Свое детское и уважительное прозвище Деловой Дьяков заработал, придерживаясь интуитивно установленных им трех правил: имей то, чего нет у других; делись им, но не задаром; делая добро, не скромничай.
Что такое имелось в его распоряжении, чего не хватало у этих «заслуженных» и «орденоносных», имеющих доступ к первым людям страны?
Прежде всего, земля. Хоть на расширение производства, хоть для личного гаража. От него зависело, дойдет ли новая теплотрасса, нитка водопровода или канализации до стены конкретного завода, или задумчиво остановится метров за триста. А если и дойдет, то позволим ли мы этому заводу с его сбросами, полными тяжелых металлов и токсичных смол, напрямую подключиться к городской канализации? Можно благосклонно разрешить, можно поставить ультиматум: стройте собственные очистные сооружения.
Старое правило «делись, но не задаром» на новом поприще становилось еще более актуальным. Председатель райисполкома не только обладал, но и нуждался. Во многом и в больших количествах. В жилье для учителей, врачей, коммунальщиков. В автотранспорте, в технике и в рабочих руках, от которых зависела уборка территории района, борьба зимой со снежными заносами, а летом с мусором. В продуктах и товарах для своих районных магазинов и столовых.
Директора крупных предприятий, подчиненные солидным министерствам – ракетному, авиастроения, металлургии, железнодорожному, речного транспорта – всем этим не были обделены. И кое-что отщипнуть ему они были обязаны. Например, долю вновь вводимого жилья. Но всё, что сверх доли, только в порядке деловой взаимности. Ну, и немного по любви. Только любовь эту надо было завоевать.
Для чего требовалось следовать третьему правилу счастливого детства: не скромничай, покажи свой товар в полной красе.
Исполнить задуманное было непросто. По статусу районный председатель был парнем «деревенским». А девушки, которых предстояло ему очаровывать, были мало того, что городские, но и столичные. Избалованные вниманием московского министерского «папы» и здешнего обкомовского «дяди». Таких в темном уголке силой не прижмешь, их надо брать лаской, личным обаянием. Но и не прогибаться перед ними, что означало бы потерю собственного лица.
Мысли о том, как вести себя с директорским корпусом, у Дьякова возникли еще в бытность работы заместителем. Но это была теория. Теперь появилась возможность проверить ее на практике.
По субботам Дьяков работал до обеда. С утра объезжал район с заранее определенной целью, потом исполнял «заповеди и отповеди». Сегодняшний маршрут был определен задачами подготовки к весеннему паводку. Кое-что из категории «мелкое разгильдяйство» он обнаружил, но в целом результатом ревизии был удовлетворен.
Совещание окончилось пять минут назад. День едва перевалил за полдень. Два свободных часа, доставшиеся ему в подарок, позволяли улизнуть от вечной текучки и спокойно в охотку пошевелить мозгами.
Выпивать, как и теоретизировать, рассуждая, можно и в одиночку, но противоестественно. Дьяков набрал служебный телефон Брюллова.
– Еще на боевом посту?
– Через полчаса зачехляю орудия.
– Ирина даст тебе увольнительную на обед со старым другом? Или мне за тебя слово замолвить?
– Даст, но только в обмен на ваш с Варей завтрашний визит к нам.
– Ну и народ пошел, не может без шантажа. Сдаюсь. Жду тебя в четырнадцать в «Сибири», в малом зале. Присутствие Фимы аллергии у тебя не вызовет?
– Даже наоборот. У меня к нему корыстный интерес, как к шефу моей половины.
– Тогда до встречи.
Подобный же разговор состоялся у Дьякова с Морозовским, предпочитавшим по выходным не перенапрягаться. Сегодня отдохнуть Фима намеревался в бильярдной, но приватный обед с давним партнером, а ныне новым председателем райисполкома, был приоритетнее.
Дьяков позвонил директору «Сибири» и озадачил к четырнадцати накрыть столик на троих «за закрытыми дверями».
– Что конкретно заказать?
– Как себе. Я твоему вкусу доверяю.
Заключительный звонок был адресован Варе и содержал предупреждение к обеду не ждать, а завтра быть готовой к визиту к Брюлловым.
– Детали согласуй с Ириной. Целую.
Если читателю не более тридцати лет, то его может удивить глагол «озадачил». Сегодня, если читатель заблаговременно решил пообедать с друзьями, ему понадобится исполнить две совсем другие процедуры. Сначала выбрать из многих имеющихся одну подходящую «точку» (ресторан, бар, кафе), а после позвонить туда, чтобы сделать заказ.
Выбор в те годы был невелик. Поэтому клиенту «с улицы» заказывать столик требовалось загодя. Лучше – за неделю.
То, что Александр Дьяков не заказывал, а, менее чем за пару часов, ставил задачу директору ресторана, говорило о том, что на март семьдесят четвертого в отечественной системе удовлетворения разнообразных и многосторонних личных потребностей он уже относился к категории VIР.
Лица, по долгу службы занимающиеся распределением и удовлетворением этих потребностей, были от VIP-персон зависимы. И воспринимали как должное, что к ним обращаются не с просьбой, а приказывают, ставят задачу.
