– Ладно, постараюсь.
– Вот и ладно.
– И знаешь, Дин?..
– Что?
– Что тут вообще за чертовщина происходит?
Дин замолчал на секунду.
– Ты же у нас умник, вот и разберись.
Глава 12
Ресторанный дворик в торговом центре еще не работал, поэтому Сэм и Дин остались без обеда. Они поехали обратно в город, по пути заскочив в дом жертвы, чтобы оттуда сообщить шерифу о происшествии. Рядом с кафе «Колесо телеги» Дин притормозил. Только теперь Сэм понял, что чертовски голоден.
– Да, – поддержал он идею брата. – Я бы перекусил. Может, удастся заодно что-то разузнать у местных.
– У тех, что пока еще живы, ты хочешь сказать. – Дин припарковался у обочины. – Поесть я никогда не откажусь, но сейчас я просто ужасно голоден.
Обстановка в кафе соответствовала названию – меню было украшено изображениями колес, они же красовались на стенах. Официантка, задерганная девица с пучком золотистых волос, качнула головой в сторону пустых столиков.
– Садитесь, где хотите, – сказала она. – Я скорехонько.
– «Скорехонько», – повторил Дин, садясь за столик. – Разве так сейчас говорят?
– Народу тут не много, – заметил Сэм.
– До ужина еще далеко, – отозвался Дин. – Но для официантки, кажется, и это уже толпа.
Кроме их столика, было занято еще три, и за каждым собралась семья. За одним, например, сидели старички, а рядом, в высоком детском стульчике, – их внук. Когда Сэм видел такие семьи, он иногда чувствовал укол сожаления – для него нормальная жизнь оставалась недостижимой мечтой. В детстве он был лишен всего этого, а когда вырос, то одно время надеялся, что сможет вести обычную жизнь вместе с Джесс. Но, видимо, от того, что заложено в детстве, не уйти. Беспризорные дети к старости нередко опять оказываются на улице – чаще, чем те, у кого всегда была крыша над головой. Дети из проблемных семей, вырастая, повторяют усвоенные в детстве модели поведения. Его шанс на «нормальную» жизнь исчез 2 ноября 1982 года, когда его мать распяли на потолке детской. И он не мог смириться с этим, пока Дин не увез его из Стэнфорда.
С тех пор он не раз получал подтверждение, что его «нормальная» жизнь с Джесс в любом случае была бы обречена. Потому что он не был нормальным. У него была другая судьба, не зря же мать умерла над его колыбелью, а не над кроватью Дина. Сэм был избранным. Но от понимания того, что от судьбы не уйти, легче не становилось.
Он заметил, что Дин осматривает зал, и догадался, кого он высматривает.
– Ищешь ту вдовушку, Джулиет?
– Я бы не прочь с ней встретиться.
– Не сомневаюсь.
Дин хотел что-то ответить, но тут к ним подошла официантка.
– Что вам принести? Может, кофе для начала?
– Давайте, – согласился Дин. – То, что надо.
Сэм на секунду задумался. Снаружи все еще шел снег, и он представления не имел, где они проведут сегодняшнюю ночь.
– Мне тоже кофе.
– Что будете есть?
Дин заказал гамбургер, а Сэм – сэндвич с индейкой и картофельное пюре. Меню состояло из сытной типично американской еды, в нем не было ничего новомодного или хотя бы отдаленно здорового. Сэм надеялся, что в подливку не намешали ничего, что еще больше увеличит уровень холестерина в том, что он заказал.
Братья молча ждали, когда принесут еду, сбрасывая напряжение после погони за медведем и двух увиденных за день трупов. А учитывая, что до бедняги Ральфа Маккейга они добрались уже за полночь, то даже трех. Когда официантка принесла тарелки, Дин улыбнулся ей:
– Вы местная?
– Ага. Родилась и выросла здесь.
На вид ей было лет тридцать, а значит, она не застала предыдущий цикл убийств.
– А мы приезжие, – сказал Дин, – но, кажется, выбрали не самое удачное время, чтобы посетить ваш город.
Она заправила за ухо выбившуюся прядь.
– Почему неудачное? Из-за снега?
– Нет, против снега я ничего не имею. Просто что-то много людей тут умирает…
Она пожала плечами и покрутила головой, как будто пытаясь размять затекшие мышцы.
– Похоже, что так.
– Вы что-нибудь об этом слышали?
– Ну, это же кафе. Люди о чем-то разговаривают, я что-то слышу, но не всему стоит верить.
– Мы слышали, что за сутки уже трое умерло, – продолжал Дин.
– Ральф был хорошим парнем, – сказала официантка, заливаясь краской. – Джонни я не очень хорошо знала. А бедняжка Бриттани Гарднер работала у нас, когда только переехала сюда, но недолго.
– Такая, лет пятидесяти? С седыми волосами? – уточнил Сэм.
– Да что вы, Бриттани моложе меня! В смысле, была.
– Значит, четверо, – сказал Сэм.
– Четверо. – Мужчина, вмешавшийся в разговор, сидел за соседним столиком. Перед ним лежала сложенная газета и стояла чашка кофе. У него была крупная голова, темные, седеющие на висках волосы, и такие оттопыренные уши, что они, наверное, хлопали на ветру. Выражение лица у него было самое мрачное. – Четверо, и это только начало.
– Кэл, перестань, – укоризненно сказала официантка. – Не морочь людям голову.
