[75]. «Великая цель» – это слишком красиво. Но если просто стараться хорошо делать свое дело, тогда появляется реальный шанс, что тебя найдут и слава, и деньги, и красивые женщины. И наоборот, если всю энергию направляешь на получение аплодисментов, вероятнее всего, получишь облом.
Брюллов, Дьяков, Морозовский, Скачко. Апрель – июнь 1996
После ожесточенной схватки за мандаты народных депутатов РСФСР, состоявшейся весной 1990 года, настоящих выборных баталий в России не было. В борьбе за пост президента РСФСР в июне 1991 года Борис Ельцин «играл в одни ворота». При всей напряженности выборов в Государственную Думу и Совет Федерации, слишком большое число «действующих лиц» снижало зрительский интерес. Выборы в региональные парламенты были боями местного значения.
Первые залпы Большой Битвы прозвучали лишь в конце декабря девяносто пятого, когда еще первый созыв сената назначил на июнь следующего года выборы российского президента. Солиста! Или, по российской привычке, царя!
Полтора месяца Ельцин или раздумывал, идти ли на второй срок, или выдерживал сценическую паузу. Пятнадцатого февраля он сообщил о готовности вступить в борьбу. В тот же день последовало аналогичное заявление его главного оппонента – лидера коммунистов Геннадия Зюганова.
Расклад в этой игре был не в пользу Ельцина. Непопулярная война в Чечне. Разочарование в рыночных реформах, обогативших меньшинство и приблизивших к нищете большинство. Бандитизм как норма жизни…
Этот пакет снизил рейтинг еще недавно популярнейшего Бориса Николаевича процентов до девяти. Замеры рейтингов – процедура лукавая. Но имелась и более объективная информация, подтвердившая неважное положение действующего президента. На выборах в Государственную Думу в конце девяносто пятого первое место завоевала КПРФ. Ее список возглавлял Зюганов. Пропрезидентская партия «Наш дом – Россия» оказалась лишь третьей с ущербными десятью процентами.
Все это первые лица Камской области знали, поступившие предвыборные директивы неукоснительно исполняли, но сигнала «Отечество в опасности!» в них не улавливали. Соответственно, особой прыти к подготовке выборов не проявляли. Им вполне хватало своих местных болячек.
Накануне вылета на апрельское пленарное заседание Совета Федерации Дьякова и Скачко пригласил к себе представитель президента Дерягин.
– Звонил помощник президента Сатаров и просил передать, что после окончания первого дня работы сената в 19.00 он ждет нас троих у себя. Тема разговора: выборы президента.
Сатаров был немногословен.
– Ваша тройка возглавляет один из немногочисленных регионов, где, несмотря на все трудности, продолжают поддерживать Ельцина и его политику преобразований. В регионах «красного пояса», возглавляемых коммунистами, при самом благоприятном развитии событий, он вряд ли получит больше тридцати процентов голосов даже во втором туре. Надежда на Москву, Свердловскую область, некоторые республики и, конечно, на вас. Никто не скажет и слова упрека, если губернатор и спикер будут соблюдать нейтралитет. Но мы, администрация, правительство, штаб Ельцина, просим вашей поддержки. Не административным ресурсом, а личным авторитетом. Если вы согласны, то завтра проведем краткую встречу с руководством штаба и его членом, дочерью президента Татьяной Дьяченко. С ними можете решать все вопросы, в том числе и материальной поддержки кампании. После этого мы организуем ваш разговор с идеологами нашей команды. Целью этих контактов является уточнение вопросов: что делать, как делать, с кем конкретно иметь дело?
Разговоры в штабе внесли ясность в особенности организации и направленности его работы. Ко дню выборов требовалось решить две задачи. Первая – обеспечить явку молодых избирателей, поддерживающих Ельцина сердцем, но не утруждающих себя явкой на избирательные участки. Вторая – нейтрализовать основного и чуждого по духу соперника – коммуниста Зюганова. Первая задача решалась путем реализации широко провозглашенной программы «Голосуй или проиграешь». Вторая задача не рекламировалась, но ее суть раскрывало название газеты, созданной накануне избирательной кампании: «Не дай Бог». Не дай Бог, если к власти придут коммунисты. С их тоской ко всему «советскому», «совковому»: от Госплана до тотального дефицита, от партийного лицемерия до «в СССР секса нет»[76].
Настоящее дело сближает, невзирая на антипатии. Впоследствии, когда опьяняющее чувство победы испаряется, неприязнь, скорее всего, возвращается. Но пока общий враг жмет, пока он силен, даже ненависть грех тратить по пустякам.
Второй квартал девяносто шестого напомнил Владу далекие времена, когда Дьяков был для него умным, опытным, доброжелательным старшим товарищем, дорожившим вкладом младшего в их совместный человеческий капитал. Сегодня существенно сократились возрастной и должностной разрывы между «старшим» и «младшим», увяла отеческая благосклонность, но атмосфера вновь была деловой и незамутненной.
