Завидев приближающихся братьев, Япет вскинул голову.
– Дин! Вау, чувак! Это в самом деле ты!
– Я же говорил, что мы приедем, Япет. Это мой брат, Сэм.
– Круто! Привет, Сэм.
– М-м-м… Привет.
Дин усмехнулся.
– Так, ну, с одним призраком мы уже познакомились.
– Ого, прямо не успели приехать, вот клево, чувак. И кто это?
Дин коротко рассказал Япету об их встрече с капитаном Нейлором.
– Отпад. Но у нас тут народу-то полно откинулось. Так что я тоже слышал про призрак знаменитости. В том доме объявился сам Папа Хем.
Сэм вытаращился на него:
– Эрнест Хемингуэй?
– Точно, братишка. Папа распугал всех кошек и туристов. Пока никто не откинулся, но без синяков не обошлось.
Дин посмотрел на Сэма.
– Надо пойти проверить.
– Легко, – отозвался Япет. – Дом Папы все еще открыт для посетителей.
– Вы шутите? – переспросил Сэм. – Ведь люди пострадали!
Япет пожал плечами.
– Я-то что, моя хата с краю.
Сэм сказал:
– Тогда надо немедленно отправляться туда, пока не прибавилось новых жертв.
– Да… – Дин посмотрел на Япета. – А что с той девчонкой, которой перерезали горло?
– Вообще-то, я ее сам видел. Стихов у меня она не покупала, но хоть не грубила. Пошла в «Дыхание вепря», а как выходила, не видал, наверное, вышла с черного хода, раз нашли ее на Фронт-стрит. А в ране сера, так что сам понимаешь, что к чему. Больше я ничего не слыхал. Только вот призраки как с цепи сорвались после того, как она ласты склеила.
Сэм тихо присвистнул.
– Все совпадает. Ты был прав, Дин, это было мощное заклинание, да еще с человеческим жертвоприношением.
– Подожди-ка. – Дин нахмурился, что-то припоминая. – Мне казалось, ты говорил, что привидения разбушевались полгода назад.
– Да, но тогда их просто стали чаще видеть. А так все было как обычно, только намного чаще. А после смерти той девчонки все пошло по-другому. Не по резьбе пошло, чувак.
– Значит, все идет по нарастающей, – отозвался Сэм. – Боюсь представить, что нас ждет дальше.
Дин кивнул.
– Ладно, кажется, пора навестить мертвого писателя. – Порывшись в кармане, Дин вытащил десять долларов и бросил в кружку.
– Вот спасибо, чувак! Значит, тебе полагается десять стихов!
– Оставь себе, спасибо, – ответил Дин.
Сэм уставился на доску.
– А я бы взял один, если можно.
Дин закатил глаза.
– Какой же ты зануда.
Япет, однако, не возражал:
– Верняком, чувак, выбирай любой, какой нравится.
Просмотрев листочки на доске, Сэм перевел взгляд на Япета:
– А вы бы что посоветовали?
Накренившись на левый борт, Япет отколол красную кнопку и протянул листок, который висел слева наверху.
– Вот, называется «Ода кальянной воде». Я думаю, этот стих проникает прямиком в сердца и мысли людей, понимаешь, о чем я?
Дин едва удержался, чтобы не рассмеяться, увидев выражение лица Сэма.
– М-м-м… нет, этот стих не для меня. – Он снова пробежался глазами по доске и указал на листок, прикрепленный в центре. – Возьму вот этот.
– Это мой последний. «Закатный сонет». Игра слов, сечешь, чувак?
Улыбнувшись, Сэм снял листочек с доски и протянул Япету доллар.
– Эй, чувак, зачем? Твой брат уже заплатил.
– Все нормально, творчество должно быть оплачено.
Чувствуя комизм ситуации, но то же время испытывая жалость, Дин сказал:
– Еще увидимся, Япет. Мы остановились в «Нейлор Хаусе», так что, если услышишь что, дай знать Ники или Бодж.
– Круто, чувак. Потолкайтесь тут.
Улыбнувшись, Сэм ответил:
– Заметано.
Глава 7
Хорхе улыбнулся, увидев радость, написанную на лице его брата Рейналдо, когда они подошли к Малому Белому дому.
Рейналдо ненавидел тропики. Он шутил, что при переезде из Пуэрто-Рико в Нью-Йорк ему хирургическим путем удалили способность переносить влажный климат. Поэтому затащить его навестить Хорхе и его бойфренда Сайласа в Ки-Уэст было почти невозможно. Они сами несколько раз приезжали в Нью-Йорк на Рождество. До их первого визита туда Сайлас, уроженец Флориды, ни разу в жизни не видел снега.
Все изменилось, когда сын Рейналдо – Пабло, который, по общему мнению, был единственным светлым моментом в его браке, – начал в школе проходить президентов Соединенных Штатов. Пабло не на шутку увлекся этой темой и посвятил себя ее изучению со всем энтузиазмом восьмилетнего ребенка. Ему хотелось знать о них все – как их избирали, чем они занимались на своем посту и так далее. Рейналдо приходилось читать кучу литературы, чтобы отвечать на вопросы сына.
Вскоре Пабло загорелся чем-то новым, и его интерес к президентам иссяк, зато Рейналдо уже сам не на шутку увлекся этой темой.
