[61].
Бенуа создал новую концепцию в искусстве балета, где музыка, танец, костюмы и сценография связаны общей, глобальной идеей спектакля. Он заслужил, чтобы его именем был назван Международный фестиваль классического танца «Benois de la dance», который проводится в Москве и является в области балета равноценным кинематографической премии «Оскар». Основанный русским хореографом Юрием Григоровичем, в 1992 г. фестиваль был взят под крыло ЮНЕСКО, а в 2017 г. уже отмечал свой 25-летний юбилей. В международном жюри конкурса принимают участие заслуженные звезды балета, среди которых — прима Ла Скала Карла Фраччи, покинувшая нас в этом году (2021). А статуэтку для премирования создал Игорь Устинов, сын внучатого племянника Александра Бенуа, Питера Устинова.
Александру Бенуа было несвойственно то внутреннее беспокойство, чувство неудовлетворенности или даже безысходности, которые стали проявлением эпохи декаданса в Европе и овладели настроением некоторых выдающихся представителей Серебряного века в России. Возможно, поэтому он несколько уступал в дискуссиях своим более темпераментным друзьям: Сергею Дягилеву, признанному повсеместно создателем «Русских балетов» благодаря своей мощной харизме и склонности к эпатажу, и Леону Баксту, привнесшему в театральное искусство восточную чувственность и провокационность.
Внутреннее равновесие и спокойное творчество было для Александра Бенуа важнее всего, равно как и благополучие семьи — жены Атечки, Коки и дочек Елены и Анны. Недаром в письмах к отцу Николай Бенуа называет его «наш самый самюсенький», а безграничное восхищение отцом и его делом он пронесет через всю жизнь, копируя, подражая и продолжая начатое им.
Николай был третьим ребенком в семье, единственным сыном, и поэтому — всеобщим любимцем и баловнем. Старшие сестры Анна и Елена опекали младшего братца. Анна родилась в 1895 г., через 3 года после венчания родителей, а Елена — еще через 3 года, в 1898 году. Обе дочери стали художницами, обе посещали студию А. Е. Яковлева и Петроградские свободные художественно-учебные мастерские. Сестры в разное время переехали в Париж, сначала Елена, затем Анна. В 1919 г. Анна вышла замуж за художника Юрия Черкесова (1900–1943), младшего ее на пять лет, муж переехал жить в семью Бенуа. Летом 1925 г. Анна и Юрий переехали в Париж под предлогом ознакомления с Международной выставкой декоративного искусства и художественной промышленности. Во Франции супруги довольно успешно занимались иллюстрированием книг, кроме того, Юрий сотрудничал с домами мод, создавая дизайн тканей и костюмов. В 1941 г. Ю. Черкесов был интернирован и помещен с сыном Александром в лагерь Компень, затем отпущен. В 1943 г. художник покончил с собой, а вдова переехала к родителям и впоследствии занималась делами своего отца. В письме из Италии от 18 августа 1950 г. А. Н. Бенуа обращается нежно к дочери и внуку: «Чудная наша Атечка и чудный Татанидзе! […] Умоляю не оставлять нас без частых и обстоятельных вестей! Целую вас обоих без конца и крепко обнимаю. Нежно любящий вас отец и дед»[62]. Александр Юрьевич Черкесов (1920–1984) также пошел по художественной стезе.
Елена Бенуа сбежала из Петрограда по льду в Финляндию и поселилась в Париже, городе, где она родилась 31 марта 1898 года. Во Франции она оформляла театральные спектакли, например мистерию «Жанна Д’Арк» П. Клоделя на музыку А. Онеггера, писала портреты и пейзажи, участвовала в выставках, сотрудничала с отцом. Елена выходила замуж четыре раза. Ее мужьями были художник Б. П. Попов, композитор И. А Вышнеградский, литературный критик А. Я. Браславский и французский летчик Р. Клеман. Во втором браке у Елены родился сын, Дмитрий Вышнеградский (1924–2020), который занимался историей русской эмиграции. От третьего брака родился сын Петр Браславский (1930–1995), ставший архитектором и музыкантом.
Анна Александровна прожила 89 лет, Елена Александровна — 74 года.
Николай Бенуа. Эскиз второй сцены «La Boutique Fantasque», музыка О. Респиги, сценография М. Вальман, для Театра Колон в Буэнос-Айресе, 1939 г.
Глава 3Детство
Итак, мы уже знаем, что Николай Бенуа родился в Ораниенбауме в 1901 г. в семье Александра Бенуа и Анны, урожденной Кинд.
