Председатель Моссовета: один из отцов города
Мы не можем строить в Москве несуразные, дешёвые вещи, ибо то, что мы строим в Москве, это на века, на поколения, и дело… в том, чтобы создать настоящий памятник эпохи, чтобы будущие поколения чувствовали в каждом доме, в каждом построенном здании дыхание коммунизма.
В. Мухина. Монумент эпохи «Рабочий и колхозница»
В.И. Ленин в Обращении «К населению» 5 ноября 1917 года призывал: «Товарищи трудящиеся! Помните, что вы сами теперь управляете государством. Никто вам не поможет, если вы сами не объединитесь и не возьмёте все дела государства в свои руки. Ваши Советы – отныне органы государственной власти, полномочные решающие органы».
Вождь революции в своих горячих революционных речах и призывах всё же не очень учитывал реалии жизни: власть у тех, кто принимает решения. Низы, по сути, бесправны. При любой власти… Да и за Советами установлен фактически безоговорочный контроль партии. Получалось по жизни так, что градоначальник, избранный «демократическим» путём, всё же не совсем начальник: у него есть ещё поводырь или смотрящий…
Многоликий резонёр Ленин, правда, и этот момент учёл в своих работах, мол, неправомерен вопрос: Совет рабочих депутатов или партия? «Нельзя так ставить вопрос… Решение, безусловно, должно быть: и Совет рабочих депутатов, и партия. Вопрос – и крайне важный – вопрос состоит только в том, как разделить и как соединить задачи Советов… и партии».
В Москве на период работы Н.А. Булганина председателем Моссовета звёзды сошлись самым благоприятным образом: к нему в напарники от партии был назначен Н.С. Хрущёв. А общим для них куратором по-прежнему оставался стойкий коммунист, авторитет первейший и непререкаемый, за исключением, разумеется, И.В. Сталина, Лазарь Моисеевич Каганович.
Фактически именно с подачи Л.М. Кагановича происходили основные преобразования в Москве на период работы Булганина в качестве тогдашнего мэра.
Ещё 20 июля 1930 года на пленуме Московского комитета обсуждался вопрос «О плане работ Московского комитета партии».
«В связи с ликвидацией округов мы должны провести огромную напряжённую работу, – заявил тогда Лазарь Моисеевич. – Если мы не предусмотрим укрепление областного аппарата, в частности Московского комитета, если мы не предусмотрим укрепления районов работниками, у нас не окажется рычагов на месте. Вот почему Бюро МК постановили создать специальную комиссию, чтобы просмотреть аппарат МК, просмотреть, как он построен, как идёт работа, сколько в нем бюрократизма и как нужно этот бюрократизм устранить…
В ближайший период мы должны также продумать и поставить на бюро вопрос о разукрупнении районов Москвы. Мы не предрешаем этого вопроса, мы его только ставим, необязательно, чтобы в Москве существовало именно 6 районов, а не 10, допустим, районов. Может быть, они будут ближе к предприятиям, ближе к рабочим, ближе к производству».
Постановлением пленума Моссовета от 13 декабря 1930 года городскую территорию разбили на 10 районов (Сталинский, Пролетарский, Москворецкий, Ленинский, Фрунзенский, Краснопресненский, Октябрьский, Дзержинский, Сокольнический и Бауманский), существенно расширив при этом компетенцию районных советов, что вело к «сближению органов партийного и советского руководства с трудящимися».
Кроме того, реорганизовали и громоздкую систему управления московским коммунальным хозяйством, создав ряд специализированных трестов, находившихся в непосредственном подчинении Президиума Моссовета (Трамвайный, Мосавтотранса, Гордоротдела, очистки города, водоснабжения и канализации и др.).
Однако уже в феврале 1931 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о выделении Москвы в самостоятельную административно-хозяйственную единицу. Кто был инициатором этой идеи – в точности не установлено. Есть разные свидетельства. Каганович так писал в своих воспоминаниях: «С 1931 по 1935 год население Москвы выросло почти на 1 миллион, опережая рост городского хозяйства.
В 1930–1931 годах городское хозяйство Москвы стало самым узким местом, затрудняя в дальнейшем развитие промышленности, удовлетворение нужд городского населения в водоснабжении, канализации, транспорте, электроснабжении, отоплении и особенно в обеспечении жильём, школами, больницами… Рабочие роптали. Вопрос о положении дел в городском хозяйстве Москвы обсуждался не только в Московском комитете, но и в Политбюро ЦК. Помню выступление тов. Сталина на Политбюро. Необходимо, сказал он, развернуть вопрос широко и взяться за коренную реконструкцию Москвы и вместе с ней – всех крупных городов СССР. Политбюро создало комиссию, в которую вошли члены Политбюро, в том числе и Сталин».
Председателем комиссии был избран Каганович Л.М. Его назначили докладчиком на июньском пленуме ЦК ВКП(б) 1931 года.
