Однако, как говорил Ходжа Насреддин, «Сколько не говори „халва“, во рту сладко не станет», и вскоре на ничем не подкрепленные таинственные намеки просто перестали бы обращать внимание. Поэтому Маркони делает следующий бесчестный шаг, бросая свою жену с тремя детьми без средств к существованию и вступая во второй брак с графиней Бецци-Скали, близкой родственницей дуче. Одновременно он становится членом фашистской партии. Благожелательная реакция диктатора последовала незамедлительно, и новоиспеченный фашист получил практически неограниченные полномочия в разработке лучевого «чудо-оружия». К тому же этот радиоделец получил наследственный титул маркиза, был награжден Большим крестом ордена Короны Италии, а в 1930 году даже стал президентом Итальянской академии наук. Ко всему прочему, до самой своей кончины Маркони состоял членом Большого совета фашистской партии.
Чтобы хоть как-то отвлечь внимание от своей аферы с созданием «лучей смерти», изобретатель-фашист в очередной раз ступил на скользкую стезю беззастенчивого плагиата и стал уверять, что засек радиосигналы, поступившие с Марса, и даже создал удивительный прибор, способный, по его словам, «уверенно улавливать голоса из далекого прошлого и общаться с душами умерших». Естественно, он при этом «забыл» упомянуть об авторстве идеи межпланетной связи, высказанной несколько десятков лет назад Теслой. Европейские и в особенности итальянские газеты легко стали раздувать пузырь этой беспардонной сенсации, а вот американские журналисты тут же подняли свои архивы и вспомнили о своем великом соотечественнике. Как писала «Нью-Йорк Таймс»:
«Фашистский сенатор Гульельмо Маркони поднял вопросы о которых еще в конце прошлого (ХIХ) века сообщал предтеча современной радиосвязи Никола Тесла, которому удалось зафиксировать с помощью своих радиоприемных устройств то, что он без колебаний определил как разумные сигналы с Красной планеты».
Маркони пришлось всячески выкручиваться, и он высокопарно заявил римскому корреспонденту «Нью-Йорк Таймс», что он якобы имел в виду гораздо более значительное открытие, поскольку ему удалось принять сообщение, посланное далекой звездной цивилизацией и уловленное с помощью его собственного изобретения, включающего сверхчувствительный радиоприемник секретной конструкции… Отвечая на следующий вопрос репортера о сущности эфирных волн, передающих электросигналы, Маркони ловко ушел от ответа, и предался безудержному фантазированию:
«Мои послания, отправленные десятки лет назад в бездну мирового пространства, уже давно должны были достигнуть ближайших звезд и вызвать ответную реакцию населяющих их существ…»
О таинственной плавучей лаборатории Маркони стоит рассказать более подробно. Свою знаменитую паровую яхту «Электра» радиоделец приобрел после Первой мировой войны у итальянского флота, которым недавно так бездарно командовал несостоявшийся адмирал, за сущий бесценок. Вскоре после столь удачной покупки Маркони решил переоборудовать военное посыльное судно в своеобразную радиолабораторию, на борту которой он, подальше от любопытных журналистов, сможет спокойно заниматься всяческими экспериментами с чужими изобретениями. И вот здесь начинается очень странная история, связанная с именем довольно известного в свое время электрофизика Майкла Пупина.
Михаил (Майкл) Пупин родился 4 октября 1858 года в семье неграмотного крестьянина из деревни Идвора вблизи маленького сербского городка Панчево – центра автономного края Воеводина и одноименной общины в Южнобанатском округе. Он закончил местную сельскую школу, а затем среднюю школу в городке Бенато и Праге. После внезапной смерти отца Михаил эмигрировал в Соединенные Штаты Америки в 1874 году. В кризис ему пришлось тяжело работать, как и Тесле, на копке траншей и уборке мусора, но в 1879 году молодой эмигрант смог поступить в Колумбийский колледж, который окончил с отличием в 1883 году, получив гражданство США. Будучи постдоком, он проходит стажировку в Берлинском университете и, получив докторскую степень в 1889 году, возвращается в Колумбийский университет, чтобы стать преподавателем физики на недавно созданной кафедре электротехники.
Долгое время профессор Пупин был близким другом Теслы, поддерживая его изобретения в теоретическом плане и помогая писать научные статьи, однако друзей поссорила история с катушками индуктивности.
Дело в том, что на заре развития телефонной связи довольно часто возникала проблема сильных помех при передаче на большие расстояния из-за внутренней индуктивности проводников. Телеграфные низкочастотные коды проходили без проблем, а вот телефонный спектр претерпевал существенные искажения, в результате чего уже на расстоянии в несколько десятков километров собеседники с трудом разбирали речь друг друга. Задача требовала скорейшего решения из-за стремительного расширения телефонных сетей, по которым требовалось передавать сигналы тысячегерцового диапазона.