Существовали еще две категории участников товарно-общественных отношений. На равных взаимодействовали коллеги: ты мне итальянский ликер и красную икорку, а я тебе путевку в Югославию с отдыхом на море.
К третьей категории, о которой и вспоминать противно, относились «люди с улицы», то есть бесполезные. Вреда от них почти не было, разве что жалобу напишут, но и проку никакого. Наиболее типичной для них позой являлась протянутая рука. Шансов, что им подадут, было меньше, чем у нищего в подземном переходе.
Для директора ресторана Дьяков был не единственным начальником, и не самым главным, но уважаемым. В том числе и за то, что всегда спрашивал счет и расплачивался по нему до копеечки. Многие обходились одобрительным похлопыванием по плечу и, через раз, «спасибо». Уважение было искренним и конструктивным. Зная пристрастие председателя к мясной сборной солянке (чтобы ложка стояла!), директор сообщил об этом шеф-повару. Шеф развел руками:
– В солянке Дьяков разбирается, а у нас ни единой маслины!
Директор не растерялся, позвонил в военторг, и уже через полчаса его личный водитель привез заветную баночку. В итоге стол был накрыт «на уровне», и ровно в 14.00 звякнули рюмки «со свиданьицем».
– Мужики. Нужен ваш совет по оптимизации сексуальных отношений с директорами, – без разминки перешел к делу Дьяков.
Морозовский, не дожидаясь подробностей, среагировал:
– Да, ваше превосходительство, с этими ребятами не расслабляйся. Чуть что, сразу используют по полной.
– И в чем геморрой, бедный Йорик? – поинтересовался Брюллов.
– Ты прав, Юрка. Йорик бедный. У меня имеются и кнутик, и кусочек пряника, но они слишком малы, чтобы на них и на меня правильно реагировали эти большие дяди. Нужно придумать что-то интересное, тонкое, чтобы это произошло.
– Что-то ты изобрел? Тогда не кокетничай, а излагай. Мы для начала покритикуем, а там, может, что-то и придет в голову.
– Меня волнует ощущение директорами моего веса. И персонального, и как председателя. Личный вес я собираюсь накачивать, закрепив за собой решение всех вопросов по самому лакомому кусочку, по земле. Согласно субординации, ко мне пойдут не заместители, а «первые». Пойдут просить. Проситель может тебя и не любить, но почитать обязан. Теперь об увеличении веса фирмы. Работая заместителем, я почувствовал, что район – это футбольная команда, но без тренера. Хотя общих болячек море, каждый играет только за себя и на себя. А потенциал взаимного интереса имеется. Не только в коммунальном хозяйстве, но и в производстве. Что подтверждает кооперация твоего, Юрка, УМЦ не только с машиностроителями, но и с ремонтниками, транспортниками и строителями. Придумка следующая. Создать при райисполкоме орган кооперации и координации. Естественно, его возглавив.
– Растешь, начальник, – уважительно произнес Брюллов. – Но несколько слабых мест в твоей идее имеется. Фима, а вы что молчите? Не желаете огорчать руководство?
– Обижаете, дитя дружбы народов. Фима даже в оркестровой яме оставался свободным человеком. Просто я предпочитаю не критиковать, а предлагать. Тот же результат, но при отсутствии бестактностей.
– Исполком против конструктивных бестактностей не возражает, – милостиво разрешил Дьяков. – Кстати, не пора ли вам перейти на «ты»?
– Тогда о конструктивном, – начал Брюллов. – Принцип «самое вкусное из собственных рук» выбран удачно. Но меня смущает, что «вкусное» ты ограничил выделением земли. Там много мелочовки, из-за которой директор к тебе не пойдет. И ты будешь на эту дешевку тратить драгоценное время? Нужен другой подход к выбору товара, которым ты будешь торговать.
– Не вижу проблем, – подал голос Морозовский. – Александр, что для тебя как для хозяина района сейчас является эквивалентом золота? Уж точно не рубли?
– Солярка для техники, цемент для ремонта, битумная смесь для дорог.
– Достаточно. Дай заместителям жесткое указание. Все, что можно обменять как минимум на тонну солярки или на пять тонн цемента, они для распределения передают лично тебе. И жестко проследи, чтобы не шакалили за твоей спиной.
– Насколько я разбираюсь в урологии, эта штука называется «концентрация ресурсов с целью эффективного их использования», – вставил Брюллов.
– Спасибо за поддержку, образованный ты наш, – поклонился Фима.
– Теперь о технике дела, – продолжил Брюллов. – При райкоме имеется Совет директоров. Еще одну районную сходку они посещать не будут. Да и райком к этому отнесется без восторга. Тебе здесь слава нужна или результат?
– Прежде всего результат. Аплодисменты не повредят, но это вторично.
– Тогда предложи «первому» создать «секцию кооперации» при этом Совете. Занятие это хлопотное, рабоче-крестьянское, не политическое. Он сам тебе предложит эту секцию возглавить. Если не догадается, я Атаманова попрошу, чтобы он подсказал