В соответствии с решением этого – важнейшего для столицы – пленума ЦК ВКП(б) Москву выделили из Московской области в самостоятельную административно-хозяйственную единицу. Практика показала неэффективность управления гигантом. Как местные государственные учреждения, так и партийные руководящие органы не справлялись с объёмом работы.
Моссовет
После таких пертурбаций – сперва укрупнение районов, потом разделение города и области – Николай Александрович Булганин становился на верхушку исполнительной власти отдельного региона, и не просто отдельного, а столичного. Пришлось многое менять и в структуре городской власти.
28 февраля 1931 года в Колонном зале Дома Союзов состоялся пленум Мособлсовета. На нём из избранных в январе – феврале 1931 года на выборах депутатов был создан Московский городской Совет. Пленум утвердил также состав Исполкома в количестве 63 человек, избрал президиум из 14 членов и 3 кандидатов, утвердил заведующих отделами Мосгорисполкома. Председателем президиума Моссовета избран Н.А. Булганин, секретарём – В. Шуров.
1 марта 1931 года на первом заседании президиума по предложению Н.А. Булганина были распределены обязанности между его членами, в том числе по руководству определённой отраслью городского хозяйства, утверждён регламент работы руководящих органов.
Важную роль в организации работы Московского Совета сыграл майский 1931 года объединённый пленум. На нём с докладом об организаторской работе Советов выступил Н.А. Булганин. Он заострил внимание на повышении активности работы секций и депутатских групп: «Секции должны стать основными массовыми организациями Советов. Из органов контроля и наблюдения секции должны быть превращены в непосредственных исполнителей целого ряда функций государственного советского аппарата».
Приняв должность, Н.А. Булганин всерьёз занимается реорганизацией роли Советов в управлении городом. «На основании решений пленума в составе орготдела исполкома был создан сектор массовой работы, а при президиуме из 100 депутатов – группа инспекторов, которые на предприятиях развёртывают массовую работу, вовлекая в неё и хозяйственное управление рабочих. В результате этих мер кроме 8938 депутатов городского и районных Советов в секциях работали 38 659 активистов».
Ещё одна цифра. В конце 1931 года в составе депутатских групп работало уже около 60 000 рабочих, служащих, домохозяек; 32 заместителя заведующих отделами городского и районных Советов были рабочие – совместители на общественных началах. Какую они имели реальную власть, эти рабочие, служащие, домохозяйки? Ответ на этот вопрос дадут документы другого периода, когда Н.А. Булганин будет покидать свой пост.
А в начале пути на посту представительской власти Н.А. Булганин вовлекает в свою деятельность как можно больше депутатов: с одной стороны, они ему в помощь, с другой – он демонстрирует коллективное руководство и, стало быть, коллективную ответственность за принятые решения.
Что там вещал Владимир Ильич, обращаясь к трудящимся? «Помните, что вы сами теперь управляете государством». Но так можно только предполагать. Н.А. Булганин был уже калёным, уже с опытом руководителя: побывал в качестве первого лица и в тресте ВСНХ, и на Электрозаводе, и понимал, скорее всего, что вся ответственность за результаты работы исполкома будет лежать на нём и первом лице в городском комитете партии.
Ещё один момент: Булганин безукоснительно исполняет указания и пожелания «сверху». Здесь играет ему на руку умение подчиняться и вместе с тем уходить из-под удара, если что-то пойдёт не так, не по задуманному начальством. Роль исполнителя, а не инициатора ему больше подходила, а высшее руководство это больше устраивало.
Работу с депутатами Булганин держал под контролем – и даже время от времени её реформировал. Но главное для него было другое: реконструкция городского хозяйства, а депутатские секции, общественные контролеры, инициативные группы – это, по большому счёту, атрибуты советской власти. Общественность – неизбежный и подчас очень удобный рычаг любой власти, только общественностью надо вовремя и умело руководить.
Моссовет на ул. Тверской. До реконструкции. Начало 1930-х
Уже в марте 1931 года для надзора и контроля за ходом строительства по предложению Булганина решением президиума была создана строительная секция, и вскоре после обсуждения строительства заводов «Фрезер», «Калибр», «Шарикоподшипник» Булганиным было принято постановление считать их ударными стройками. Президиум Моссовета обязал Мосстрой обеспечить эти стройки всем необходимым в первую очередь, а соответствующие отделы – организовать улучшенное питание и культурное обслуживание занятых на стройке рабочих. На стройки при этом направлялись опытные руководители и специалисты.
Результаты вскоре были ощутимыми: уже в октябре 1931 года было закончено строительство цехов первой очереди завода «Шарикоподшипник», в марте 1932 года – оснащение оборудованием, а в конце 1932 года завод давал продукцию. Это было крупнейшим производством в Европе. И СССР был освобождён от ввоза продукции из-за границы. Вот так выполнялись задачи индустриализации, и в этом была заслуга деятельных руководителей.