сопоставлена именно с электрическим явлением, хотя история даже не зафиксировала момента, когда это произошло. Историки науки неуверенно указывают первое столетие нашей эры, когда данный объект пассивного, но пристального созерцания стал именоваться „круглой молнией“.
В начале XIX столетия знаменитый французский физик, астроном, математик, естествоиспытатель, а также дипломат Доминик Франсуа Араго, сменивший в жизни своей множество постов, начиная с директора обсерватории и кончая членом временного французского послереволюционного правительства 1848 года, написал очень интересную книгу. Его научный труд под необычным названием, напоминающим морское проклятие, – „Гром и молния“ – содержит уникальные сведения о природных электрических явлениях в виде громов и молний. Книга содержит несметное количество фактов, относящихся к сотням разновидностей молний и громов, сведения о которых ученый получил, обратившись с призывом присылать ему рассказы о всех проявлениях природной стихии. Вот и одно из множества писем содержало очень точное и лаконичное наблюдение отставного артиллерийского полковника: „Месье Араго, я видел взрыв молнии в виде шара. Его исчезновение сопровождалось шумом, подобным выстрелу из 36-фунтового орудия, слышимого на расстоянии 25 лье при попутном ветре“.
При систематизации молний Франсуа Араго впервые выделил шаровую молнию, до сих пор еще не понятую учеными, в качестве самостоятельного явления. Вот один из первых „портретов“ шаровой молнии, при описании которой, по выражению известного французского астронома Камилла Фламмариона, „мы вступаем в мир чудес, более удивительных, чем те, о которых рассказывается в арабских сказках, более запутанных, чем Критский лабиринт, – мир громадный и фантастический“. И действительно, первые описания шаровой молнии очень любопытны и при этом не всегда сходятся с описаниями более поздних исследователей.
Так, во время грозы в апреле 1718 года в Куэньоне близ Бреста были замечены три огненных шара, диаметр каждого из которых был более одного метра. В марте 1720 года огненный шар упал во время грозы на землю в небольшом французском городке, отскочив, он разрушил каменную стену, а по пути поразил местного цирюльника, начисто спалив у него бороду, которая так и не выросла. Брадобрей после этого еще долго мучился сильными мигренями, а его голова чудовищно распухла. В 1772 году лондонские прихожане с ужасом наблюдали явление в своей церкви окруженного черным дымом огненного шара величиной с человеческую голову, который подлетел к алтарю и разорвался с грохотом артиллерийской гранаты, распространяя вокруг дьявольский запах серы. В 1752 году отважный исследователь атмосферного электричества русский академик Г. В. Рихман был насмерть поражен в голову шаровой молнией, сорвавшейся из незаземленного громоотвода во время грозы. 13 июля 1798 года корабль ост-индской компании „Добрая надежда“ сильно пострадал от шаровой молнии, при взрыве один матрос был убит, другой ранен, на палубе произведены серьезные разрушения».
– У меня тоже подготовлены материалы про шалости этого порождения Юпитера, – улыбнулся О’Нил, – и касаются они многих фактов «похищения» шаровой молнией драгоценностей и золота. Вот, посмотрите сами, – и репортер открыл одну из толстых записных книжек, разложенных перед ним на журнальном столике:
«В апреле 1761 года, когда над столицей Австро-Венгерской империи бушевали необычно сильные весенние грозы, в одном из венских кафедральных соборов после особенно сильного грозового разряда возник полуметровый светящийся шар, переливающийся яркими красно-желтыми оттенками. Он медленно облетел роскошный алтарь, жужжа, ободрал позолоту карниза алтарных колонн и с треском отложил ее на серебряной чаше, после чего исчез с чмокающим звуком. А в июне 1852 года в предместье Парижа после сильной грозы шаровая молния проникла по каминной трубе в один из ремонтируемых покоев Версаля, подкатилась к разложенным рулонам сусального золота и поглотила ближайший. После этого она поменяла свой цвет и, громко гудя, как улей растревоженных пчел, стала кружить по дворцовым залам, пока не нашла вход в следующий камин, в трубе которого и взорвалась с оглушительным грохотом. А в Неаполе сильная гроза застала костюмированный бал на открытом воздухе. После одного из разрядов в десяток пушечных выстрелов показался красный огненный шар с голову быка, который пролетел вблизи группы людей, у которых тут же исчезли с рук драгоценные кольца и браслеты».