Счастливый отец так описывает свое первое знакомство с новорожденным: «мне показали моего сына в виде довольно благообразного существа с очень характерным носом на крошечном личике. Этот нос был несомненно родовым признаком, он в одинаковой степени напоминал как прадеда Кавоса, так и дедушку Кинда — отца моей жены. Назвали мы это существо Николаем, в честь деда Бенуа, но крестины состоялись только через три месяца на даче в Ораниенбауме, куда потрудился приехать венчавший нас патер Шумп»[63]. Через два года Анна Карловна из лютеранства перешла в католичество[64], чтобы быть еще ближе к мужу и детям.
С рождением сына Бенуа переехали на новую квартиру на углу улиц Малой Мастерской и Офицерской. Квартира находилась на пятом этаже, что было не очень удобно, особенно для молодой матери с детьми. Положение усугублялось увольнением по семейным обстоятельствам двух помощниц[65].
В ноябре 1902 г. родители решили устроить для дочерей, Ати-младшей и Лели, недавно перенесших корь, первый выход в театр, на «Лебединое озеро»[66]. Николай, по причине крайнего малолетства в театр взят не был. Зато он с удовольствием слушал чтение старшей сестры Ати[67]: «карапузик Коля потешно присаживался к ним и тоже старался вникать в те истории, […] среди коих почетное место занимал сборник сказок „Die Elfenreigen“»[68].
В 1903 г. семья Бенуа отправилась в Рим, а лето 1904 г. провела в Финляндии. По возвращении им пришлось снова искать квартиру. На этот раз Бенуа поселились на Первой линии Васильевского острова[69].
Утром 9 января 1905 г. трехлетний Коля, получивший семейное прозвище Кока, с сестрами восьми и десяти лет, в сопровождении няни, во время прогулки стали свидетелями расстрела мирной демонстрации жителей[70].
Мальчик не отличался крепким здоровьем, и семейный доктор предписал ему находиться вблизи моря, волны которого могли бы поспособствовать оздоровлению юного организма[71]. В итоге Кока в возрасте с четырех и до семи лет пребывал за границей. Летние месяцы 1905 и 1906 гг. семья проводила в местечке Примель, в Бретани, а в остальное время проживала в Версале, плененная живописностью окрестных садов[72].
В 1907 г. здоровье сына пошло на поправку, и тревога родителей несколько улеглась. В этом же возрасте у Коки появился живой интерес к рисованию[73].
Семья возвратилась из Парижа в Петербург в 1908 г., но уже на следующий год снова отправилась за пределы России, на этот раз проведя отпуск в Швейцарии, неподалеку от итальянской границы. Отдыхая в швейцарской «глуши», Бенуа не могли не воспользоваться случаем и не посетить близко расположенный Милан. У восьмилетнего Коки сохранились воспоминания о величественном миланском соборе Дуомо.
Но ничего не подсказало ему обратить внимание также и на знаменитый миланский театр — Ла Скала. Не пройдет и двадцати лет, как этот храм музыки станет для него родным домом. Тогда же, в 1909 г., мальчик совсем его не заметил[74].
Новой традицией молодой семьи стало выезжать в отпуск в Швейцарию — Александру Бенуа полюбились прелестные пейзажи кантона Тичино (нем.: Тиссен), и особенно селение Монтаньола, где он снимал дом Камуцци (Casa Camuzzi). Это был не просто дом, а элегантный особняк в стиле охотничьего замка с башенками и шпилями[75], где сдавались апартаменты. Позднее, в 1919 г., в дом Камуцци переедет немецкий писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе Герман Гессе[76], и проведет в этом прелестном месте двенадцать лет своей жизни[77], поэтому сегодня резиденция известна, в основном, как дом-музей автора романа «Сидхартха».
Дом Камуцци в Монтаньоле. Рисунок А. Камуцци
Первый хозяин швейцарского дома, Агостино Камуцци (1808–1870)[78], в 1828 г. переехал из Швейцарии в Петербург с целью продолжить учебу. Агостино хотел стать архитектором, и лучшим местом в Европе XIX в. для учебы и практики был Петербург с его быстроразвивающейся урбанистикой, многочисленными государственными и частными проектами строительства зданий, дорог и мостов. В России Агостино нашел избранницу, не среди русских девушек, а французскую мадемуазель Марию Рей[79]. Один из сыновей пары, Арнольд, впоследствии стал известным художником. А в 1854 г., вернувшись из России в Монтаньолу, Камуцци, обогащенный опытом и многочисленными бумагами с чертежами, приступил к расширению и благоустройству фамильного «замка»[80].
Историк Джузеппе Мартинола писал о Камуцци: «как это и произошло с Агостино Камуцци, […] его рисунки заставляют увидеть в нем индивидуальность, которую мы до этого видели только частично: широта и открытость, присущая его дворцам, как с ренессансными подсказками, так и с возвращением элегантных открытий XVIII в., романтической ореол построенных им больших вилл на периферии и тонкая вышивка его крошечных вилл, а также, если это его рук дело, но именно так и считается, фасад церкви [Сант-Аббон-дио. —