Тесла стоял на трибуне очень прямо, будто аршин проглотил, и, вглядываясь в темную массу людей, старательно произносил заученную речь. Собравшихся можно было сосчитать по клубам пара от их дыхания.
Перед трибуной, по обеим сторонам улицы, установили ряды деревянных скамеек, по пять с каждой стороны. На церемонию собрались почти все жители маленького городка, так что на скамьях яблоку было негде упасть. В середине, перед самой трибуной располагались почетные места для городских шишек, их жен и домочадцев.
— …Разрешите от лица всей нашей дружной команды поблагодарить вас за предоставленную возможность…
Произнося положенную в таких случаях белиберду, Тесла невольно сравнивал окутанную морозным паром толпу с гигантским паровым агрегатом. А что, если энергия всех, кто собрался у трибуны, сольется воедино? Какая страшная сила проснется в недрах толпы!
Чтобы определить общую энергетическую мощь, нужно прикинуть, какой энергией обладает каждый из присутствующих. Но правомерно ли считать толпу единым организмом? Вполне, однако для соединения энергий каждого потребуется мощный проводник.
Эта мысль так развеселила Николу, что он едва не засмеялся в голос. Неловко изобразив приступ кашля, Тесла поспешил продолжить речь.
Городские брамины посматривали на простую публику с опаской. Если бы предстоящее зрелище не оправдало всеобщих ожиданий, они со своими супругами и тещами первыми оказались бы на пути разъяренной толпы.
Мэр не преминул объявить мероприятие «официальным торжеством», чтобы у женщин появился повод, несмотря на погоду, принарядиться. Многолетний опыт подсказывал городскому голове, что нарядные дамы не позволят мужьям устроить бунт: побоятся испортить новые платья.
Тем не менее у мэра оставался весомый повод для тревоги. Стылый мартовский мрак угнетал толпу. Пьянчуги зверели от скуки; умеренно пьющие обыватели заметно нервничали. Трезвые смекнули, куда ветер дует, и начали расходиться по домам, оставляя чистую публику на милость пьяных громил.
Устроители торжества напрасно дразнили толпу громкими обещаниями, да и лозунг «Ночью светло как днем!» звучал чересчур самонадеянно. Малейшая оплошность изобретателя грозила обернуться катастрофой.
Брамины, их супруги и две присутствующие в собрании тещи недоумевали, кто такой этот Тесла и с какой стати ему поручена почетная осветительная миссия. И почему, скажите на милость, чужаку позволили устраивать эту демонстрацию без единой репетиции?
Однако отступать было поздно. Оставалось только ждать, опасаться и подыскивать, на кого бы свалить вину. Изобретатель оказался высоким худым молодым человеком около тридцати в элегантном парадном костюме. Держался он спокойно и с достоинством, говорил непривычно витиевато, но весьма убежденно.
— Залог успеха нашего предприятия кроется в том, что городской совет великодушно предоставил нам целый год для осуществления наших планов. Коль скоро у современной науки нет исчерпывающих ответов на наши вопросы, всю систему пришлось создавать с нуля, от начала до конца!
С этими словами Тесла открыл клапан на тонкой трубке, соединенной с газовыми лампами. Янтарный свет уличных фонарей померк. Голос Николы продолжал звучать во мраке:
— Отныне споры о том, сколь светлым окажется наше будущее, останутся в прошлом. Я вам его покажу!
Никола с силой повернул большой железный рычаг. Улицу озарил пронзительно яркий свет дуговых ламп, закрепленных над старыми газовыми светильниками.
Толпа взорвалась единым возгласом изумления и восторга. Затем наступила тишина…
Отцы города глядели то на лампы, то на толпу, то друг на друга и не верили собственным глазам.
Внимая бешеным овациям и крикам потрясенной публики, Никола чувствовал прилив такой бурной радости, что, казалось, одна его улыбка могла разогнать тьму над городком. Одно дело выстраивать систему в своем воображении, и совсем другое — увидеть ее наяву, сделать частью реального мира, заставить других понять, как она работает.
На лицах отцов города, их жен и тещ читалось нескрываемое облегчение. Их неуверенные хлопки потонули во всеобщем восторженном гуле. Мэр дал отмашку музыкантам, и те вразнобой заиграли нечто, отдаленно напоминающее ирландскую джигу.
Впрочем, покоренной необычайным зрелищем толпе не было дела до качества музыки. Простолюдины пустились в пляс, и сливки общества последовали их примеру. Вся улица кружилась, подхваченная неистовым вихрем.
Ночью светло как днем! Этот магический свет ослеплял, кружил головы, приводил в неистовство, наполнял восторгом и гордостью. В стране возможностей возможно все!
Каждый знал: нигде в мире уличные фонари не светят так ярко, как в их крошечном городке. Теперь жизнь в Равее изменится навсегда. Уже меняется. Танцующая публика стала двигаться в унисон, точно единое существо, в общем стремлении приблизиться к Николе Тесле. То, что прежде казалось эксцентричным и нелепым, стало влекущим и загадочным. Люди тянулись к Тесле, будто он мог даровать им удачу, исполнить невысказанные чаяния.