Одним из первых решение проблемы предложил Оливер Хевисайд, выдающийся физик, но чрезвычайно резкий и желчный человек, ведущий уединенный образ жизни. Он резко выступал с критикой своих оппонентов на страницах печатных изданий, причем среди них оказался и Уильям Г. Прис. Этот довольно влиятельный технический эксперт Главного почтового управления Великобритании совершенно пренебрежительно относился к теоретикам электросвязи, не воспринимая современную ему математическую электрофизику. Прис опубликовал статью с ошибочными расчетами для максимальной длины кабеля для телефонной связи без искажений, можно сказать, задержав развитие дальней связи в Великобритании без малого на пару десятилетий. Его уравнение связывало полное и удельное сопротивление, включая электроемкость цепей с их геометрическими параметрами. Так Прис хотел получить наименьшее значение индуктивности системы, но, даже постоянно подгоняя свои параметры под нужные значения, ему так и не удалось добиться какого-либо видимого успеха. Рассчитанные по его формулам линии вели себя совершенно непредсказуемым образом, давая большие помехи на близких расстояниях и не давая искажений на таких значительных дистанциях, как между Бостоном и Чикаго.
Проанализировав работы своего коллеги, Хевисайд решительно выступил против теории Приса, опубликовав разгромную статью на страницах журнала «Электричество». В ней он впервые указал, каким же в действительности условиям должна удовлетворять оптимальная кабельная линия связи. В характерной для себя манере Хевисайд чередовал свои математические выкладки с язвительными замечаниями в адрес Приса, называя его не иначе как лжеученым. Еще большее негодование вызвала у Приса идея Хевисайда о возможности избавиться от искажений сигнала в кабельной линии не путем уменьшения, а, наоборот, за счет увеличения ее индуктивности.
Во время своего первого лекционно-демонстрационного тура по Европе Тесла встретился с Хевисайдом и после того, как тот рассказал ему о проблемах дальней телефонии, предложил ему оригинальное устройство. Это была одна из многих вариаций катушек Теслы, представляющая собой многовитковый медный контур со сравнительно высокой индуктивностью и незначительным активным электросопротивлением. Хевисайд незамедлительно подал докладную записку в Главное почтовое управление Великобритании. В ней он предлагал изготовить и установить по всем телефонным линиям емкостно-нагрузочные катушки Теслы. Однако, получив резко отрицательное предварительное заключение Приса, британские чиновники даже не стали рассматривать предложение Хевисайда.
Прошли годы, и один из американских электротехнических журналов опубликовал схему телефонной линии с разгрузочными катушками Теслы, а еще через некоторое время патент на такую же систему получил профессор Колумбийского университета Майкл Пупин. Первая промышленная партия этих изделий была изготовлена в самом конце позапрошлого столетия на американской фирме «Белл», контролируемой злейшим врагом Теслы Эдисоном. При этом ни Хевисайд, ни Тесла не получили ни признания, ни вознаграждения…
За катушкой закрепилось название «пупиновская катушка», процесс установки катушек на линии связи называют «пупинизацией», а кабель, на котором такие катушки установлены, – пупинизированным.
Между тем катушки Хевисайда – Теслы под именем изобретения Пупина вернулись на берега туманного Альбиона, и тот же Прис рекомендовал почтовому ведомству приобрести соответствующий патент для начала пупинизации телефонных сетей Великобритании.
В свое время, не встретив поддержки в Италии, Маркони отправился пристраивать свои «радиоизобретения» в Лондон, где и встретил Приса, который убедил нужных высокопоставленных чиновников помочь в финансировании совместной «компании беспроволочного телеграфа и сигналов». Так Прис познакомил Пупина и Маркони, дружба которых продолжалась долгие годы. Пупин неоднократно выступал на стороне Маркони в патентных спорах, окончательно предав своего бывшего друга Теслу, а Маркони щедро оплачивал его услуги. Более того, колумбийский профессор под влиянием своего итальянского покровителя изрядно заразился фашистской идеологией, став одним из ее американских апологетов.
Естественно, что Пупин консультировал и поиски Маркони «лучей смерти». Но тут, несмотря на массу сведений об исследованиях и изобретениях Теслы, предоставленных его бывшим соратником, единственное, что мог придумать фашистский сенатор, – это огромное устройство, размером со столитровую бочку, которое он назвал «радиосверхмина». Несмотря на помпезное название, это устройство только и могло, что единичным радиоимпульсом временно прерывать работу автомобильных магнето…
Решающую демонстрацию своего «чудо-оружия» Маркони провел в июне 1936 года прямо на глазах самого дуче, превратив ее в настоящее шоу. При этом он убеждал фашистского диктатора, что сейчас он увидит действие «удивительного прибора, основанного на волновом эфирном принципе и представляющего собой прообраз мощного лучевого оружия». Изобретатель продемонстрировал действие своего устройства на оживленной автостраде к северу от Милана, по которой Муссолини попросил проехать в строго определенное время свою жену Ракель. Едва Маркони в присутствии дуче с генералитетом включил свой прибор, как на несколько минут системы зажигания всех автомобилей на дор