– Всем срезаем, не одному тебе. Ситуация такая. Впрочем, дам распоряжение, чтобы в порядке исключения вас не трогали. В виде поощрения за вчерашнюю статью в «Правде». Толковая.
После этого Ячменев не только стал узнавать Брюллова в лицо, но и запомнил его имя и даже отчество.
С тех пор минуло четыре года. Хотя должность Брюллова оставалась прежней, гирек, определявших его аппаратный и общественный вес, заметно прибавилось.
С секретарем по промышленности он общался как минимум два раза в месяц. Также, как в свое время Санька, партийный шеф проверял на нем новые идеи. Но чаще всего он подключал Брюллова к составлению справок и отчетов, особенно накануне визитов московских высоких гостей. Чтобы его советник «был в теме», приглашал его на соответствующие совещания. В том числе и «в узком кругу». Однажды помощник секретаря, получив указание шефа пригласить Брюллова, задал вопрос:
– В статусе кого?
– Советника, консультанта.
– У нас же нет такого.
– Так придумайте! Какой-нибудь общественный консультативный совет. Включите туда еще трех-четырех толковых мужиков. Заместителя генерального конструктора с «Мотора», ту же занозу Дьякову из университета. Проведем через бюро, выдадим удостоверения. А то ходят, как бедные родственники…
– Так Дьякова не мужик.
– В чем твоя беда, дорогой, что на вид ты тоже мужик. Увы! Вот попадешь к ней под горячую руку, тогда посмотрим, кто из вас баба.
Получив красную книжечку с надписью «Камский обком КПСС», Брюллов реально ощутил взаимосвязь политики и экономики. Вручая ему под расписку удостоверение, инструктор обкома пояснил:
– Дает право на вход без партийного билета в обком и в здание ЦК КПСС в Москве. Да, чуть не забыл. С ним беспрепятственно вы можете посещать столовую обкома.
Заведение, о котором вспомнил инструктор, было в пяти минутах от ЦНТИ и славилось как меню, так и качеством обслуживания. Совсем не пустячок, что доступ в него был далеко не свободным. Брюллов почувствовал, как под пиджаком, где-то в районе лопаток, у него прорезываются крылья. В полный размах крылья ощущались года два. До тех пор, пока после одного из совещаний они с Варей Дьяковой не решили совместно пообедать в заведении небожителей. Когда, предъявив свои красные корочки, консультанты обкома гордо прошли мимо постового милиционера, их догнал Дьяков. Пройдя вместе с ними по коридору метров двадцать, он, подмигнув, махнул им рукой и нырнул в дверь без таблички.
– Зал для заведующих отделами. С официанткой, – просветила Брюллова Варя.
– Секретари обкома, заместители председателя облисполкома там же?
– У них свой небольшой зал рядом с кабинетами.
Крылья за спиной Брюллова заметно скукожились. Тем не менее, на недостаток внимания ему было грех жаловаться. Как внештатный лектор обкома он регулярно читал лекции по экономике для партийного актива области и города. Примерно раз в квартал его приглашал посоветоваться сам первый секретарь обкома. Среди прочих вопросов Ячменев однажды спросил Брюллова, знаком ли он с работой Биржи.
– Можно сказать, стоял у колыбели. Недолго. Но здоровьем ребенка интересуюсь.
– И каково мнение?
– Считаю, что для дела структура очень полезная, хотя, по формальным соображениям, существует «на грани фола».
– И то и другое желательно поподробнее.
– У нас государственная система управления построена так, что каждый руководитель встроен в две плоскости: территориальную – Советы, и отраслевую – министерства. По идее они должны или пересекаться, или надежно соединяться. Вероятно, партийными проводами. Но на некоторых участках такие соединения тонкие или вовсе отсутствуют. Биржа по материальным ресурсам является кабелем между ними. Мне эта придумка особенно по душе. На УМЦ мы тем же занимались, объединяя усилия и интересы металлургов, обратите внимание, разных ведомств. До тех пор, пока железнодорожники не проявили жлобство. Уверен, что наша Биржа уже переросла районный масштаб. И даже городской. Ее бы на областном уровне пристроить рядом с Госснабом. Но только не вместе. Загубят.
– Это «за здравие», а «за упокой»? Что там «на грани»?
– Вся беда, что законодательством, ведомственной нормативной базой подобные «провода» не предусмотрены. Правила игры отсутствуют. Когда их нет, за одно и то же могут наградить или посадить. Кстати, Дьяков из-за перехода в облисполком Биржу покинул. Как бы новички там дров не наломали.
После ухода Брюллова «первый» по телефону закрытой связи набрал номер начальника управления МВД.
– Генерал, как прошла охота? Ты на браконьерстве еще не попался?
…
– У меня к тебе вопрос: о существовании Биржи, она же «Сервисный центр» при бытовке, тебе, конечно, известно.
…
– Я так и думал. Проверь, чтобы за ними приглядывал толковый парень. Чтобы не столько ловил, сколько оберегал от глупостей.
…
– Для вас и так профилактика главное? Ты пудри мозги, но не мне. Я этого не люблю. Так же, как и твой министр.
…
– Это другое дело. Хорошей тебе охоты.
