Дин не мог забыть, как умерла их мать, – ее тело, объятое огнем, распластанное на потолке над кроваткой Сэма… Отец приказал Дину унести Сэма из дома. Стоя во дворе, Дин видел, как огонь пожирает их дом. Отцу удалось выбраться, но мать он спасти не сумел.
Сэм был тогда слишком мал, чтобы помнить о случившемся. Он даже не помнил лица матери. Она умерла спустя ровно полгода после его рождения. Та же ужасная участь постигла девушку Сэма, Джессику Мур. После того, как Сэм бросил колледж и присоединился к брату в его борьбе. Джессика погибла на глазах у Сэма. И он до сих пор винил себя в ее гибели.
До того, как это случилось, он несколько раз видел смерть Джессики во сне, но решил, что это просто ночные кошмары. Тогда он еще не знал, что сны бывают вещими, и даже не попытался предупредить ее. Но никакое предупреждение не спасло бы ее. И он не сумел бы остановить демона, которого они в то время не смогли бы ни распознать, ни одолеть.
Еще сильнее в случившемся винил себя Дин. Когда отец пропал, Дин едва ли не угрозами заставил Сэма оставить Джессику и Стэнфорд и присоединиться к поискам. Позже Дин понял, что именно возвращение Сэма в игру могло разбудить демона. И он напал на ту, кого любил его брат, как раньше – на их мать.
В конце концов Дин решил, что винить себя поводов у них уже достаточно и будет еще больше. И единственный способ как-то с этим справиться, несмотря на то что спасти им удастся далеко не всех, – это продолжать борьбу, спасать тех, кого можно, и надрать столько сверхъестественных задниц, сколько получится.
– А вот и мотель! – воскликнул Сэм, отвлекая Дина от мрачных воспоминаний. – «В конце пути». С твоей стороны дороги.
Теперь и Дин увидел вывеску. Один из прожекторов перегорел, но он все же разглядел здоровенный плакат на обочине, оформленный в стиле Дикого Запада. Сверху название, а под ним знаменитое изображение уставшего индейца на загнанной лошади. Под хвостом у лошади светилась розовая надпись «свободные номера». От одного взгляда на этого индейца Дина всегда начинало клонить в сон, что, видимо, и соответствовало задумке владельцев. Он подавил зевок и свернул к мотелю.
Мотель представлял собой дюжину кирпичных домиков, расположенных буквой «П». В розовом здании, стоявшем ближе всего к дороге, горел свет. Там, видимо, сидел управляющий. Остальные домики были некрашеные, коричневые, рядом с темными дверями были привинчены таблички с номерами. Подъездная дорожка огибала пустой бассейн, отделенный от нее высокой оградой и несколькими чахлыми кустами. Плитка на краю бассейна кое-где заросла сорняками.
– Не слишком ли тут шикарно, как думаешь? – спросил Дин. – Может, вернемся в гостиницу с тараканами?
– Я не захватил смокинг, – ответил Сэм, – но думаю, нас все-таки пустят.
Дин остановил машину у розового здания.
– Веди себя прилично, – предупредил он. – И не мешай мне.
Внутри никого не было, и ему дважды пришлось нажать на кнопку звонка. В конце концов из двери за стойкой, прихрамывая и опираясь на алюминиевую трость, появился старикашка, который, наверное, был дряхлым уже при Эйзенхауэре.
– Чем могу помочь, молодые люди? – спросил он. У него были длинные редкие волосы, а лицо изрыто морщинами, глубокими как каньон, который братья Винчестеры недавно посетили.
Дин положил на стойку одно из фальшивых удостоверений личности. В бардачке «Импалы» таких было несколько десятков.
– Дин Осборн, – представился он. Жить под чужим именем уже давно вошло у него в привычку. Он так редко называл свою настоящую фамилию, что порой ему приходилось напрячься, чтобы вспомнить, что он Винчестер. – Мы из журнала National Geographic. Работаем над статьей о городах, расположенных рядом с национальным парком, и нам особенно интересен Сидар-Уэллс. Это Сэм Батлер, фотограф. Нам нужен номер на несколько дней. Мы пока не знаем, надолго ли мы тут.
– National Geographic, говорите? – переспросил старик, и на его лице появилась то ли улыбка, то ли плотоядная усмешка. В любом случае выглядело это жутко. – Помню, любил листать его мальчишкой. Там печатали девчонок с голой грудью.
– Теперь для этого есть интернет, – ответил Дин. – Нас интересуют местные истории, легенды и жители. Вы наверняка сможете рассказать нам что-нибудь про ваш город.
Старик с таким энтузиазмом затряс крупной, в пигментных пятнах головой, что Дин испугался, как бы он не упал.
– Истории, значит? Есть у меня парочка отличных историй.
– Тогда мы возьмем у вас интервью, – пообещал Дин. Он кивнул в сторону брата. – А Сэм сфотографирует вас для журнала. Только смотрите, как бы он не попросил и вас сиськи показать.
Старик выложил на конторку листок, где крестиком были отмечены поля, в которых нужно было расписаться.
– Девятый номер, – сказал он. – Две кровати. Телевизор не работает, но есть небольшой холодильник.
– Нам подходит, – откликнулся Сэм, проигнорировав выпад Дина насчет сисек, и взял ключ от номера. – Спасибо.
