– Александр Игоревич! Я оценил свои шансы стать спикером. Запас прочности не велик, но имеется. Опасения, которые вы высказывали, не подтвердились. Атаманов и федералы «своего человека» не проталкивают. Поэтому я принял решение выдвигаться и буду очень благодарен, если поможете.
– Что думаешь делать со своим, между нами говоря, немалым бизнесом?
– Если выиграю, отхожу от него, официально передаю в управление. Это законом позволено.
Дьяков вышел из-за стола и устроился на стуле напротив Скачко.
– Влад, я не буду еще раз повторять слова о наших почти родственных отношениях, сказанные в прошлый раз. Позволь не вилять и сказать то, что думаю. Эпоха «старший и младший товарищ» завершилась. Теперь мы с тобой равны по положению, находимся в одном деловом и карьерном пространстве, и нет гарантии, что между нам и не может возникнуть «конфликта интересов». Завтра ты станешь спикером, а уже послезавтра мы с тобой имеем шанс сойтись в рукопашной из-за какой-нибудь бюджетной закорючки или налоговой льготы. С учетом данного обстоятельства, хотим мы с тобой этого или нет, но наши отношения из категории «родственные» обречены на переход в «деловые»…
Роль арбитра в матче за первенство в камском парламенте взяла на себя тройка: председатель областной избирательной комиссии, глава области и представитель президента. Через два дня после оглашения итогов выборов четырем десяткам победителей, собравшихся за вытянутым овалом стола малого зала ЗеЭс, было предложено выдвинуть из своих рядов шесть членов организационной группы. К 26 апреля они должны были выявить жаждущих стать спикером. Его избрание значилось под номером «один» в повестке дня первого официального заседания Камского ЗеЭс.
На первом этапе претендентов на кресло председателя ЗеЭс оказалось семь. Хотя никто из депутатов, кроме одного коммуниста, не обозначил своей партийной принадлежности, было ясно, кто из них за «красных», кто за «белых», кто за «синеньких в томате».
К «белым» – демократам и рыночникам, явно тяготели Скачко и средних лет журналист бывшей областной комсомольской газеты, ставший «звездой перестройки», но изрядно подзабытый в последние три года.
«Красным» обозначился депутат Розов, выдвинутый КПРФ. В некоторых регионах России компартия, побывавшая в грязи и в пепле, довольно уверенно снова становилась на ноги. Способствовало этому разочарование людей в новой «демократической» власти и присутствие в руководстве местных отделений КПРФ известных людей, с давней незамаранной репутацией.
По разным причинам в Камске уважаемые люди под Зюганова[60] не пошли. Кто помоложе – удачно вписался в рыночную экономику. Кто постарше – решил не вступать еще раз в ту же реку.
Когда подоспели выборы в ЗеЭс, Ячменев, в КПРФ так и не вступивший, но открыто ей симпатизирующий, подсказал новому лидеру местных коммунистов – доценту кафедры животноводства сельхозинститута:
– Если не улучшите породу, проиграете в дым.
Специалист по КРС[61] ответил только после длинной паузы:
– Племенные быки – товар редкий, Всеволод Борисович.
– Ищите в массах, выращивайте сами. Мое дело предупредить…
«Племенные», не «племенные», а четыре кандидата из восемнадцати, выдвинутых КПРФ, депутатские мандаты завоевали. Одного из них, отставного армейского замполита Розова, и выдвинули в председатели.
«Синеньким в томате» претендентом в спикеры был мэр Вильвенска Зотов. К моменту перестройки он уже шестой год был председателем райисполкома. Политические зигзаги конца восьмидесятых и начала девяностых заметно отразились на персональном составе районной элиты. Почти половина ее не выдержала этого трудного испытания и покинула властные высоты. Сейчас, в свои сорок три года, Зотов оказался одним из ветеранов влиятельного сообщества первых руководителей городов и районов области.
Его неформальное лидерство держалось не только на командирском стаже, но и на общительности, умении обойти по кривой всякие избыточные премудрости. И при Горбачеве, и при Ельцине Зотов подчеркнуто демонстрировал свою аполитичность и принадлежность к «крепким хозяйственникам». Когда температура дискуссии о выборе наилучшего решения зашкаливала, Зотов мог ее сбить исполнением популярного в те годы анекдота с собственным авторским дополнением:
Казанскому радио задали вопрос:
– Что лучше? Бутылка водки или семнадцатилетняя девочка?
Радио ответило:
– Нам один хрен! Нам лишь бы синенькие в томате да пропотеть.
Откуда и почему он выкопал эти «синенькие в томате», чтобы обогатить первоисточник, он и сам не помнил. Но очень скоро в областной верхушке «синенькие» стали символом центризма, нейтралитета и взвешенности.
Рейтинговое депутатское голосование безжалостно выбросило за борт четырех кандидатов в спикеры, не сумевших получить в свою поддержку и десятка голосов. В финал вышли трое.
Коммунист Розов получил поддержку четырнадцати депутатов. По роду деятельности были они разномастными: эколог, профессор политеха, активистка общества «Солдатских матерей», сельские руководители разного ранга. Объединяла их всех ностальгия по ушедшему, крепкому, советскому.
