— Думаешь, никто не заметит, что ты вернулся? — фыркнул маркиз. — Все скажут: «Ой, глядите, еще один ангел! Давай, хватай арфу и вперед, петь осанну!»
Серые глаза Ислингтона блеснули.
— Ну нет, восхваления, песнопения, гимны, хвалебные молитвы, — все это не для меня. У меня… свои планы.
— Что ж, теперь у тебя есть ключ, — сказала Дверь.
— И ты, — отозвался ангел. — Ты ведь единственная, кто может открыть эту дверь. Без тебя мне не попасть в рай. Открой мне дверь.
— Ты убил ее родных, — сказал Ричард. — Ты натравил на нее двух убийц. И теперь хочешь, чтобы она открыла тебе дверь на небеса? Знаешь, ты плохо разбираешься в людях! Она не станет тебе помогать!
Ангел пристально посмотрел на него своими глазами, которые были старше, чем Млечный путь.
— О нет, — сказал он и отвернулся, словно не желая видеть того, что сейчас произойдет.
— Вперед, мистер Вандемар! — воскликнул мистер Круп. — Отрежьте ему ухо!
Мистер Вандемар вскинул руку. В ней ничего не было. Он легко, почти незаметно взмахнул кистью, и в сумраке зала сверкнул нож, зажатый у него в кулаке.
— Я же говорил, что ты обязательно попробуешь на вкус свою печень, — сказал мистер Вандемар Ричарду. — Считай, тебе повезло.
Он прижал лезвие к шее Ричарда, под самой мочкой уха, и осторожно потянул нож на себя. Ричард не почувствовал боли, — может быть, он уже успел к ней привыкнуть за сегодня, или просто нож был слишком острым. Зато почувствовал, как по шее тонкими струйками потекла кровь. Дверь смотрела на него, широко раскрыв свои опаловые глаза, в которых светился непередаваемый ужас. Ричард попытался мысленно крикнуть ей: Держись! Не соглашайся ему помогать! Забудь обо мне! Но тут мистер Вандемар снова провел ножом у него под ухом, на этот раз гораздо резче и с большим нажимом, и Ричард закричал.
— Пощадите его! — воскликнула Дверь. — Я открою дверь.
Ислингтон махнул своим помощникам, и мистер Вандемар, разочарованно вздохнув, убрал нож. Кровь стекала у Ричарда по шее и собиралась в лужицу над ключицей. Мистер Круп подошел к Двери и снял кандалы с ее правой руки. Какое-то время она стояла, потирая затекшее запястье, — маленькая фигурка между двух высоких, темных колонн. Ее левая рука была по-прежнему прикована к колонне, но все же теперь Дверь могла хоть как-то передвигаться. Она протянула свободную руку за ключом.
— Не забывай, — предупредил ее Ислингтон, — если что, твоим друзьям не поздоровится.
Дверь посмотрела на него с презрением и без малейшего страха, — не зря она была дочерью лорда Портико.
— Дайте ключ, — сказала она.
Ангел отдал ей серебряный ключ.
— Дверь, — воскликнул Ричард, — не надо! Не открывай! Неважно, что они с нами сделают. Наши жизни ничего не стоят!
— Вообще-то, — отозвался маркиз, — моя жизнь кое-чего стоит. Но он прав — не открывай!
Она глянула на Ричарда, потом перевела взгляд на маркиза, пристально посмотрела на кандалы на их руках, на цепи, обмотанные вокруг колонн. Она казалась совсем маленькой и очень хрупкой. Наконец Дверь отвернулась и, насколько позволяла цепь, шагнула к двери из черного камня в окладе из потемневшего серебра. В той двери не было замка. Девушка дотронулась до нее рукой и закрыла глаза, позволяя двери раскрыть свой секрет, — как ее можно открыть, куда вставить ключ. Она изо всех сил старалась настроиться на эту древнюю дверь, а когда опустила руку, в двери образовалась замочная скважина, которой раньше не было. Из нее вырвался луч света — яркого и резкого. Этот луч, как лазер, разрезал сумрак зала.
Дверь вставила серебряный ключ в замочную скважину. Затем, немного помедлив, повернула его в замке. Раздался громкий щелчок, и сквозь щели брызнул яркий свет.
— Когда я уйду, — тихо сказал ангел мистеру Крупу и мистеру Вандемару — с невероятной теплотой, почти любовью, — можете их убить. Любым известным вам способом.
С этими словами он снова повернулся к двери, которую тем временем пыталась открыть девушка. Каменная дверь открывалась медленно и неохотно. На лбу у Двери выступил пот.
— Ну вот, ваш босс уходит, — сказал маркиз мистеру Крупу. — Надеюсь, он с вами расплатился.
Круп пристально посмотрел на маркиза.
— Что?
— Просто вряд ли вы с ним когда еще увидитесь, — подал голос Ричард. Он не понял, что задумал маркиз, но решил Карабасу подыграть.
Мистер Вандемар медленно мигнул — его веки дернулись, как шторка в старинном фотоаппарате.
— Что?
Мистер Круп почесал подбородок.
— А эти потенциальные трупы правы, — сказал он своему партнеру и подошел к ангелу, который стоял у двери, сложив руки на груди. — Сэр, прежде чем вы вернетесь в отчий дом, давайте вспомним о том, что вы нам обещали.
Ангел повернулся и посмотрел на него с таким презрением, словно перед ним была мелкая букашка. Потом отвернулся. «Интересно, над чем он размышляет?» — подумал Ричард.
— Мы потом все обсудим, — наконец проговорил ангел. — Совсем скоро вы, мелкие, презренные твари, получите все, о чем мечтаете. Когда я завладею троном.