Брюллов настолько примелькался в партийных коридорах, что никто особенно не удивился, когда на последней отчетной партийной конференции его избрали кандидатом в члены обкома. Это была оценка не должности, а его лично, персонально. Предшественник Брюллова выше райкома не поднимался.
Вскоре фортуна еще раз ему подмигнула. Следуя совету ректора университета, Брюллов, защитив кандидатскую диссертацию, не мешкая, принялся за докторскую. Тратил он на это занятие до полутора часов в сутки. В воскресенье отдыхал. Казалось бы, негусто, а за пять лет «готовой продукции» набралось немало. Недавно он опубликовал монографию «Оптимизация многоуровневой системы научно-технической информации», один из авторских экземпляров которой презентовал ректору.
Петр Павлович отреагировал на подарок через неделю.
– Я правильно понимаю, Юрий Владимирович, что это скелет докторской диссертации?
– Хотелось бы.
– Тогда вам должен быть небезынтересен мой прогноз. Готовность исследования я оцениваю процентов на восемьдесят. Единственная загвоздка, вас ожидающая, – трудно найти компетентного оппонента по теме. Надеюсь, защищаться будете на нашем ученом совете?
– Пока об этом не думал, Петр Павлович. Но, как говорится, имеются варианты.
– Думайте. Уже пора. Попутно прошу поразмышлять еще над одним сюжетом. Игорь Александрович – наш проректор по науке, на боевом посту уже десятый год. Две пятилетки он совмещал эту деятельность с заведованием кафедрой. На днях попросился на «легкий труд» – оставить только заведующим. Договорились, что с нового года я его просьбу удовлетворю. Я и до этого думал, что из вас получится хороший проректор. Именно по науке. У вас, кроме деловой хватки и аналитики, задор и фантазия имеются. Прочитав монографию, глагол «думал» меняю на «уверен». Я понимаю, что в ЦНТИ вы первое лицо, а проректор – второе. Но имеется еще одно обстоятельство. Ваш покорный слуга два года назад отметил шестидесятилетие. Решил твердо: дай Бог здоровья, в шестьдесят пять уйду в рядовые профессора. Ректорство по наследству вам гарантировать не могу, но желание имеется. Желание реальное. С решением не тороплю, но… университет не ЦНТИ, не так ли?
– Спасибо, Петр Павлович, за неожиданное и лестное предложение. Больше недели думать не буду.
Второй сюрприз ожидал Брюллова через месяц.
ГКНТ организовал всесоюзный семинар-совещание руководителей региональных ЦНТИ. Обменивались опытом достижений и неприятностей в подмосковном ведомственном пансионате. Брюллова интересовало все: новинки информатизации, профессиональные секреты коллег, сами коллеги. Приятно удивило и такое изобретение человечества, как «шведский стол», известное ему ранее лишь из литературы.
Брюллов гурманом не был, но, как человек со спортивным прошлым, покушать любил много и разнообразно. Изобилие «стола» его подавило. Зачерпнув по ложечке три разных салата, он уничтожил тестовые образцы и вновь вернулся к куриному холодцу. Уху он отведал безальтернативно, но со вторыми блюдами этот номер не прошел. Выбрать что-то одно из бефстроганова, котлеты по-киевски, речной форели и цыпленка табака не было возможности из-за недостатка решимости и физиологических ограничений. Если бефстроганов и форель еще поддавались расчленению для дегустации, то отпиливать по кусочку котлеты или цыпленка на виду у всех было неприлично. Выбор определила золотистая, поджаристая корочка цыпленка. Переложив его, «единого и неделимого», на свою тарелку, Брюллов почти успокоился. Обглодав последнюю косточку, умом и желудком он понял, что сыт. Но аппетитный запах призывал: посмотри, попробуй!
Поднявшись из-за стола, Брюллов еще раз подошел к раздаче, внимательно оглядел шеренгу выстроившихся блюд, принюхался и с сожалением вернулся на свое место.
На семинаре Брюллов познакомился с коллегой из Одессы. Коллега недавно побывал в командировке в Гамбурге и уже дважды делился воспоминаниями об этом знаменитом, как Одесса, портовом городе и его не менее знаменитой улице «красных фонарей».
– Послушай, Никола! – обратился к нему Брюллов. – У меня, извини, странный вопрос. Вот если на улице «красных фонарей» клиент сделал свое дело и удовлетворенно покинул свою избранницу, он дальше будет пялиться на других девочек или сразу пойдет домой?
Харьковчанин удивленно замолчал.
– Я могу только предполагать… Ну разве если только клиент сексуальный гигант… Или извращенец…
– Получается, что я извращенец, – уныло сделал вывод Брюллов.
В этот момент его окликнул его давний покровитель – первый заместитель председателя ГКНТ.
– Юрий Владимирович! Завершишь трапезу, подсядь к нам.
Когда Брюллов подошел к столу заместителя, тот представил своего соседа:
– Иван Афанасьевич, наш кадровик. На днях он предложил тебя в заместители начальника управления Комитета. Я вспомнил, что предлагал тебе примерно это же пять лет назад, но не готов был решить вопрос с жильем. А тут через пару месяцев мы сдаем свой дом. Заместителю начальника управления положено. Пойдешь?