Дин направился к машине, но Сэм поспешил к домику прямо через обледеневшую парковку.
– Моя очередь выбирать кровать, – бросил он через плечо. Его тон был таким же ледяным, как асфальт на парковке. Дин вытащил из магнитолы кассету группы «Раш». В голове у него крутилась песня Black Sabbath «Paranoid», и он надеялся, что это только из-за фамилий, которые он назвал старикашке[39].
Дин проснулся оттого, что за окном промчалась машина с воющей сиреной. В Сидар-Уэллсе было так тихо, что казалось, будто они за сотни километров от цивилизации, а не в городском мотеле. И взорвавшая тишину сирена просто оглушала.
Дин привстал на кровати, протирая глаза.
– Плохо дело, – заметил Сэм. Он встал и начал одеваться.
– Сирена никогда ничего хорошего не означает, – согласился Дин. – Но, может, это не имеет отношения к нашему делу.
– Мы этого не узнаем, если так и будем тут сидеть.
– Это точно, – вздохнул Дин. Он любил поспать, особенно по ночам. Но все плохое случалось, как правило, именно ночью, поэтому обычно это время приходилось проводить без сна. Днем они выслеживали, после заката сражались. А он так надеялся хоть сегодня как следует выспаться.
«Размечтался», – подумал Дин, откидывая одеяло и натягивая джинсы.
Во дворе их ждала «Импала» – подарок отца, 1967 года выпуска, черная как ночь, недавно отремонтированная. Когда они до нее добрались, сирена уже стихла вдали. Но они успели засечь направление – машина ехала туда, откуда они приехали, к Большому каньону. За их спиной огромная полная луна висела прямо над кронами деревьев.
Дин гнал на полной скорости, и минут чрез пять они уже выехали из города и вновь услышали вой сирены. Еще через несколько минут они увидели впереди мигалку на крыше машины. Дин едва не проскочил поворот на узкую грунтовую дорогу, ударил по тормозам, сдал назад и вскоре встал за белым внедорожником, на борту которого было написано «Шериф округа Коконино». Чуть дальше еще два таких же внедорожника перекрыли дорогу, а за ними виднелся бело-голубой медицинский фургон. Вдоль дороги плотной стеной стоял лес.
Дин и Сэм выбрались из «Импалы» и поспешили к большому сараю, видневшемуся в конце дорожки. В десятке метров от сарая стоял небольшой одноэтажный дом с невысоким крыльцом, облупившейся краской и ветхой крышей. Вокруг сновали полицейские, мелькал свет фонарей.
На подъездной дорожке стоял пикап, а рядом были разбросаны человеческие останки. Водительская дверь пикапа была открыта. Борт и кабина были залиты кровью, рука трупа намертво вцепилась в приступку грузовика. Горло разорвано, грудная клетка разворочена, будто зверь добирался до самых нежных и лакомых кусочков.
Но Дина не интересовали эти подробности, он бросил взгляд на растерзанное тело и отвернулся, борясь с тошнотой. Он уже видел немало таких сцен, и мог бы давно привыкнуть. Но он боялся, что однажды ему станет все равно и ярость уступит место равнодушию. Потому что именно ярость давала ему силы идти дальше, продолжать борьбу.
– Что вам здесь нужно?
К ним подошел мужчина в белой ковбойской шляпе, распахнутой куртке на меху, на коричневой рубашке сверкала золотая звезда. На поясе у него висела кобура, а в руке он держал фонарь. На ногах у него были ковбойские сапоги, густые усы топорщились под массивным носом. Мужчина пристально смотрел на Дина, и тот сразу понял, кто тут главный.
– Мы… – начал он.
– Ребята из National Geographic? – Дин не смог скрыть изумления, а мужчина добавил: – Не удивляйся, сынок, в маленьких городках слухи расходятся быстро. Делрой позвонил нам, не успели вы заселиться в номер. А мог бы сперва позвонить в «Стопку» или притащиться туда лично и намекнуть, что есть новости и он готов ими поделиться за стаканчик-другой. Так что вы теперь местные знаменитости. У нас мало приезжих не в туристический сезон. – Он подцепил носком сапога кусок слежавшегося снега и отшвырнул его в кусты. – И слава богу, что это случилось не в сезон. Иначе распугало бы всех.
– Вы правы, шериф, – сказал Сэм, протягивая руку. – Сэм Батлер. А это Дин Осборн. Приятно познакомиться, жаль, что при таких печальных обстоятельствах.
– Джим Бекетт, – представился мужчина, обменявшись с братьями стальным рукопожатием. – Шериф, пресс-секретарь и козел отпущения по совместительству. Штат небольшой, так что приходится за все браться самому. – Он пристально разглядывал Дина, и на мгновение тому показалось, что шериф его узнал: Дин был в розыске после того, как оборотень из Сент-Луиса убивал своих жертв, приняв облик старшего из братьев Винчестеров. – «Бекетт» с двумя «т» на конце, сынок.
– М-м-м… я учту, – ответил Дин. – Не расскажете нам, что тут случилось?
– Погиб бедняга Ральф Маккейг, – ответил Беккет, разглядывая тело. – Вот и все, что я могу пока сказать. Скорее всего, это был какой-то зверь. Может, волк, может, медведь… может, черт его знает, снежный человек. – Он посмотрел в глаза Дину. – Напишете об этом, и я вас из-под земли достану.