– Двух. Впрочем, возможно, и трех, но в нашем роду близняшек пока еще не было.
Брюллов молчал. По его лицу расплывалась счастливая и чуть глупая улыбка. Морозовский встал, взял почти полную бутылку, посмотрел на этикетку:
– Отличный портвейн. Но тебе, радость моя, я его не предлагаю. Будущей маме необходимо полное воздержание.
Скачко, Дьяков. Лето 1976
Отец Влада Скачко по своей натуре был человеком прямым и без особой нужды старался не врать и не хитрить. Когда без этого обойтись было нельзя, делал он это убедительно, но неохотно. Дело было совсем не в его высоких моральных устоях, а в понимании, что по мелочи ловчить невыгодно. Рано или поздно правда вылезет наружу в самое неподходящее время и тогда – прощай хорошая репутация. А для делового человека, такого как он, репутация является более твердой валютой, чем советский рубль.
У Скачко-старшего имелось несколько фирменных приемов поддержания собственной конкурентоспособности. Оговаривая сроки выполнения заказа, в отличие от большинства «шабашников», он набрасывал два-три дня запаса. Если работу, по его расчетам, можно было сделать за неделю, клиенту он называл десять дней. Задав предварительно вопрос:
– Я правильно понял, что вам надо побыстрее?
Прежде всего, это был резерв на непредвиденные обстоятельства. Но не только. Через неделю он звонил заказчику и исполнял свой нехитрый, но безотказно действующий монолог:
– Я тут пару раз повечеровал, можете сегодня забрать свою тачку. Ждет хозяина, бьет копытами, как молодая.
…
– Сколько доплатить? Ну что вы. Как договаривались. Я же видел, что вас поджимает.
Надо ли говорить, что после этого клиент с применением насилия всовывал мастеру чаевые. Порой очень даже приличные. И рекомендовал его товарищам по автомобильному несчастью.
Приятное впечатление производил подсчет старшим Скачко сметы предстоящего ремонта. Цифры при заказчике назывались вслух, умножались и складывались с точностью до рубля, но и на промежуточных этапах расчета, и в конечном итоге щедро округлялись в пользу клиента.
Со старой клиентурой Скачко-старший позволял себе доверительность. Нередко на грани фола. Как по теме ремонта, так и просто «за жизнь»:
– Этот подшипник вы можете достать только в таксопарке. И он, естественно, будет ворованным.
– После этой телепередачи вам не понравилась Америка? Верю. Хотя про автомобиль я такие выводы делаю, если только сам попробую его «на ходу».
Или реакция на комплимент в адрес сына:
– Толковый парень? По-моему, есть в кого. Но мы еще и учимся в университете. Делу там вряд ли научат, но и вредным привычкам тоже.
Последнее заявление появилось недавно. Поступая в «универ», Влад искренне считал, что учеба на историческом факультете – это всего лишь легальный способ приобрести синие корочки с гербом СССР и закосить от службы в рядах «несокрушимой и легендарной». Но уже через полгода учебы он почувствовал, что отцовское представление о высшем образовании не столь полное, сколько о двигателях внутреннего сгорания.
Если Влад за что-то брался, то делал добросовестно. То же произошло и с учебой. А преподавали в старейшем на Урале Камском университете хорошо. Рассказывали, показывали, как грамотно говорить и писать, системно раскладывать все по полочкам. Натаскивали докапываться до истины, сравнивать, проверять, перепроверять, убеждать других в том, что постиг сам. В какой-то момент Влад вдруг обнаружил, что понимает содержание того, что на английском поют «Битлз».
Все это оказалось не только интересно, но и полезно.
Когда на третьем курсе будущим историкам предложили выбрать специализацию, Влад вспомнил рекомендацию Дьякова: в древность не погружаться, быть ближе к современности. И попросился на новейшую историю.
Прикрепили его к аспиранту, писавшему диссертацию о роли местных Советов в развитии жилищного строительства в шестидесятые годы. Начался третий год аспирантуры, а заметной роли Советов аспиранту обнаружить не удавалось. В этот момент и подвернулся Влад.
Где-то около шести вечера, после долгого, но невразумительного рассказа аспиранта о его бедах, Влад тут же, с кафедрального телефона, позвонил секретарше Дьякова. Знакомы они были с тех пор, когда Влад месяц возил их общего шефа, тогда еще заместителя председателя райисполкома.
Через два часа он входил в председательский кабинет.
Александр Игоревич своего бывшего водителя встретил по-доброму. Упрекнул, что «потерялся», выслушал просьбы пристроить на практику и помочь с материалами по жилищному строительству.
– Между прочим, Владислав, я два года в этом кабинете, а в строительную тему не погрузился. Отдал на откуп заместителю. Давай договоримся: я оформляю тебя своим помощником с испытательным сроком на месяц. Ты совмещаешь приятное с полезным, то есть наводишь порядок в документации по строительству. Идешь сверху вниз. Сначала обобщаешь все материалы по теме у меня в приемной, потом у заместителя, а заканчиваешь третьим уровнем – управлением капитального строительства. Может быть, со своим аспирантом что-нибудь интересное накопаете? А дальше – игра покажет. Годится?