— Значит, варенье, как обычно, потом, — сказал Ричард.
— Я не люблю варенье, — откликнулся мистер Вандемар. — От него живот пучит.
Мистер Круп поднял указательный палец.
— Кажется, босс решил нас помучить, — сказал он. — Не советую мучить мистера Крупа и мистера Вандемара. Мы никому такого не прощаем. И всегда берем то, что нам причитается.
Мистер Вандемар встал рядом с мистером Крупом.
— Сполна.
— С процентами! — рявкнул мистер Круп.
— И вкусной печенкой должника, — добавил мистер Вандемар.
— Даже если должник сидит в раю? — спросил Ричард.
Мистер Круп и мистер Вандемар подошли к задумавшемуся ангелу.
— Эй! — воскликнул Круп.
Дверь была открыта. Пусть не полностью, но открыта. Из щели струились потоки яркого света. Ислингтон шагнул вперед. Казалось, он мечтает о чем-то прекрасном. Свет падал ему на лицо, и ангел пил этот свет, точно вино.
— Не бойтесь, — успокоил он своих помощников. — Когда все мироздание окажется в моих руках, и они падут передо мной ниц, я награжу всех достойных и покараю своих мучителей.
Потом прошептал что-то себе под нос. Ричард не разобрал, что именно, однако это было очень похоже на: «И проклятого Гавриила в первую очередь».
Поднатужившись, девушка распахнула дверь. За ней был странный, ни на что не похожий мир — в бесконечной пустоте бушевал вихрь света. Ричард прищурился и отвернулся: оранжево-лиловое сияние было таким мощным, что на него невозможно было смотреть. Неужели это рай?! — удивленно подумал он. — По мне, так больше похоже на ад!
И тут он ощутил ветер.
Над его головой пролетела свеча и исчезла в дверном проеме. Потом еще одна. Потом еще и еще. Все свечи закружились по залу, одна за другой исчезая в дверном проеме. Казалось, весь зал засасывает туда, за дверь. И это был уже не просто ветер, Ричард сразу понял. У него заныли запястья под кандалами, — словно он вдруг стал весить в два раза больше, чем раньше. Внезапно Ричард заметил резкую перемену в перспективе: теперь он как будто висел над дверью, а она была далеко внизу. Так что все улетало в дверной проем под действием силы тяжести. А никакого ветра и не было, — всего лишь воздух, который чужой мир по ту сторону двери всасывал в себя вместе со всем, что было в зале. Ричард стал гадать, что находится там, за дверью. Звезда? Черная дыра? Или что-то вовсе невообразимое?
Ислингтон изо всех сил вцепился в одну из колонн.
— Это не рай! — закричал он. Его серые глаза сверкали, на губах выступила пена. — Ах ты, ведьма! Что ты наделала?!
Дверь ухватилась свободной рукой за цепь, которой она была прикована к колонне, так, что побелели костяшки пальцев. Она торжествующе посмотрела на ангела. Мистер Вандемар вцепился в ножку стола, а мистер Круп — в мистера Вандемара.
— Это был не настоящий ключ! — радостно воскликнула Дверь, стараясь перекричать рев ветра. — Я заказала себе копию у кузнеца на рынке.
— Но ты ведь открыла им эту дверь! — завопил ангел.
— Нет, — отозвалась девушка с опаловыми глазами. — Я открыла не эту дверь, а совсем другую. У меня не сразу получилось, но я все же смогла ее открыть.
Лицо ангела исказилось. В нем не было больше ни доброты, ни сострадания, — одна только ненависть, черная, холодная ненависть.
— Я убью тебя, — сказал он.
— Как вы убили всех моих родных? Нет, вряд ли вам удастся еще кого-нибудь убить.
Ислингтон все еще цеплялся побелевшими пальцами за колонну, но его тело висело в воздухе параллельно полу. Он уже наполовину скрылся в дверном проеме. Это выглядело и забавно и жутко одновременно.
— Закрой дверь! — попросил он. — Прошу тебя, закрой дверь! Я скажу тебе, где твоя сестра… Она еще жива…
Дверь вздрогнула.
В ту же секунду Ислингтона унесло в дверной проем. Маленькая, машущая руками фигурка мелькнула вдали и исчезла в вихре ослепительного оранжево-лилового света. Ветер усилился. Ричард отчаянно надеялся, что его кандалы и цепи выдержат. Он чувствовал, как его тоже засасывает в дверной проем. Оглянувшись, он увидел, как маркиз Карабас трепыхается на ветру, будто марионетка, которую вот-вот засосет в пылесос.
Стол, в ножку которого вцепился мистер Вандемар, полетел к двери и застрял в дверном проеме. Мистер Круп и его напарник были уже снаружи, но не собирались сдаваться. Мистер Круп ухватился за фалды пиджака мистера Вандемара, и теперь, глубоко вздохнув, начал медленно ползти по его спине. Стол заскрипел. Мистер Круп посмотрел на Дверь и улыбнулся, как обожравшийся наркоты лис.
— Это я убил твоих родных. Я, а не он. И теперь я наконец-то доберусь и до тебя…
Тут пиджак не выдержал, и мистер Круп полетел в дверной проем, сжимая в руке клок темной ткани. Мистер Вандемар посмотрел, как напарник летит в никуда, подхваченный оранжевым вихрем, и перевел взгляд на Дверь, но в его взгляде не было ни ненависти, ни жестокости. Пожав плечами, — насколько может пожать плечами человек, цепляющийся за ножку стола, он тихо сказал: