Но такси медленно проехало мимо, свернуло за угол и скрылось из виду.
А вот и еще одно, с таким же светящимся знаком на крыше. На этот раз Ричард выскочил на середину улицы. Ловко обогнув его, таксист поехал дальше. Ричард тихо выругался и помчался к ближайшей станции метро.
Вытащив из кармана горсть мелочи, он нажал на кнопку автомата, — билет до станции «Черинг-кросс», — и отправил в щель несколько монет. Автомат плотоядно проглотил их одну за другой, прожевал и выплюнул обратно. Ричард удивленно смотрел, как монеты со звоном сыпятся в поддон. Билета не было. Ричард попробовал купить билет в другом автомате. Бесполезно. И еще в одном. Кассир увлеченно беседовал с кем-то по телефону, когда Ричард подбежал к нему пожаловаться на автоматы и купить билет в кассе. Он громко кричал: «Эй, вы!» и «Мне нужен билет!» и даже стучал монетой по стеклу, но несмотря на его крики — а может быть, даже назло, — кассир продолжал болтать по телефону, не обращая на Ричарда ни малейшего внимания.
— Да пошли вы все! — выругался Ричард и перемахнул через турникет. Никто его не остановил — всем было наплевать. Задыхаясь и истекая потом, он сбежал вниз по эскалатору и оказался на платформе, где уже собралась целая толпа. В ту же минуту подошел поезд.
В детстве Ричарду часто снились кошмары о том, что его словно бы не существует, — как бы громко он ни кричал, что бы ни делал, никто его не замечал. Сейчас он испытал именно такое чувство. Люди, выходившие из вагона, и те, кто собирался зайти, толкали его, оттесняли назад, похоже, просто не видя.
Ричард изо всех сил пытался проложить себе путь в толпе, работая локтями и протискиваясь вперед, и ему уже почти удалось прорваться в вагон, — он решил во что бы то ни стало сесть на этот поезд, — как вдруг двери начали закрываться. Ричард отпрянул назад, но двери защемили рукав его плаща. Он заколотил по стеклу и закричал, в надежде, что машинист хоть на миллиметр приоткроет двери, и ему удастся высвободиться. Но поезд тронулся, и Ричарду пришлось бежать за ним, все быстрее и быстрее. Бросив портфель, он отчаянно дергал свободной рукой за рукав. В конце концов ткань не выдержала и треснула; Ричард от неожиданности упал на каменные плиты, поранив руку и разорвав брюки на коленях. С трудом поднявшись на ноги, он поплелся назад и подобрал портфель. Растерянно посмотрел на оторванный рукав, на ссадину на руке и порванные брюки. Потом поднялся по лестнице и вышел из метро. Билет у него так никто и не спросил.
— Простите, что опоздал, — ни к кому не обращаясь, сказал Ричард, добравшись наконец до офиса.
На часах было 10:30. Ричард бросил портфель на стул и вытер лицо платком.
— Вы не поверите, я едва добрался, — продолжал он. — Просто кошмар какой-то.
С этими словами он глянул на свой стол. Чего-то не хватало. Точнее, не хватало всего.
— А где мои вещи? — немного громче спросил он. — Где телефоны? Где тролли?
Ричард заглянул в ящики стола — пусто. Нет даже обертки от «марса», даже какой-нибудь скрепки, — ничего, словно Ричард вообще никогда не работал за этим столом. Тут он заметил, что к нему направляется Сильвия, а с ней два здоровых типа. Ричард подошел к ним.
— Сильвия! В чем дело?
— Что, простите? — вежливо переспросила Сильвия. Не дожидаясь ответа, она указала здоровякам на стол. Те послушно подняли его и понесли к выходу.
— Осторожнее, — предупредила Сильвия.
— Это же мой стол! Куда они его несут?
Сильвия удивленно посмотрела на Ричарда.
— Простите, а вы кто?
Что за бред? — подумал Ричард.
— Ричард, — саркастически сказал он. — Ричард Мэхью.
— А-а-а, — протянула она. И в ту же секунду ее внимание соскользнуло с Ричарда, как соскальзывает вода с покрытых жиром утиных перьев. — Нет, не туда! Только не туда! — закричала она грузчикам и поспешила за ними. Между тем грузчики уносили рабочий стол Ричарда в неизвестном направлении.
Ричард посмотрел им вслед и подошел к столу Гарри. Тот писал письмо. Ричард глянул на экран: письмо, явно интимного свойства, было адресовано почему-то не девушке Гарри. Ричарду стало неловко, и он обошел стол так, чтобы не видеть экрана.
— Гарри, что тут происходит? Это, что, шутка?
Гарри оглянулся, будто что-то услышал. Поспешно нажал на клавишу, выводя на экран «обои» с танцующим бегемотом, потом тряхнул головой, будто ему что-то померещилось, взял телефонную трубку и начал набирать номер. Ричард хлопнул по телефону, прерывая вызов.
— Слушай, Гарри, это уже не смешно. Все вокруг притворяются, что не видят меня. Можешь мне объяснить, в чем дело?
Наконец, к огромному облегчению Ричарда, Гарри поднял голову и посмотрел на него.
— Если меня уволили, — продолжил Ричард, — так и скажи. Зачем делать вид, что меня здесь нет?..
Тут Гарри улыбнулся и сказал:
— Здравствуйте! Меня зовут Гарри Перуну. Чем могу вам помочь?
— Думаю, ничем, — мрачно ответил Ричард и вышел из кабинета, оставив на стуле портфель.
Офис Ричарда располагался на четвертом этаже старого, немного обшарпанного дома неподалеку от Стрэнда. Джессика работала поблизости, в Сити, в огромном современном здании с большими зеркальными окнами, до которого от офиса Ричарда было всего минут пятнадцать ходу.
Ричард домчался за десять. Прошел мимо охранников на первом этаже, зашел в лифт и нажал на кнопку. В лифте на стенах были зеркала, так что, пока ехал, он успел вдоволь на себя налюбоваться. Галстук развязался и перекособочился, рукав плаща оторван, брюки продраны на коленках, волосы слиплись от пота… Боже, какой кошмар!
Наконец прозвенел звонок, и двери лифта раздвинулись. Ричард оказался на этаже, где работала Джессика. Несмотря на общий дух минимализма, все здесь дышало роскошью. У лифта сидела секретарша — элегантная, уверенная в себе девушка, которая наверняка получала в несколько раз больше, чем Ричард. Она читала «Космополитен» и, когда Ричард подошел, даже не подняла головы.
— Мне нужно к Джессике Бартрам, — сказал он. — По очень важному делу. Мне необходимо срочно с ней поговорить.
Секретарша принялась с большим интересом разглядывать свои ногти, по-прежнему не обращая на Ричарда внимания. Не чуя ног, он промчался по коридору до кабинета Джессики, открыл дверь и вошел. Джессика стояла перед тремя огромными плакатами. На всех трех было написано: «Ангелы над Англией — передвижная выставка», и изображены ангелы, на каждом плакате свой. Когда Ричард вошел, Джессика повернулась к нему и мило улыбнулась.
— Джессика! Слава богу! Знаешь, я, кажется, схожу с ума. Утром я не смог поймать такси, а потом оказалось, что в офисе меня никто не узнает, а еще в метро меня зажало… — Он показал ей оторванный рукав. — Все ведут себя так, будто я вообще не существую.
Джессика улыбнулась еще шире, словно пытаясь его утешить.
— Слушай, — продолжил Ричард. — Прости меня за тот вечер. Мне очень стыдно. Не потому, что я решил помочь той девушке, а потому, что обидел тебя и… Слушай, прости меня! Весь мир сошел с ума, и я вообще не понимаю, что мне теперь делать.
Джессика кивнула, продолжая сочувственно улыбаться, а потом сказала:
— Вы, наверное, решите, что я тоже сумасшедшая, но, понимаете, у меня ужасная память на лица. Погодите минуту, сейчас я вспомню, кто вы.
И тут Ричард понял, что его действительно никто не узнает, и содрогнулся. Значит, все, что сегодня творится, — не страшный сон, не шутка и не розыгрыш. Нет, все это происходит на самом деле.
— Да ладно, — пробормотал он, — не стоит.
С этими словами Ричард вышел из кабинета и поплелся назад по коридору. Когда он был уже у лифта, Джессика крикнула ему вслед:
— Ричард!
Он обернулся. Значит, это все-таки шутка! Злая шутка в отместку за то, что он сделал. Что ж, по крайней мере теперь все встало на свои места.
— Ричард… Мэбери? — судя по всему, она была очень рада, что вспомнила, как его зовут.
— Мэхью, — поправил Ричард и зашел в лифт. Снова послышался печальный звонок, и двери закрылись.
Расстроенный, злой и окончательно сбитый с толку, Ричард побрел домой. Время от времени он махал рукой, даже не надеясь, что водитель такси его заметит, и машины действительно проезжали мимо. У Ричарда страшно устали ноги и болели глаза, но он еще пытался убедить себя, что все будет в порядке, начнется новый, нормальный понедельник, самый обычный, настоящий.
Добравшись до дома, Ричард набрал ванну, разделся, бросил одежду на кровать и, пройдя голым через всю квартиру, опустился в приятную горячую воду. Он уже почти заснул, когда услышал, как в замке повернулся ключ, входная дверь открылась, потом закрылась, и мужской голос сказал:
— Разумеется, вы первые, кому я показываю эту квартиру, однако поверьте, у меня длиннный список желающих здесь поселиться.
— А она совсем не такая большая, как выглядит в проспектах, которые вы нам прислали, — послышался женский голос.
— Да, она такая… компактная. И лично я считаю, что это большой плюс.
Ричард не запер дверь в ванную. С какой стати? Ведь он жил один.
Хриплый и сердитый мужской голос сказал:
— Насколько я помню, вы говорили, что квартира не обставлена. Это вы называете не обставлена? Да она буквально забита мебелью!
— Вероятно, предыдущий жилец еще не все увез. Странно, что мне об этом не сообщили.
Ричард встал, но тут же вспомнив, что он не одет, и сообразив, что эти люди могут в любую минуту войти в ванную, снова сел и принялся лихорадочно оглядываться в поисках полотенца.
— Ой, Джордж, гляди! — вдруг сказала женщина в гостиной. — Кто-то забыл на стуле полотенце.
Ричард стал искать что-нибудь, что могло бы заменить полотенце: губка? Полбутылки шампуня? Желтая резиновая уточка?
— Не могли бы вы показать нам ванную? — попросила женщина.
Ричард прикрылся какой-то мокрой тряпкой, вжался в стену и приготовился к самому худшему. Дверь распахнулась. В ванную вошли трое: молодой парень в пальто из верблюжьей шерсти и супружеская пара средних лет. Должно быть, они смутятся не меньше, чем я, подумал Ричард.