– На новой должности у меня не будет повода соприкасаться с Биржей. Прав был твой папа, придется оформлять развод.
– И соответствующие алименты. Тем более что в нашей небольшой кубышке кое-что поднакопилось.
– Ты, Фима, не думал, продолжать ли тебе сотрудничать с новым председателем по Бирже?
– Так же, как с тобой? Конечно, нет. Если бы даже я был голым и босым. Пополнять семейный бюджет на основе случайных связей – смесь наивности с преступностью. Мы с нашим ангелом-хранителем Надеждой Васильевной обсуждали твой уход и единогласно пришли к решению закрыть все операции, связанные с формированием и использованием «фонда недопущенных потерь», его обналичкой и распределением.
Через две недели главный бухгалтер Биржи Надежда Васильевна уволилась «по собственному желанию». Предварительно она сделала все возможное, чтобы совместная деятельность их трио во благо развития «Сервисного центра инфраструктуры» ушла в историю, не оставив нежелательных следов.
Последним, с кем переговорил Дьяков, навсегда покидая свой райисполкомовский кабинет, был Влад Скачко. В марте, отпуская своего помощника в академический отпуск, Дьяков пожелал ему успешного завершения учебы и выдал директиву:
– Заходи сразу после получения диплома. Обсудим будущую работу.
И шеф, и его подчиненный были уверены, что будущая работа будет совместной. После приглашения в облисполком Дьяков предложил этот разговор отодвинуть до полной ясности. Теперь ясность наступила.
– Влад, учитывая твой деловой талант, в райисполкоме я собирался предложить тебе должность заместителя начальника в отделе ЖКХ. Диплом у тебя на руках, физиономия в наших коридорах примелькалась, народ воспримет это назначение как должное. Приказ могу подписать хоть сегодня, хотя делать это в последний день пребывания в должности является нарушением чиновничьей этики. В облисполкоме моя должность выше, чем здесь, но собственный аппарат в единственном числе. Только секретарь. И ты там человек новый. К себе в отдел могу тебя взять лишь инструктором. Между нами еще два заместителя. Это значит, что прямого подчинения не будет. Думаю, что в инструкторах ты не засидишься, но это только прогноз. Неизвестно, откуда и какой ветер дунет. Думай и решай. Если останешься в райисполкоме, на все раздумья десять минут. Через пятнадцать я уезжаю, а завтра моя подпись будет недействительной.
– Спасибо, Александр Игоревич. У меня было время подумать. Непосредственно с вами я хотел бы работать в любом качестве. Но если не складывается… Вы подметили мою склонность к хозяйственной деятельности. В облисполкоме на моем уровне я ничего интересного не вижу. А за его пределами одну привлекательную точку приглядел. Вы знаете, что Атаманов пробил строительство в Камске сервисного центра для легковых автомобилей? По примеру ВАЗа. Даже название придумали – «Стрела». Уже назначили директора. Вы с ним знакомы. Григорий Харитонович. Когда он работал инструктором в транспортном отделе горкома, вы мне поручали помочь ему с цементом на ремонт трамвайного депо. Я ему известен и как технарь. Три года назад перебирал движок на его личной «Волге». На «Стрелу» он пригласил меня своим заместителем.
– Помню. Нормальный мужик. И все же – ты хорошо подумал?
– Очень даже хорошо. Тем более что тогда наши с вами контакты точно не прервутся.
– Не понял.
– Варвара Васильевна сказала, что покупает для себя «Москвичок». Значит, ТО, запчасти, масла…
Дьяков расхохотался.
– Тогда используем служебное положение в личных, корыстных целях.
– Куда без этого. Александр Игоревич!
– Моя помощь понадобится?
– Спасибо, пока нет.
– Тогда шуруй! И чтобы никого впереди!
Дьяков еще раз осмотрел кабинет – не забыл ли чего, и нажал кнопку селектора:
– Зоя, зайди, пожалуйста, – пригласил он секретаря. – Хочу поблагодарить тебя за все и попрощаться. С удовольствием бы взял с собой, но на «живое место» не могу. Возьми, пожалуйста, ключи: один от кабинета, другой от сейфа. Передашь новому хозяину.
– И вам спасибо. Александр Игоревич!
Морозовский. 1978
Преемник Дьякова на посту председателя Левобережного райисполкома был человеком дотошным. Для него не существовало дел важных или неважных. Были «горящие» и те, что могут потерпеть. Но когда очередь доходила до вторых, он вгрызался в них и пережевывал до мельчайшей фракции. Как рекомендует медицина.
Биржа была обречена на ожидание. В нормативных документах о местных Советах эта структура даже не упоминалась. Но месяца через три работы в новой должности Преемник обратил внимание, что очень даже солидные и нужные люди обращаются к нему с просьбой «решить вопрос через Биржу». Чтобы вопрос решать, надо хотя бы представлять, в какой оранжерее он цветет и пахнет. Так Биржа, нарушив очередь, досрочно оказалась в поле зрения Преемника.
Первым делом он отыскал папочку с надписью «Секция инфраструктуры», которую ему передал при расставании Дьяков. Внимательно прочитал, но ничего дельного не обнаружил. Все же чтение прошло не без пользы. Оказалось, что Секция числится под Комиссаром и пару раз в год ее следует собирать. Для порядка.