Кэл обиженно оттопырил нижнюю губу и, не обращая внимания на слова официантки, продолжил:
– Вы еще успеете убраться из города, – сказал он. Если вы тут проездом, так скорее двигайте дальше. – Он кивнул в сторону официантки. – А вот нам с Эйлин из Сидар-Уэллса деваться некуда. Но мы справимся, как справилась моя семья в прошлый раз, и скорее всего, все обойдется. А вам рисковать незачем.
– Ну, меня в прошлый раз еще и на свете не было, – возразила Эйлин. – Если он вообще был, этот прошлый раз. По мне, так это пустая болтовня.
– Ты сама сказала, тебя тогда на свете не было, – упрямо стоял на своем Кэл. – А я был. И мне было четырнадцать. И, скажу я тебе, страшное это было время. Папа запер нас, детей, в спальне, а сам караулил на крыльце с тремя винтовками, день и ночь. Дядя подменял его, своей-то семьи у него не было. Немного погодя они решили, что все уже кончилось, и дядя Джут вернулся к себе. Папа выпустил нас из дома. И той же ночью дядя Джут получил стрелу в горло. Нам сказали, что он умер сразу, без мучений, но тут я сомневаюсь.
– Стрелу? – переспросил Сэм.
– Так точно. Как только люди не погибали. От выстрела, от ножа, от стрелы.
– А от нападения животных?
– И такое было, – подтвердил Кэл.
– Кэл, ну в самом деле, – начала Эйлин.
– Не учи меня, Эйлин. Я все видел своими глазами. Сорок лет назад, а теперь все начинается снова. Какой смысл делать вид, будто ничего не происходит.
– И никто не знает, почему это творится? – спросил Дин. – Кто стоит за всем этим?
– Я слышал, у шерифа есть подозреваемый, – отозвался Кэл. – Или… как там Трейс его назвал сегодня, Эйлин?
– Фигурант, – припомнила Эйлин.
– Точно, фигурант. Свидетельница видела старика с винтовкой рядом с местом преступления.
– Старика? – уточнил Сэм. – Он был одет в военную форму?
– Нет. Об этом я тоже слышал. О том, что случилось у торгового центра. Джим Беккет считает, что это разные люди. Эти два убийства произошли почти одновременно, но далеко друг от друга. Разве что у старика есть машина, а то бы он не добрался так быстро до дома Бриттани Гарднер. Да только машины никто не видал.
Сэм засомневался. Солдат был не слишком шустрым, это точно, но и материальным он не был тоже. Он то появлялся, то исчезал и, скорее всего, был призраком, а призракам физические законы не писаны. Не сходилось только, что старик не был одет в военную форму, но у него была винтовка.
– Ребята, меньше слушайте треп Кэла, а то все остынет, – сказала Эйлин. – Кэл может болтать всю ночь, если есть кому слушать.
Сэм посмотрел на свою тарелку. Подливка уже начала густеть. А ведь ему так хотелось есть. Но Кэл был первым, кто был готов рассказать о цикле убийств, а не притворялся, как все остальные, что ничего не происходит. Кэл бросил на братьев Винчестеров долгий взгляд, мрачно кивнул, залпом допил кофе, бросил на стол пару банкнот и подхватил газету.
– Тогда я пойду, – сказал он. – Осторожнее, ребята. А лучше послушайте меня и убирайтесь отсюда поскорее.
– Спасибо, Кэл, – ответил Дин. – Мы подумаем.
Кэл неторопливо вышел из кафе. Эйлин проводила его глазами, прежде чем забрать со стола деньги.
– Он ничего плохого не хотел, – сказала она. – Просто он слишком нервный.
«Мне он нервным не показался, – подумал Сэм, принимаясь, наконец, за еду. – Он нервничает не больше, чем прокурор или могильщик».
Кэл Поленс жил в трех кварталах от кафе вместе со своей женой Лорен и ослепшей от старости кошкой, которая была чересчур вредной или тупой, чтобы издохнуть. Вообще-то, кошку завела Лорен, но с тех пор как жена заболела и проводила дни в коляске, а ночи с респиратором, ему пришлось самому заботиться о кошке. У Лорен совсем не было аппетита, поэтому Кэл стал ходить в «Колесо телеги», чтобы лишний раз выбраться из дома, подышать свежим воздухом, поговорить с людьми.
На полпути к дому что-то привлекло его внимание.
Темный силуэт проскользнул под уличным фонарем мимо двери Ричардсонов. Человек двигался украдкой, будто не хотел, чтобы его заметили. Кэл сунул руку в карман куртки и нащупал револьвер тридцать восьмого калибра, который всегда носил с собой. Сделав несколько шагов к дому Ричардсонов, он вгляделся в темноту.
Человек все еще был там. Он пробирался сквозь кусты у соседней двери, и на него упал лунный свет. Кэл разглядел старика в теплой куртке и охотничьей шапке. В руках у него была винтовка. Увидев, что Кэл его заметил, он метнулся в тень за домом Ричардсонов.
– Эй, ты! – закричал Кэл. – А ну стой!
Старик не отвечал. Случись это в другой год, Кэл решил бы, что он перебрал в «Полной стопке» и ему просто почудилось. Но с первого декабря он спиртного в рот не брал. Он знал, что твердая рука и трезвый ум ему пригодятся. Не стоило оставлять Лорен одну в компании кошки, но ему хотелось передохнуть и нужно было перекусить. Он и так был рядом с ней днем и ночью, и если кому-то придет в голову ее убить, сначала ему придется иметь дело с ним.