«Я рад, что у нас появился повод вернуться сюда до того, как все закончится».
Дин вздохнул и пошел к стоящему у багажника Сэму, чтобы помочь ему вытащить небольшие сумки с одеждой, туалетными принадлежностями и всем остальным. Отношение Дина к неизбежно надвигающемуся концу менялось каждый день, да что там, каждый час. Но сейчас, в этот самый момент, он чувствовал себя умиротворенным. Он уберег множество жизней, принес в этот мир много добра и спас брата.
Это было важнее всего. То, что Сэмми теперь в безопасности. Когда желтоглазый демон убил маму, отец протянул шестимесячного Сэма Дину и велел:
– Вынеси брата из дома, быстрее! И не оглядывайся. Давай, Дин, живее!
Иногда ему казалось, что тот приказ отца предопределил всю его жизнь и, очевидно, смерть.
Когда Дин впервые приехал в Ки-Уэст, то повстречал потрясающую девчонку в баре «Капитан Тони», куда он отправился после того, как Ники и Бодж отклонили его предложение устроить тройничок. Эту ночь он не забудет никогда. Имени девушки Дин не мог вспомнить, зато в памяти остались очертания груди, запах травяного шампуня и пота, вкус ее губ. Она, кажется, была сестрой кого-то из группы, которая выступала в «Капитане Тони», они приехали на две недели, а потом собирались вернуться в Алабаму.
Дин подумал, что хорошо бы снова наведаться в «Капитана Тони». Возможно, удача снова улыбнется ему.
Вместе с Сэмом они вышли через главный корпус во внутренний двор, и Дин вдруг сообразил, что нигде не видит живущего там попугая. Интересно, где он прячется?
– Как устроимся, – сказал Дин Сэму, когда они подошли к своему бунгало, – надо будет сходить туда, через дорогу, посмотреть, что там стряслось.
– Как скажешь, Дино, – ответил Сэм, усмехнувшись.
– Придушу голыми руками, – прошипел Дин. Он уже и забыл, что Ники и Бодж всем дают какие-нибудь милые прозвища. Сэм теперь ни за что не упустит случая поиздеваться. Ничего, скоро девчонки и для него что-нибудь придумают. Вот тогда-то Дин и отомстит.
Сэм поднялся наверх по скрипучей деревянной лестнице. Дин достал из кармана ключи, открыл большую раздвижную дверь и вошел в свою комнату. Там было душновато. Гораздо теплее, чем у Бобби, но по меркам Флориды довольно прохладно, так что можно было открыть окно. В прошлый раз Дин с отцом приезжали сюда в самый разгар лета, когда без кондиционера было не обойтись.
В комнате стояла двуспальная кровать с белым плетеным изголовьем в том же стиле, что и садовая мебель. Это удобно, значит, на этот раз он сможет притащить девчонку к себе и не нужно будет беспокоить брата. На светлых стенах висели морские пейзажи и штурвал, на полу лежал ковер того же цвета, что и стены.
Дин дернул за шнур и включил вентилятор под потолком. Он не стал закрывать раздвижную дверь, только опустил сетку от насекомых. Он хотел предупредить Сэма насчет москитов, но решил, что будет веселее, если тот усвоит урок на собственной шкуре.
– Что, черт возьми, вы делаете в моем доме?!
Обернувшись, Дин увидел мужчину в синей фуражке, синем блейзере и белых брюках. Но сквозь него прекрасно было видно стену.
За годы охоты Дину встречалось много призраков, но немногие из них были настолько… четкими.
– М-м-м…
– Я задал вопрос, молодой человек. Это мой дом, и я хочу знать, что вы тут делаете!
– А вы?..
– Капитан Терренс Нейлор, кто же еще! А теперь я жду ответа!
Глава 5
Грег Митчелл убеждал свою жену Кристу, что Ки-Уэст отличное место, чтобы встретить Новый год. Только спустя три дня в городе она, наконец, признала, что он оказался прав.
Как любой счастливо женатый мужчина, Грег не привык быть правым, поэтому расценил признание Кристы как большую победу.
Она была настроена скептически, потому что не считала Ки-Уэст подходящим местом для дайвинга. Они уже бывали на Гавайях, на багамских островах Теркс и Кайкос, и на островах Кука в Папуа – Новой Гвинее, и в других местах, где дайвинг был гораздо лучше, чем в Ки-Уэст.
Но Ки-Уэст мог предложить кое-что еще, чем не могли похвастаться все эти места, – восхитительные ночные развлечения. Каждый вечер Митчеллы отправлялись в какой-нибудь бар на Дюваль-стрит, чтобы выпить отличного пива и послушать хорошую музыку. Однажды вечером даже пошли в караоке и пели «Время моей жизни» и «Рай у приборной панели».
Сегодня они тоже собирались нырять, но поднялся сильный ветер, и вода была слишком неспокойной. К счастью, им позвонили из дайвинг-центра прямо в отель и предупредили, так что они успели поменять свои планы. Они решили почувствовать себя настоящими туристами и осмотреть достопримечательности.
– Пошли в Малый Белый дом? – предложил Грег, сидя на постели в их номере в отеле «Хайатт» на Фронт-стрит.
– Может, лучше в Дом-музей Хемингуэя?
– Не знаю. Что там особенного? – Грег тут же пожалел о своих словах.
– Что особенного? Эрнест Хемингуэй – величайший американский писатель!
– Не считая всех остальных американских писателей.