С погруженной в темноту соседней улицы за ликующей толпой с любопытством наблюдали трое. Самый высокий из них — тот, что стоял посредине — сделал несколько шагов вперед, подставив лицо тусклому лунному свету. Томас Эдисон, не отрываясь, глядел на Николу Теслу. Оркестр заиграл беззаботный вальс, и публика, разбившись по парам, закружилась в неестественно ярком свете.
Внезапно от праздничной толпы отделилась юная пара и подошла к Тесле. Новоиспеченный супруг просил изобретателя оказать ему честь, пригласив на танец его жену. Тесла пытался вежливо отказаться, но к смиренной просьбе присоединилась вся улица, и пути назад не было. Никола учтиво поклонился партнерше и закружил ее в вальсе. Движения его были немного деревянными, зато осанке позавидовали бы и при кайзеровском дворе. На молодого изобретателя со всех сторон устремились женские взоры. Дама, которой выпало танцевать с виновником торжества, была на седьмом небе. Эдисон догадывался, какие чувства вся эта возня вызывает у соперника. Раздражение, и ничего больше.
Бросив на Теслу прощальный взгляд из-под низко надвинутой шляпы, Босс развернулся и пропал в темном переулке. За ним, стараясь не отставать, двинулись оба его спутника.
Глава восемнадцатая Тогда же Равей Нью-Джерси
За целый год, пока Никола трудился над уличным освещением в Равее, у него ни разу не было повода задуматься об отношениях с городской общественностью. Лишь теперь, в миг торжества, изобретатель оказался под прицелом жадных, пронзительных взглядов, обжигающих, будто солнечные лучи.
Справиться со столь острым интересом к своей персоне Тесле было определенно не по силам. Ускоренный курс поведения в свете, пройденный при дворе кайзера, годился для тихой и предсказуемой Европы, но совсем не подходил для Америки, где приходилось балансировать между утонченным обществом и охочей до зрелищ чернью.
Спасение было в уютной комнате с креслом-качалкой и окнами-глазницами. Пока свернувшийся в кресле человечек представлял толпу гигантским паровым двигателем и размышлял о том, повлияет ли соотношение потребленных калорий и высвобожденной энергии на увеличение давления, тело-автомат кое-как управлялось со светскими обязанностями, ловило заинтересованные взгляды, отвечало на улыбки, раскланивалось направо и налево, старательно избегая рукопожатий. Впрочем, улыбались не все. Иные взгляды пылали бешеной злобой — американским аналогом благопристойной европейской зависти. Николе оставалось только лавировать среди толпы в надежде усмирить разгневанных собратьев сердечным приветствием и учтивой беседой.
По правде говоря, передвигаться по вечерней улице, на которой светло как днем, для Теслы было так же непривычно, как для любого из собравшихся здесь людей. В пронзительно ярком свете почти все лица казались напряженными и недобрыми. Будь у Николы выбор, он предпочел бы озаренной дуговыми лампами площади полумрак лаборатории.
И тут на изобретателя снизошло озарение: чтобы избежать неприятного собеседника, надо поменять его на другого собеседника. Всякий раз, когда кто-то из горожан пытался завести с Николой разговор, тот делал вид, что заметил невдалеке знакомого. Тесла почти добрался до границы спасительной темноты, когда на пути у него появилась дородная дама средних лет. Тесла и вовсе бы ее не заметил, если бы не хорошенькая девушка, которую матрона тащила за собой.
Вечерний наряд девушки был столь открытым, что нетрудно было предположить наличие у ее матери матримониальных планов. Приятно округлые формы девицы поневоле наводили на мысль о счастливом семействе с целым выводком ребятишек.
Тесла в панике озирался по сторонам. Праздничная толпа отрезала ему путь к отступлению. Неужели придется слушать, как мать расхваливает дочь в ее присутствии, предлагает, будто товар на рынке? В такой момент любое сказанное слово — верный способ обидеть одну из женщин, а то и обеих сразу. Но решится ли почтенная матрона перейти в наступление у всех на глазах? Сбившись с легкого светского тона, она поставит под сомнение успех всего предприятия.
В миг отчаяния изобретателя снова спасло вдохновение. Прежде чем мамаша успела потянуть завидного жениха за рукав, он принялся лихорадочно ощупывать карманы, будто только что обнаружил пропажу бумажника. «Досадное происшествие» давало Тесле возможность избежать очередного знакомства, не оскорбив ничьих чувств. Прием нехитрый, но безотказный.
Незаметно выскользнув из круга света, Никола со всех ног бросился в свою лабораторию. Там изобретатель мог почувствовать себя в безопасности и сделать то, что действительно хотел и должен был сделать: дождаться Карину, которая — он знал — непременно явится.
Разве он не сделал Равей самым светлым городом в мире, вопреки смехотворному приказу властей использовать «безопасный» постоянный ток? Разве он не сделался знаменитым американским инженером всего через два года после того, как стал американцем? Гордость переполняла Теслу, не оставляя места терзаниям и сомнениям.