Еще в Москве, собравшись у Дьякова в его просторном гостиничном номере, камский «треугольник» набросал план действий. При всей разнице в характере, в возрасте и в послужном списке, их объединяло не только неприятие ушедшего в небытие государственного строя и его фальшивого духа. Того, что Дьяков до мелочей знал изнутри, а Дерягин и Скачко – снаружи. Для каждого из них лидер коммунистов был олицетворением этого дурно пахнущего букета. Не внушала доверия и его унылая и однообразная риторика, фаршированная правдоподобной, но подтасованной статистикой. Раздражали аппаратная, а не командирская карьера, оппозиционная недееспособность и даже внешний вид. Это был тот самый случай, когда врезать противнику хочется не за страх, не за деньги, а потому, что просит душа.
За основу избирательной идеологии решили взять придумки штаба Ельцина, но на местном материале. Напомнить неприятные сюжеты советской действительности, которые уже выветрились из памяти. Привести удачные примеры их исправления в Камской области в «эпоху Ельцина». Показать, к чему приведет возврат в Советский Союз. Даже «модернизированный», о чем через раз вспоминал Зюганов.
Коллективный разум родил идею сформировать «пирамиду доверия» из авторитетных людей не только Камска, но и всех районов области. Без «обязаловки», исключительно на добровольной основе. Ее базой должны были стать депутатский корпус, работодатели, интеллигенция.
Разумную идею высказал Скачко.
– Громить совковость как систему необходимо, но к конкретным ее представителям давайте отнесемся деликатно. Может, я идеалист, да и к высшему нашему начальству доступа раньше не имел, но среди наших, местных, ретивых дуболомов не припомню. Тот же Ковтун и, особенно, Ячменев, не скажу, что были любимы широкими массами, но уважением пользовались. Теперь уважения к ним даже прибыло. Народ не злопамятный и старые грешки забывает. И ведут они себя умно: в свою молодость не плюют, но и на новую власть понапрасну бочки не катят.
Дерягин его поддержал:
– Система и конкретный человек в ней – две разные вещи. Выбора не было: или растешь внутри Системы по ее правилам, или ты никто. Я правильно рассуждаю, Александр Игоревич? Вы через это сами прошли.
Идея Дьякову понравилась, а вот реверанс в сторону Ячменева – не очень. Не без его участия он намертво застрял в должности заведующего отделом облисполкома. Если бы не перестройка, так и сидел бы на том старом протертом кресле. Но вслух он ничего не сказал. Зачем на склоне лет обижаться за безответную школьную любовь?
Верхним уровнем «пирамиды доверия» определили тройку – Дьяков, Скачко, Дерягин. Каждый подбирает себе проверенных соратников областного уровня. Те, в свою очередь, из своего окружения выстраивают третий – районный уровень уважаемых людей. Четвертый уровень-городской микрорайон, поселок, село. Черновую работу каждого «этажа» обеспечивает соответствующий аппарат: областной, районный, поселковый.
Чтобы избежать обвинений в использовании административного ресурса, отношения с избирательными комиссиями определили как подчеркнуто нейтральные.
Сформулировали ключевую задачу для всех членов «пирамиды»: показать и доказать, что Ельцин лучший. Убедить окружающих, что этот выбор ими сделан грамотно и по совести. С учетом признания ошибок и недостатков в ходе чеченской войны и приватизации.
Несмотря на восстановление духовной общности с губернатором, в аэропорт Скачко все же поехал своим транспортом и полетел в Камск другим рейсом. Вдруг впечатлительного экс-шефа опять что-то огорчит? Тем более что теперь у председателя сенатского комитета Скачко была не только персональная Audi 6 с федеральными номерами, украшенными трехцветным флажком, но и повод задержаться в Москве, чтобы разобраться с комитетскими делами.
Зато через пару дней дома совместная работа закипела с новой силой. Морозовский не только предоставил к услугам штаба творческие и технические ресурсы своего медиахолдинга, но и взял на себя продвижение «ударных» местных сюжетов на двух федеральных каналах: НТВ и МТК («третья кнопка»). Ректор педагогического института, специалист по новой истории зарубежной Европы, вызвался подготовить «наступательную» фактуру: темные пятна советской действительности. Брюллов выбрал для своей команды более сложную задачу: демократические и рыночные достижения. Главный режиссер драматического театра, выходец из столицы Урала, вызвался сделать цикл передач о «человеческом лице» и непокорном нраве бывшего первого секретаря свердловского обкома.
Полуянов озадачил аппарат администрации поиском документов, отражающих любой конкретный позитив последних четырех лет, особенно если они подписаны или утверждены президентом. Подготовленная справка, насчитывающая сто тридцать шесть страниц текста и восемьдесят фотографий, была размножена и вручена всем участникам «пирамиды» и «дружественным» СМИ. В число достижений попали единственная в области многоуровневая автомобильная развязка на границе Европы и Азии, рекордный урожай картофеля, модернизация «СОЛТИТ», создание в областном центре высшего училища МВД и филиала художественной академии, и даже завоеванная камским балетом в прошлом году премия театрального фестиваля «Золотая маска».