Благодаря своему увлечению он, наконец-то, решился посетить Ки-Уэст. Рейналдо сказал, что вытерпит и жару, и влажность, если Хорхе и Сайлас пообещают показать ему Малый Белый дом. Он решил приехать после Нового года, когда билеты на самолет подешевеют, ведь он платил алименты, а зарплата госслужащего была довольно низкой, и приходилось экономить.
И вот теперь они стояли на Фронт-стрит у входа в Малый Белый дом. Рейналдо выглядел так, будто на него только что снизошла благодать и Иисус лично пообещал ему место на небесах.
Они купили билеты и присоединились к довольно малочисленной группе туристов. Посетить экскурсию собирались они втроем и женщина с мальчиком – скорее всего, мать с сыном. Гидом была веселая молодая блондинка по имени Лори, которая тоненьким голоском рассказывала об истории здания.
– Малый Белый дом был построен для нужд военно-морского флота США. Местная военно-морская база была очень важным оборонным объектом США для отражения нападений с моря. Малый Белый дом служил штаб-квартирой для военных чинов, которые обслуживали базу. В начале века в нем жила семья коменданта базы.
Женщина, державшая мальчугана за руку, подняла другую руку и тихо, с сильным акцентом, похожим на русский, спросила:
– Простите, разве не здесь жил Томас Эдисон?
– Да, именно здесь! – радостно пропищала Лори, как будто женщина была первоклашкой и правильно ответила на трудный вопрос. – Во время Первой мировой войны Томас Эдисон, отец современного электричества, жил здесь и помогал военно-морскому флоту США в борьбе против темных сил фашистского блока.
Хорхе обернулся к Сайласу и закатил глаза. Рейналдо не смог удержаться от комментария:
– М-м-м, прошу прощения, мадам, но ведь США противостояли фашистам во время Второй мировой войны, разве нет?
Лори молча уставилась на Рейналдо, а потом как ни в чем не бывало продолжила:
– Впервые президент Гарри Трумэн посетил этот дом в 1946 году, когда подыскивал место для отдыха. Для президента Трумэна фишка дальше Кэмп-Дэвида не пошла[57]. – Лори улыбнулась своей неудачной шутке, которая грозила стать для Хорхе последней каплей.
Рейналдо снова вмешался:
– Тогда президентскую резиденцию называли не «Кэмп-Дэвид», а «Шангри-Ла» – так ее назвал Франклин Делано Рузвельт. А Эйзенхауэр потом переименовал ее в честь своего внука.
Сайлас прошептал на ухо Хорхе:
– Твоему брату что, нравится, когда его все раздражает?
Хорхе пожал плечами. Сайлас взял его за руку и ободряюще сжал.
Лори, видимо, решила просто игнорировать замечания Рейналдо и повела их дальше, продолжая рассказывать об истории дома. Она утверждала, что Трумэн именно здесь подписал несколько биллей и работал над ежегодным посланием Президента США Конгрессу «О положении в стране».
– После того как президент Трумэн покинул свой пост, другие президенты также посещали этот дом – начиная с Эйзенхауэра, который приезжал сюда, чтобы восстановиться после инфаркта, и заканчивая Кеннеди, который был здесь после Карибского кризиса. А для Картера этот дом стал местом воссоединения с семьей. Дом все так же открыт для использования действующим президентом, и госсекретарь Колин Пауэл проводил здесь мирные переговоры между президентами Армении и Узбекистана.
Рейналдо поморщился.
– Азербайджана, – поправил он сухо.
Лори опять молча посмотрела на него, а потом повела их в следующую комнату. Это был огромный зал с широким окном, выходящим на море. Посередине стоял большой стол, окруженный множеством стульев. Пропуская группу вперед, Лори продолжала:
– Президент Трумэн обожал играть в покер. В этой комнате стоит стол для игры. Но, конечно, ему приходилось быть осторожным, потому что президенту не полагается поддерживать азартные игры, поэтому в присутствии журналистов сукно на столе накрывали скатертью.
Хорхе больше не слушал Лори, но не потому, что ее рассказ был скучным и бездарным. Открыв рот, он уставился на покерный стол.
Лори заметила его взгляд, и ее жизнерадостное личико нахмурилось.
– На что вы все смотрите?
Ей ответил мальчик:
– Там какой-то человек!
Обернувшись, Лори увидела того, на кого уставился Хорхе, – пожилого белого мужчину с короткими седыми волосами, в больших круглых очках и с широкой улыбкой. На нем была соломенная шляпа, белая рубашка на пуговицах и белые же брюки. Он тасовал колоду карт.
На лице Рейналдо вновь появилось благоговейное выражение.
– Матерь Божья, святая Мария, да это же Гарри Трумэн!
– Этого… этого не может быть! – Лори выглядела так, будто у нее в голове произошло короткое замыкание, но Хорхе не мог ее в этом винить. – Разве он не… умер?
Трумэн положил карты на стол, улыбнувшись еще шире.
– Ну что? Кто поделит колоду? Играем в пятикарточный покер с обменом! Ставка: валет и выше. Выигрывает трипс и выше.
Хорхе начинало казаться, что Рейналдо все-таки не зря с ними поехал.
Глава 8
Никогда в жизни Дэвиду Мэдли еще не было так страшно.
Хотя сравнивать особо было не с чем. Дэвиду скоро исполнялось тридцать, и он все еще не знал, чем будет заниматься в жизни. У него было два диплома бакалавра и диплом магистра. Завершив учебу, он отправился в Ки-Уэст, чтобы провести там лето – торчать на пляже, п