– Просто удивительно, вы молодец, Джон! – Изобретатель нервно ходил вдоль окон, задернутых тяжелыми бархатными шторами (после опытов с миллионновольтными разрядами солнечный свет слепил его и вызывал судороги лицевых мышц). – Как я только мог пройти мимо таких замечательных фактов! А ведь у меня была исключительная возможность не только проверить их, но и поставить столько новых опытов! Ну да ладно, разве я упустил только эту возможность… А взаимодействие этих локализованных волн электрического эфира с живой материей? Вот послушайте:
«Молния походила на переливающийся шар огненной ртути, размером с голову ребенка. Она подкатилась к ногам стряпчего, сидящего в своей нотариальной конторе, и стала кружить вокруг его табурета, громко потрескивая и как бы желая поиграть с ним, – тот в страшном испуге отодвинул тихонько ноги, тогда молния поднялась на уровень его лица. Стряпчий, как мог осторожно, отвел голову назад, встал и стал отодвигаться от шара. Тут шар, рассыпая искры, ринулся к остолбеневшему клерку, но пролетел мимо и втянулся в решетку вентиляционного отверстия. Вскоре раздался сильный взрыв, и полетели черепицы крыши…
Осенью 1845 года после череды очень сильных гроз, сопровождаемых крупным градом, во французском городе Лионе в лаборатории местного аптекаря Месье появился огненный шар, переливающийся желто-оранжевыми полосами. Он, по-видимому, образовался за счет нескольких линейных молний, с мгновенными промежутками ударивших под окном аптеки и даже выбивших несколько стекол из массивных свинцовых рам. Первым желанием фармацевта было немедленно раздавить „эту мерзость“ и загасить. Однако недавно Месье ездил за новыми лекарственными препаратами в Париж, где в Политехническом музее присутствовал на опытах по „электризации“, „гальванизации“ и „нейтрализации“, и с тех пор был наполнен глубоким уважением к таинственным явлениям электричества. Помнил аптекарь и слова лектора о загадочных „летающих электрических шарах, взрывающихся с силой пороховых ядер“, поэтому он замер и со страхом стал наблюдать, как клубок огня медленно приближается к деревянной клетке с белыми мышами, на которых проверялось действие некоторых лекарств. Шар меж тем просочился сквозь прутья клетки и, когда одна из обезумевших от ужаса мышей, высоко подпрыгнув, коснулась его поверхности, разорвался, разметав обугленные тушки животных и лабораторную посуду».
Тесла шумно перевел дыхание, задыхаясь от быстрого чтения, и некоторое время внимательно рассматривал корешки книг на большом стеллаже, нависшем над письменным столом.
– Вот, нашел! – И изобретатель раскрыл красивый синий томик с золоченым обрезом. – Большое число примеров «деятельности» шаровой молнии описывает в своей книге «Атмосфера» знаменитый французский астроном и научный популяризатор Камиль Фламмарион. Кстати, Джон, он был вашим коллегой и написал свои неподражаемые труды «Множество обитаемых миров» и «Популярная астрономия», будучи научным редактором таких журналов, как «Cosmos», «Siècle», «Magasin pittoresque», «L’Astronomie». Однако он, по-видимому, смешивает иногда шаровую молнию и падение метеоритов, полагая, что в «круглом электричестве» обязательно должно присутствовать некое «весомое вещество»:
«10 августа 1880 года в Невере шаровая молния попала в каминную трубу, в которой впоследствии нашли черный камень величиной с кулак, очень легкий и ноздреватый, похожий на губку.
А 25 августа 1880 года во время очень сильной грозы в Париже наблюдатели видели, как из тучи выскочило очень блестящее продолговатое тело около 35–40 сантиметров в длину и 25 сантиметров в ширину с концами, вытянутыми в виде коротких конусов. Это тело было видимо лишь несколько секунд, а затем оно вновь скрылось за тучами, оставив вместо себя небольшое количество какого-то вещества, которое упало на землю вертикально, как бы подчиняясь законам тяготения. При падении от него отделялись искры или, скорее, красноватые шарики, без блеска, а сзади за ними тянулся блестящий хвост, который, подобно дыму, у самого падающего вещества стоял прямым, вертикальным столбом, и чем выше, тем более становился волнистым. Падая, вещество рассыпалось, понемногу гасло и затем скрылось за домами».
Тесла захлопнул книгу и задумчиво произнес:
– Судя по всему, Фламмарион был так сильно убежден в существовании «вещественной материи молниевых феноменов», поскольку сам неоднократно, исследуя следы ударов молний, находил загадочные остатки «странных черных гранул, рассыпавшихся в мельчайшую пыль при малейшем прикосновении», а иногда даже успевал подобрать «раскаленные фрагменты угольного вещества, занесенные молниевой энергией».
И в современных описаниях иной раз путают шаровую молнию с другими, в достаточной мере загадочными атмосферными или оптическими явлениями. Поэтому лично для меня при подготовке экспериментальной базы было очень важно не только уверенно распознать шаровую молнию, но и зафиксировать все особенности этого быстротечного явления, по возможности определив ее температуру и эффективную энергию. Для предварительных оценок я воспользовался рядом описаний силового воздействия круглого электричества. Так, однажды сразу несколько свидетелей наблюдали, как багровый шар с желтыми прожилками, размером с футбольный мяч, шипя и с треском роняя искры, медленно сползал по телеграфному столбу. Добравшись до середины столба, шар остановился, его шипение резко усилилось, и тут же прогремел взрыв, переломивший столб пополам, как спичку.
С другой стороны, есть очень любопытные наблюдения взаимодействия плазмоидов с водной средой. Почти во всех этих случаях происходило бурное выделение энергии. Так, раз круглое электричество попало в кадку, полную дождевой воды, которая тут же вскипела. В другой раз шар электричества сорвался в колодец, из которого после глухого взрыва ударил столб перегретого пара! В третий раз полуметровая шаровая молния окунулась в обширную промоину, заполненную водой от только что прошедшей грозы. Тут же раздалось сильное бульканье и шипение, все вокруг покрыли клубы горячего пара, а когда он рассеялся, стало видно, что на месте промоины осталась только корка потрескавшейся от высокой температуры грязи.