На всякий случай он зашел с этой папочкой к шефу и поинтересовался:
– Нет ли особых указаний?
– Секция – это флаг. А пароход, на котором флаг развевается, называется, дай Бог памяти, «Сервисный центр». В народе – «Биржа». Формально он существует при быткомбинате, неформально – быткомбинат при нем. Пароход коптит под нашим флагом лет пять-шесть. Значит, что-то перевозит. Если бы только гудел у причала, пар давно бы закончился. Насколько я помню, за него нас не ругали. Последний раз хвалили с год назад. Кажется, за эффективное использование снегоуборочной техники. Дважды работой Биржи интересовался Ячменев. Реакция нейтральная. Твоя задача: начатое продолжать и не погубить. Если придумаешь что-то новое, полезное, честь тебе и хвала.
Прямо от Комиссара, без предупреждения, Преемник нагрянул в Сервисный центр.
Контора оказалась небольшой, но с признаками дееспособности.
Перед зданием на асфальтированной площадке стояли два УАЗа-«буханки» и грузовик ЗИЛ с фирменной надписью «СЕРВИСНЫЙ ЦЕНТР БК (Камск)». ЗИЛ пыхтел невыключенным двигателем. Значит, приехал ненадолго.
Внутри здания звонили телефоны. Неспешно, по-деловому между кабинетами перемещался народ. В уютном холле на трех диванах, шурша бумагами, ожидали своей очереди человек пять-шесть.
Директор Центра рассказал Преемнику о технологии приемки информации об излишках и спросе, представил специалистов, на которых держался обмен.
Журнал учета сделок и бухгалтерский отчет впечатляли.
Директор держался уверенно, но на тех вопросах, что поглубже, поплыл. Толком не мог сказать, как определяется цена избыточных ресурсов, по ценникам или как неликвиды. Сообщил, что часть излишков работники Биржи, не ожидая предложения, находят сами, предлагая заводчанам «пошуровать по сусекам». Но не смог даже примерно назвать процент добычи. Впрочем, присутствующие при беседе специалисты на эти и подобные вопросы отвечали толково. И не раз в этих подсказках мелькала фамилия Морозовский.
Главное впечатление, которое Преемник вынес из визита: дело серьезное и во многом полезное. На самотек его пускать не стоит.
В жизни для полного счастья всегда чего-то недостает. В соленом огурчике – твердости, в автомобиле – резвости, в любимой женщине – преодоления усталости, появившейся в самый неподходящий момент. Так было и с новой работой. У председателя райисполкома было много прав, но явно не хватало средств эти права вкусить. Биржа позволяла это противоречие если не устранить, то приуменьшить.
Услышанную в молодости поговорку «в семье муж – голова, а жена – шея» Преемник много лет использовал для выяснения, «кто есть кто» в руководстве той или иной структурой. На Бирже головы и шеи он пока не обнаружил. Судя по грамотным и шустрым сотрудникам, с «руками» и «ногами» все было в норме. Но на «голову» или тем более на шею, которая поворачивает голову в нужную сторону, директор Биржи явно не тянул. Разве что на задницу с позвоночником, чтобы все, что нужно, к ним крепить.
Кто же вел Биржу правильным курсом? Дьяков? Или часто упоминавшийся Морозовский?
– Пригласите ко мне Морозовского с Кабельного завода, – озадачил Преемник секретаря. – Тема разговора: «Сервисный центр».
Морозовский лаконично, но доходчиво рассказал об истории появления Биржи. Не стал скрывать, что важной целью было завоевать авторитет у директорского корпуса. Предугадал он и вопрос о «голове» и «шее». Только в других терминах.
– В нашей связке Александр Игоревич – композитор. Я же дирижер и, извините за нескромность, первая скрипка.
Рассказал он и об уроках первых лет: о напряженности с Госснабом, о необходимости проявлять бдительность к оборонщикам. Чувствуя, что его слушатель не из тех, кто витает в облаках, Морозовский не пожалел времени, чтобы детально изложить финансовую сторону деятельности Биржи, систему оплаты.
О материальной компенсации труда отцов-основателей он, естественно, умолчал. Неумелое раздевание превращает высокое искусство стриптиза в примитивный предбанник.
Преемник молча слушал. Только иногда кивал да делал короткие пометки в блокноте.
– Можно задать пару деликатных вопросов? – прервал он свое молчание.
– Для чего я здесь нахожусь? – почти обиделся Морозовский.
– Первый вопрос следовало задать Александру Игоревичу, но он далеко, а вы рядом, поэтому рискну. По какой причине все оперативное управление Биржей он передал вам?
– Предполагаю, по принципу «не царское это дело». К тому же наберусь наглости утверждать, что в снабженческом ремесле я опытнее.
– Исчерпывающе. Вопрос номер два. Как вы думаете, если композитор любит дирижировать и даже может сыграть на скрипке, нужен ли ему другой дирижер или скрипач?
– Все зависит от желания композитора. Если вы, например, надумаете выйти из тиши композиторского кабинета на ярко освещенную сцену, буду рад вручить вам и дирижерскую палочку, и скрипку. Тем более что цена палочке – копейки, а скрипка – казенная.