– Мы, Юрий Владимирович, это учли. Вести семинар мы будем на пару с Леонидом Геннадьевичем. Если народ проявит любопытство не по теме, постараемся вернуть разговор в русло или, на худой конец, я вас подстрахую и отвечу сам. С туманностью рыночного будущего я с вами согласен. Но тем важнее депутатам, да и исполкомовским, узнать, что нас ожидает, к чему следует готовиться.
– Вы думаете, что у меня в этом полная ясность? Предполагаю, что ее нет и у Рыжкова[43]. Но это я так, в порядке лирического отступления. А по существу, прошу тему сформулировать менее пафосно. Например: «Экономика: от плана к рынку».
На этом и поладили.
Брюллов вышел, плотно закрыв за собой дверь кабинета.
– Митрофан Андреевич, не жалеешь, что профессора взял в заместители?
– Нет, наоборот, спасибо Ячменеву, что подсказал. Тем более что он тащит тяжкую ношу, которая не числится в перечне его обязанностей.
– Какую, если не секрет?
– Я называю ее «бронежилетом». Из девяти членов исполкома, включая меня, он единственный не является выходцем из партийного аппарата. Сегодня в глазах большинства высокий партийный чин в прошлом – пятно. У Брюллова биография чистая: производственник, да еще и профессор. Сейчас недели не проходит без митингов и акций протеста. Почему не сносим бараки, не отовариваем талоны, не платим пособия чернобыльцам? Почему загрязняем Каму? На эти сборища надо выходить, отвечать на вопросы, снимать напряжение. Признаюсь только тебе: я раз попробовал сказать правду про бараки – чуть не побили. Хорошо, что поехал вместе с Брюлловым. Он аккуратно вступил в разговор, сам стал спрашивать, что важнее и срочнее: снос этих двух бараков или газификация всей улицы? Как раз в это время там траншею копали. Народ успокоился, стал слушать, предлагать варианты. Даже в гости пригласили. Не прошло десяти дней, как народ собрался на митинг против строительства атомной станции. Тут он сам вызвался, мол, это ближе к его функционалу. После этого я его попросил, чтобы он взял эту защитную обузу на себя. Он согласился. Пока, говорит, есть кредит доверия.
– Еще один вопрос. Чисто из любопытства. Я обратил внимание: ко всем остальным заместителям обращаешься на «ты», а к Брюллову на «вы».
– А это чисто профессорское, – улыбнулся Ковтун. – На первой оперативке, когда все мы впервые оказались за одним столом, я к нему обращаюсь: «Юрий Владимирович, ты не возражаешь, если чекистов по вопросам внешнеэкономической деятельности я прямо на тебя замкну?». А он мне отвечает: «Ради Бога, Митрофан Андреевич, если тебе (явно с ударением) так удобнее». Я намек понял.
Самым подходящим местом для проведения семинара определили Дом отдыха «Мотора». Всего-то двадцать верст от города, в сосновом бору, с отличным обеденным залом на триста человек. Хотя в Доме отдыха имелся кинозал, приспособленный под концерты и официальные собрания и заседания, деловую часть мероприятия тоже провели в застольном режиме. Для уюта. За председательским столом расположились Костин и Ковтун. Чтобы не создавать еще один повод для конфликта, первого секретаря обкома КПСС Трофимова решили не приглашать. За спиной двух председателей сидел Дьяков. Сегодня именно он был и режиссером, и дирижером мероприятия.
Костину и Ковтуну хватило десяти минут для приветствия и постановки задач. С получасовыми докладами «Парламентская перестройка» и «Экономика: от плана к рынку» выступили Панин и Брюллов.
Еще один час запланировали на обсуждение докладов. Заблаговременно подготовили по два выступающих по каждой теме. Вся четверка ответственно уложилась в регламент по десять минут. Последний выступающий уже закруглялся, когда из кухни повеяло чем-то очень аппетитным. Как по мановению волшебной палочки, три поднятых руки, сигнализирующие, что их владельцы горят желанием задать вопрос или высказаться в прениях, мгновенно опустились. Из-за стола, стоящего напротив председательского, возникла двухметровая кряжистая фигура депутата, главы самого северного района области Александра Ершова.
– Можно по ведению? Первое. Оба доклада и выступления по ним мне понравились и очень заинтересовали. Но столы накрыты, а жевать, тем более выпивать во время выступлений неприлично. Учитывая, что завтракали мы в семь, да еще тряслись в дороге, предлагаю дальнейшее обсуждение докладов провести в форме тостов и алаверды. Прошу мое предложение поставить на голосование.
Через сорок семь секунд, впервые в истории Камского Совета народных депутатов первого созыва, было зафиксировано единогласное голосование.
К третьему часу общения семинар изжил себя и плавно трансформировался в банкет. Костин подозвал Дьякова, поблагодарил «за отличную организацию» и попросил сопровождать его и Ковтуна при обходе гостей:
– Мы же треть депутатов в лицо не знаем, а ты у них «свой парень».
– С удовольствием, Леонид Геннадьевич.
Высокое руководство, сопровождаемое Дьяковым, двинулось в массы. Так получилось, что к столу, за которым сидел Скачко, они подошли в самом конце.
