатного солнца за ее спиной золотили склон каньона.
– Мисс? – позвал Сэм. Внезапно идея выяснить, кто тут плачет, перестала казаться ему удачной. Это был взрослая женщина, и она совсем не выглядела потерянной, просто очень грустной. – С вами все в порядке?
Сначала казалось, что она его не слышит, и Сэм уже хотел предложить Дину, который шел позади и еще не успел выйти на поляну, незаметно вернуться обратно к машине. Как вдруг она медленно опустила руки и посмотрела на него.
У нее были огромные карие глаза, покрасневшие от слез, лицо в форме сердечка и подбородок с ямочкой. Длинный прямой нос, видимо, заложило, потому что дышала она открытым ртом.
– Простите, – сказала она, вытащив из рукава бумажную салфетку и шумно высморкавшись. – Я в порядке, спасибо. Не думала, что наделаю столько шума.
– Ничего страшного! – встрял подошедший Дин. Его внезапный энтузиазм был понятен – даже несмотря на заплаканное лицо, женщина оказалась очень симпатичной. – Мы просто хотели убедиться, что тут никто не ранен и не заблудился.
– Я… – Сэму показалось, что женщина сомневается, стоит ли доверять двум незнакомцам, появившимся из лесной чащи. – Это было любимое место моего мужа, – наконец проговорила она. Видимо, братья Винчестеры показались ей заслуживающими доверия. Она указала на каньон, уже почти растворившийся в темноте. Черный силуэт кондора бесшумно прочертил темно-синее небо. – Ему здесь нравилось, мы приходили сюда, чтобы… Впрочем, неважно. – Она слегка покраснела, и это красноречивее любых слов объяснило Сэму, зачем они наведывались в этот уединенный уголок. – Когда Росс умер, я развеяла здесь его прах. Представляете, за это еще и деньги нужно платить!.. Теперь я прихожу сюда в его день рождения. Это уже второй день рождения без него, и я… – Она всхлипнула и опустила глаза.
– Примите наши соболезнования, – сказал Дин.
Сэм с облегчением вздохнул: никогда не знаешь, что может брякнуть Дин. Он мог бы заявить, что они работники парка и как раз отлавливают желающих незаконно развеять прах над каньоном.
– Спасибо.
– Я Дин, – продолжил его брат. Он не назвал ни их настоящую фамилию, ни какую-нибудь выдуманную, что, кстати, было бы вполне в его духе. Может быть, Дина обнадежило то, что женщина оказалась вдовой. В серьезные отношения он не ввязывался, но вполне мог затеять короткий роман. – Это мой брат Сэм. Младший брат, – добавил он.
– А я – Джулиет, – ответила женщина. Она вытерла мокрое лицо салфеткой и робко улыбнулась. – Джулиет Монро.
– Приятно познакомиться, Джулиет, – сказал Сэм.
– Мы едем в Сидар-Уэллс, – продолжил Дин. – Вы живете где-то рядом?
Джулиет кивнула.
– За городом. У нас небольшое ранчо… У меня. Росс давно о таком мечтал и уговорил меня переехать. Раньше я всегда жила в городе, но тут так красиво. А теперь я пытаюсь продать ранчо, потому что одной там очень одиноко. Однако не могу сказать, что нет отбоя от желающих. – На этот раз она улыбнулась широкой улыбкой, от которой заискрились глаза, а на щеках появились ямочки. – А вы, ребята, не хотите купить ранчо? Скот отдам в придачу.
– Мы? – Дин усмехнулся, посмотрев на Сэма. – Да нет, вряд ли. Мы… постоянно в разъездах.
– Да, вы не похожи на домоседов, – заметила Джулиет. – С хозяйством далеко не уедешь.
– Это точно, – подтвердил Сэм. – Ладно, нам пора в Сидар-Уэллс, пока там в гостиницах все приличные номера не разобрали.
Джулиет рассмеялась.
– Что смешного? – спросил Сэм.
– Просто… приличные номера и Сидар-Уэллс – это понятия несовместимые.
– Не слишком оживленный город? – спросил Дин.
– Не слишком. Если, конечно, не считать оживлением игру в лото в церкви по пятницам и телку, которая бродит по Главной улице.
– И говоря «телка», вы имеете в виду корову, – хмыкнул Сэм. – А не девиц, что крутятся возле актеров и политиков.