Вокруг Скачко объединились пять обязанных ему, «полезных людей». Их дополняли трое знакомых Атаманова и Брюллова и семь «братьев по классу». Четыре года назад эту семерку назвали бы «хозяйственным активом», а сейчас – «представителями крупного бизнеса».
Зотов чуть отстал от красно-белых соперников. За него проголосовало четыре главы других районов области и шесть «примкнувших». Примкнувших, руководителей периферийных медицинских и учебных заведений, зловредные журналисты уже окрестили «медиками и педиками».
Соотношение полученных голосов получилось ровным: Зотов – 11, Розов – 14, Скачко – 15. И оно оставляло шанс на победу каждому из тройки претендентов.
Четыре дня, встроенных между рейтинговым голосованием и финальным туром выборов, Скачко и его команда использовали от и до. Скромненько, но изящно поблагодарили сторонников Влада на первом этапе, презентовав каждому что-нибудь вожделенное – от французских духов и «офицерских» именных часов до лодочного мотора местного производства и двухтомника Корнелия Тацита. Выявили еще девятнадцать депутатов, на которых имелись выходы у членов команды: Федотыча, Варвары Дьяковой, Брюллова, Морозовского. С каждым поработали индивидуально. Одним пообещали председательство в комитете, другим – закон о льготе на прибыль, третьим – выгодные подряды, с четвертыми просто душевно говорили за бутылочкой.
В отличие от подготовительного заседания, первую сессию ЗеЭс открыл старейший по возрасту депутат Федотыч. Свою задачу «сказать коротко, красиво и ни о чем» он выполнил на отлично. Деловую часть запустил председатель областной избирательной комиссии, которого подстраховывали Атаманов и Дерягин. Каждому из претендентов было предложено выступить с программной речью. Регламент – десять минут на выступление, столько же – ответы на вопросы и реплики.
Розов, привыкший на встречах с избирателями громить новую власть, у которой «мозоли не на руках, а на заднице», и сейчас попытался оседлать ту же лошадку. Но на третьей минуте был прерван мэром города Озерного:
– Вы нас не пропагандируйте, а скажите, в какую сторону поведете за собой, если выберем.
– Три приоритетные задачи, – заученно отрапортовал экс-комиссар. – Первая – ревизия итогов грабительской приватизации. Вторая – поднятие тяжелой промышленности. Третья – поддержка местного сельхозпроизводителя.
Посыпались вопросы и реплики.
– Вы ничего не перепутали? Поднимать экономику – задача исполнительной власти. А мы законодатели.
– Что значит: поднять промышленность и сельское хозяйство? Они же теперь частники. За какие деньги их поднимать? Чтобы им добавить финансирование, надо у кого-то убавить. У кого будем отбирать? У социальной и коммунальной сферы?
Последний вопрос задал бывший директор, а теперь основной акционер завода бытовой химии:
– Товарищ Розов, как вы собираетесь пересматривать итоги приватизации, для меня вопрос и общественный, и личный. Вы будете отбирать мои акции и акции наших рабочих и отдавать их кому-то другому? Или вообще национализировать?
– Я буду настаивать на более справедливом перераспределении акций. Если и по новым правилам вы останетесь собственником, владейте на здоровье.
– Никакой вы не коммунист и не «красный», – без задержки прокомментировал «химик». – В лучшем случае, согласно фамилии – «розовый». Коммунист потребовал бы все вернуть во всенародную собственность. Это одно. Второе. Пересмотр итогов приватизации – задача федерального уровня, а не нашего с вами. А вы, извините, изобразили себя в виде бодливой коровы, которой, слава Богу, рогов не досталось.
Зотов, выступающий следом, уловил, что в депутатской аудитории залихватские, тем более агрессивные номера аплодисментов не сорвут.
– Мы с вами – взгляд и глас народа. Поэтому должны контролировать деятельность исполнительной власти и в планах, и в их исполнении. Вежливо, по-дружески подсказывать и подправлять, если она оступилась. Но если она нашу любезность проигнорирует, дать почувствовать, что она неправа. Вернуть на доработку бюджет, проект какой-нибудь программы, подрезать управленческие расходы. И еще. Название нашей ветви власти – «представительная». Мы должны разгрузить исполнительную власть от всяких там протокольных мероприятий. Как говорят на лесосеке профсоюзным активистам: давайте «кубометры» и не отвлекайтесь на вручение Красных знамен.
Первый вопрос Зотову задал ректор политехнического института.
– Мне описание нашей коллективной роли подсказчика-контролера более или менее ясно. Интересно, как это будет выглядеть применительно к связке губернатор – спикер?
Зотов широко улыбнулся и несколько секунд собирался с мыслями.
– Я по отношению к Николаю Петровичу, – он поклонился в сторону Атаманова, – вижу себя телохранителем широкого профиля. Включая отдельные посольские поручения. Всегда на шаг сзади. Шеф оступился – поддержать под локоток. Чувствую, что с северо-востока опасность, – советую изменить направление. Если увидел направленный на него чужой ствол, шепну, чтобы пригнулся. Или, с перепуга, прикрою своим телом.