– Владислав Скачко – депутат от шестого городского округа. Совсем молодой, но успешный кооператор. Подчеркиваю – спонсор нашего семинара.
– А вот с депутатом Скачко меня знакомить не надо, – улыбнулся Ковтун, пожимая Владу руку. – Один из немногих, кто не только просит, но и сам дает. Я вам очень благодарен. Не подвели. Сахар в обмен на металл закупили быстро. Нам его хватило на четыре района. Если бы все депутаты так сотрудничали с исполкомом, мы бы горы своротили!
Дьяков и Влад чуть заметно перемигнулись.
После избрания Влада депутатом и нового назначения Дьякова они встречались не реже чем раз в неделю. Встречи были не только взаимно интересными, но и полезными. Выгоднейший контракт на поставку области сахара в обмен на металл Влад получил только благодаря протекции Дьякова. Но и он не оставался в долгу, постоянно оказывая своему многолетнему наставнику небольшие, но приятные знаки внимания. То что-нибудь из импорта, а то и деньгами. Но главным в их сотрудничестве было другое.
Когда вновь избранные депутаты впервые собрались на первую сессию Совета, среди них Влад насчитал двенадцать клиентов его сервиса, которым он лично оказывал какие-то услуги. Эта информация обнаружилась в период, когда главной задачей Дьякова как руководителя аппарата было заполнить пустые клеточки на листе ватмана с надписью «Структура Камского Совета народных депутатов» конкретными фамилиями, распределить депутатов по комитетам, выбрать руководство. И сделать все это требовалось без скрипа и топота.
Для Дьякова получить в этот момент дюжину готовеньких, неформально объединенных депутатов было ценнейшим подарком. По его просьбе Влад дружески советовал своим новым коллегам, но старым знакомым, претендовать на одни роли и оставить без внимания другие. Уговаривал поддержать хороших и, естественно, полезных людей и тормознуть некоторых ретивых.
В порядке взаимовыгодного обмена Дьяков знакомил молодого депутата с нужными людьми. В первую очередь, из аппарата областного исполкома. С теми, кто не принимает решений, но готовит их для вышестоящего руководства. В том числе и решения, способствующие его «Панельке» получить льготный кредит, выбрать выгодный таможенный тариф, снять в аренду для магазина здание на бойком месте.
Очень быстро новые знакомые убеждались, что чувство благодарности у молодого депутата развито не по годам. Ценное для себя открытие сделал и Влад: самым выгодным инвестиционным проектом девяностого года оказалось его спонтанно возникшее депутатство.
Закончив отвечать на вопросы, Брюллов направился к столикам, за которыми расположились его сослуживцы по облисполкому, но был перехвачен Морозовским.
– Юра! Мой кабельный шеф поручил мне с Ирой представлять нашу фирму в качестве спонсора. Приглашаем тебя пообщаться с этой не худшей частью нашего народа в неформальной обстановке. И еще, государственный ты мой, Ирина намекнула, что неправильно поймет, если ты в ее присутствии пойдешь в свободное плавание.
Спонсоры сдвинули четыре стола квадратом, уважительно налили докладчику и продолжили с ним выяснение жгучей проблемы: дальше в рынке будет лучше или страшней?
Минут через двадцать к нему подошел Атаманов. Мэр обнял Брюллова:
– Владимирович, с удачным дебютом!
– Спасибо, Николай Петрович. Хорошо, что хоть здесь пересеклись.
– У меня к тебе просьба: подсядь к нашему столику, просвети немного моих городских депутатов. Я, сидя с ними, прислушался, о чем же они беседуют. О социальных программах? О налогах? Фигушки! Они вспоминали победы советского хоккея в эпоху Тарасова. Разверни их лицом к современности.
Строгости последней антиалкогольной кампании остались позади. Спиртной допинг даже в малом количестве позитивно повлиял на сближение докладчика с аудиторией. Брюллов мягко и доходчиво критиковал нереальность «пятисот дней» Явлинского[44], разъяснял общую пользу, но индивидуальную опасность конкуренции, делился своим прогнозом на развитие экономических связей области с заграницей.
Речь текла как жидкая сталь, ровно, густо, излучая свои тысячу шестьсот градусов по Цельсию. Водка, конечно, влияла на «температуру стали», но она была не основным средством подогрева. Брюллова возбуждало внимание к тому, что он рассказывает, со стороны самых разных, но одинаково состоявшихся людей. Их интерес к нему не только как к «старшему по званию», но и как к профессионалу, к личности. Да и сосредоточенный взгляд одной миловидной слуги народа добавил свой десяток градусов.
Он даже ощутил себя воздушным шаром, который медленно поднимается в воздух, подогреваемый теплом сразу нескольких горелок. Но секундой позднее перехватил чуть ироничный взгляд жены и сразу вспомнил ее фирменное: «Не суетись под клиентом». Сразу же включив воображаемый выпускной клапан, Брюллов спустился с небес на землю.
Но главным клапаном, через который периодически со свистом вытекал позитив от новой работы, было явное несоответствие его высокого статуса вице-премьера правительства крупного промышленного региона с финансово-материальным обеспечением высокого звания. Все коллеги Брюллова по облисполкому были не только при деле, но и при ресурсах.