– Или актеров, которые ударились в политику, – подхватила Джулиет. – Нет, телочки тут самые настоящие, так что смотрите под ноги, когда будете искать приличный номер.
– В городе вообще есть где остановиться? – спросил Дин.
– Конечно, – ответила Джулиет. – Если умерите запросы, то вам подойдет мотель «Приют в ненастье»…
– Прелестное название, – заметил Сэм.
– Тараканы там размером с лошадь, – невозмутимо продолжала она. – По крайней мере, так говорят.
– А другие варианты есть?
– Я бы посоветовала мотель «В конце пути».
– «В конце пути»? Окей, поищем его.
– Искать не придется, – заверила Джулиет. – В Сидар-Уэллсе все находится на Главной улице, и она не такая уж длинная.
– Она так и называется – Главная? – спросил Сэм.
– Ну да. Еще есть проспект Гранд-авеню. Целых три квартала мостовой, дальше топайте по грязи.
– Это ли не рай на Земле? Не верю своему счастью.
– Я ведь говорила, что всю жизнь жила в городе. Пока был жив Росс, которому здесь нравилось, я смотрела на все его глазами. Но каждый раз ездить во Флагстафф, чтобы сделать глоток моккачино и поговорить о чем-то кроме погоды… – Она вздохнула. – Это надоедает.
– Еще бы, – откликнулся Дин. – Не будем больше вам докучать, Джулиет. Спасибо, что предупредили насчет тараканов.
– Спасибо, что не прошли мимо, – ответила она. – Если задержитесь в городе, может, встретимся в «Колесе телеги».
– В «Колесе телеги»? – переспросил Сэм.
– Сами увидите.
– Она милая, – сказал Сэм, когда они вернулись к своей черной «Импале».
– Горячая штучка.
– Да, наверное.
– Только не говори, что ты не заметил.
– Не в моем вкусе.
– Горячая штучка, – настаивал Дин, – уж поверь.
– Значит, мы не зря отвлеклись.
– Всего-то на пару минут, – откликнулся Дин. – Ничего страшного.
Сэм надеялся, что эта пара минут не стоила кому-нибудь жизни. Они ехали в Сидар-Уэллс, чтобы расследовать вспышки убийств, о которых рассказала им в Нью-Йорке детектив Марина Макбейн. В статье, которую она им показала, говорилось, что каждые сорок лет в этом городке начинают погибать люди. В прошлый раз жертв было двадцать девять. Но с тех пор Аризона стала намного популярнее, и городок разросся.
По их расчетам, пятого декабря должен был начаться очередной цикл. Сегодня было четвертое. Но если в расчеты вкралась ошибка, то время, проведенное в Большом каньоне, могло стоить кому-нибудь жизни, и тогда они пожалеют, что задержались в пути.
Сэм и Дин Винчестеры пошли по стопам отца, который после гибели их матери стал охотником. Но его добычей были не звери и птицы. Джон Винчестер охотился на монстров, привидений, демонов. Выслеживал существа, в которых большинство обычных людей не верит, вспоминая о них лишь в глухой ночной час, а с первыми лучами солнца начинает посмеиваться над своими страхами.
Поминая духов при свете дня, люди вообще не понимают, о чем говорят.
Дин повернул ключ зажигания и посмотрел на Сэма.
– И все-таки я прав, – сказал он. – Это просто огромная канава.
– Ты прав, Дин. Чертовски огромная канава.
Глава 2
Ральф Маккейг родился в Долан Спрингз. Его отец работал на шахте Теннеси Шулкилл, а мать только пила и жаловалась на жизнь. Когда отец погиб в забое, все стало только хуже. Пенсии едва хватало, чтобы протянуть месяц.
Во время войны в Персидском заливе Ральф служил в армии – самое яркое впечатление у него осталось от уличной драки у бара во Франкфурте, – и больше он никогда не покидал Аризону с ее каньонами и плато, хвойными лесами, чернохвостыми оленями и толпами туристов.
На заднем бампере пикапа «Шевроле», который был выпущен еще до войны, а к 1998 году, когда Ральф его купил, уже стал развалюхой, красовалась наклейка «Туристический сезон в разгаре, так почему туристов нельзя отстреливать?» Над задним стеклом висел дробовик двенадцатого калибра и винтовка 30,06