Они вели этот спор долгие годы. Он начался даже раньше, чем они стали встречаться. Грег и Криста познакомились на уроке американской литературы в колледже. Профессор, конечно, был на стороне Кристы, но весь остальной класс поддерживал его точку зрения.
Криста открыла рот, но потом примирительно махнула рукой.
– Не начинай. Что бы ты ни думал о литературном таланте Хэмингуэя, он жил тут, и тут есть великолепный музей, посвященный его жизни. Кстати, там живут кошки.
Грег уставился на нее.
– Кошки?
Криста кивнула.
– Да. Целая куча. И все шестипалые.
– Да ладно! – Грег был восхищен. – Вот здорово. Полидактилия у кошек – это круто!
В их с Кристой квартире в Лоренсе, штат Канзас, жили целых три кошки. Когда хозяев не было дома, за ними присматривала сестра Грега.
Покачав головой, Криста встала и пошла к двери, подхватив по пути большую черную сумку от «Коуч». Дорогая сумка не сочеталась с футболкой, шортами и сандалиями, но Кристе нужна была большая сумка, в которую можно запихнуть все необходимое, так что Грег даже не пытался спорить.
– Почему просто не сказать «шестипалые»? – спросила она.
– Вот! Вот об этом я и говорю, – заметил Грег, захватив свою потрепанную бейсболку с логотипом клуба «Канзас-Сити Роялс», которую носил еще с юности, и пошел к выходу вслед за Кристой. – Твой Хемингуэй бы так и написал: «шестипалая кошка». Но «полидактилия» – это слово, которое использует любой нормальный человек, получивший хоть какое-то образование!
Выйдя из номера и подергав дверь за ручку, потому что дверь не всегда плотно закрывалась, а в номере остались ценные вещи, они пошли по коридору к лифту. Криста, на ходу рывшаяся в сумке, заметила:
– Да, но термин «полидактилия» не вполне точен. Он означает, что пальцев на руках или ногах, ну, или на лапах, больше, чем обычно. А «шестипалые» – это как раз про кошек с шестью пальцами. Ага! – Ей, наконец, удалось выудить из сумки солнечные очки.
Грег не любил, когда Криста носила темные очки, они мешали любоваться ее прекрасными голубыми глазами. С того урока по литературе они вышли врагами, но в следующем семестре снова встретились на вечеринке у общих друзей. Криста перекрасила волосы, и он не узнал ее, решил приударить за девушкой с потрясающими голубыми глазами. Когда он понял, что это та самая зазнайка, они уже проговорили допоздна, не заметив, что вечеринка давно кончилась. Ее глаза напоминали озера лунного света, а она только неодобрительно заворчала, когда он впервые сказал ей об этом.
Стукнув кулаком по кнопке вызова лифта, Грег сказал:
– Мы ведь не будем больше спорить о Хемингуэе, мы же договаривались?
– Дело не в Хемингуэе, а в том, что ты зануда! – возразила Криста.
– А я-то думал, что именно в Хемингуэе, – улыбнулся он.
– Я не буду поддерживать этот спор, ты просто зануда, – едко откликнулась Криста.
Он покачал головой и рассмеялся.
– Люблю тебя.
Ее голубые глаза сверкнули из-под солнечных очков.
– Я тоже тебя люблю.
Они с удовольствием прогулялись пешком по Фронт-стрит до Уайтхолла, потом прошли еще несколько кварталов до Оливия-стрит и миновали несколько домов, ресторанов и вход в Малый Белый дом, где любил отдыхать президент Гарри Трумэн, предпочитавший его Кэмп-Дэвиду, который в то время называли «Шангри-Ла». Через дорогу от Дома-музея Хемингуэя стоял огромный маяк. Задрав голову, Грег оглядел высоченную башню.
– Надо сходить туда после Хемингуэя.
– Ну… ладно.
В голосе Кристы прозвучало сомнение, и Грег взглянул на нее.
– Ты против?
– Там ведь нет лифта. Подниматься придется пешком.
– И что? – с вызовом бросил Грег, которому не понравилось, куда клонит жена.
– А то, что не жалуйся, когда потащишь по лестнице свой будда-животик и начнешь задыхаться на полпути.
Грег задумчиво похлопал себя по животу, который Криста два года назад стала называть «будда-животиком», и сказал:
– Я думал, тебе нравится…
– Очень нравится, мой хороший, но подниматься по лестнице тебе будет тяжело.
– Чепуха! Я запросто поднимусь и посмеюсь над твоими намеками!
– Конечно, посмеешься, если сможешь перевести дух, – улыбнулась Криста и поцеловала его в щеку.
Поцелуй его не задобрил.
– Что ж, идем, посмотрим на твоего захваленного писателя.
Криста показала ему язык и направилась к кассе – будке у кирпичной стены, окружавшей дом, за которой виднелась увитая плющом открытая калитка. Билеты продавала усталая молодая женщина, она явно была недовольна тем, что ее оторвали от чтения еженедельника «Досуг».
Миновав калитку, они поднялись по лестнице к дому. Их встретил улыбающийся молодой человек с маленькими глазками, крупным носом и кривыми зубами.
– Добро пожаловать в Дом-музей Хемингуэя! Вы у нас впервые?
Они были тут единственными посетителями. Грег заметил, что сегодня на улице людей гораздо меньше. Видимо, все уже разъехались после Нового года. Вот поэтому они и решили задержаться тут после праздников.