На работе молодой помощник председателя, несмотря на лето, появился в костюме, с галстуком и с предупредительной улыбкой на лице. Секретарь Зоя представила его «строительному» заместителю, показала на шесть папок из председательского, во всю стену, шкафа.
Через неделю в конце дня новый помощник попросил шефа проверить: на верном ли он пути. Оставил ему Влад всего три папки: нормативные документы, текущие, для сдачи в архив. Содержимое каждой было рассортировано по направлениям и по датам. К каждой была приложена опись содержимого.
Оставшуюся часть документов спустил ниже – заместителю и в УКС. Пока в неразобранном виде.
– Все, что осталось, девочки из УКСа сортируют: в архив или в макулатуру. Послезавтра обещали закончить, – доложил он председателю.
Дьяков полистал первые две папки. Порядок был идеальный.
– Зоя, – обратился он к секретарю, – ты не будешь ревновать, если мы озадачим нашего помощника всю документацию нашей приемной привести в подобный вид? Естественно, под твоим чутким руководством.
– Она и так мой главный консультант. Куда я без нее! – подал голос Влад. Зоя согласно кивнула.
– Ну и отлично. Продолжайте в режиме творческого сотрудничества.
Рабочий график Влада в последний день его испытательного срока выглядел следующим образом:
8.45 – доклад председателю по результатам проверки исполнения поручений на сегодня.
9.30 – присутствие на аппаратном совещании у председателя.
11.00 – подготовка проектов поручений по результатам совещания.
12.00 – проверка предложений орготдела по списку граждан, записавшихся на прием по личным делам.
12.30 – подписание у председателя поручений заместителям и отделам.
13.00 – обед.
14.00 – систематизация документации по строительству.
14.30 – резервное время.
15.00 – выезд:
– подобрать на базе «Спорттовары» (для Павлика Дьякова) двухколесный велосипед;
– отовариться в столе заказов (по списку Варвары Васильевны);
– забрать у Морозовского контрамарки на гастрольный концерт Сергея Захарова.
16.40 – подготовить проект двух писем по поручению председателя.
17.30 – согласовать с председателем его рабочий график на завтра.
17.45 – подготовить почту для председателя.
18.00 – закрыть избушку на клюшку!
Этот распорядок дня для Влада был обычным и не очень отличался от остальных. Исключение составляли суббота и воскресенье. Субботу он себе установил как «личный день»: курсовая, мастерская отца, вечером – девушки. Воскресенье – выходной и только девушки.
Большинство функций, которые Влад выполнял, были типичными для аппарата. Не всякому новенькому они оказывались «по зубам». Но Владу достаточно было посмотреть, как ту или иную задачку решает кто-то из его старших коллег, как сразу появлялось желание помочь, продублировать. Получалось не всегда, но когда итог был положительным, следующий раз коллега просил помочь, а то и просто перепоручал свою работу новичку. Бывает, что делиться работой гораздо приятней, чем деньгами.
Кроме рутинных обязанностей в этом перечне дел можно было заметить кое-что интересное.
Проверяя подготовленный орготделом список граждан, которых по их личным вопросам будет принимать сам председатель, Влад позволил себе внести две коррективы, не забыв предупредить о своей инициативе Дьякова:
– Я все же добавил Мишину – директрису шестнадцатого детского сада. Она просит новое пианино. Я проверил: в райпотребсоюзе инструменты имеются, и они обещали под вашу резолюцию придержать. Мишина является общественным корреспондентом областного радио. По каждому поводу критикует или благодарит. Дадим ей повод поблагодарить?
– Зришь в корень, – одобрил его решение Дьяков.
– А председателя совета ветеранов Щербо я изъял. Он же был в прошлый раз. Вы после его ухода сказали, что старый хрен переполнен сплетнями, сливает и сливает.
– Тут ты, Влад, неправ принципиально. От своих слов я не отказываюсь. Но вопрос: когда нападающий никак не попадает в ворота, его следует взять в команду?
– Гнать его надо подальше!
– Ответ неправильный. Его обязательно надо пристроить, только не в свою команду, а в команду противника. У Щербо скапливается море информации. В том числе и негативной. Возможно, и обо мне. Если он сольет ее в этом кабинете, вероятно, дальше она не потечет. К тому же, беседуя с ним, я имею возможность, как говорят ракетчики, его перенацелить.
Для приведения в порядок документов Владу в подчинение выделили двух сотрудниц из орготдела и управления делами. Одну – очень симпатичную. Ими Влад командовал от своего лица. Но порой он сам по поручению шефа ставил задачи довольно высоким начальникам. Это значило, что тот оценил Влада как надежного.
Для полноты картины интересны периодические выезды помощника председателя «часа на полтора» за пределы служебного помещения. Миссии, выполняемые им на выезде, к управлению Левобережным районом прямого отношения не имели. В армии их иногда деликатно называют адъютантскими, на «гражданке» – доверительными. В последний день работы свое доверие помощнику продемонстрировали все члены семьи Дьяковых.