…В пункте 1 проекта постановления Верховного Совета говорится следующее: «Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик постановляет:
Утвердить образование в составе Российской Советской Федеративной Социалистической Республики краёв: Алтайского и Краснодарского и областей: Архангельской, Вологодской, Иркутской, Новосибирской, Орловской, Рязанской, Смоленской, Тамбовской, Тульской и Читинской».
Депутаты Верховного Совета СССР Н. А. Булганин, А. А. Жданов, И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов, Н. С. Хрущёв. 1938 г.
Особенно с большим удовлетворением это будет встречено населением этих краёв и областей. Организационные мероприятия по образованию новых краёв и областей являются выражением хозяйственного и культурного роста этих областей и краёв.
Изменение к статье 22 Конституции СССР означает приближение государственных органов власти к населению, к колхозу, к району, к селу…
Организационному вопросу наше Правительство придаёт и будет придавать очень большое значение. Этому учит нас наша большевистская партия, этому учит нас товарищ Сталин. (Бурные аплодисменты)».
Далее Н.А. Булганин некоторыми словесными «подпорками» обосновывает уже «старые» решения Сталина о коллективизации и организационных встрясках в сельских округах.
«…В 1930 году, когда наша страна развёртывала социалистическое переустройство сельского хозяйства, тогда на XVI съезде большевистской партии товарищ Сталин указал на необходимость укрепления наших районных органов власти. Тогда шла речь о ликвидации округов и об образовании районов. И вот тогда товарищ Сталин в своём докладе на XVI съезде большевистской партии в 1930 году говорил: «Не может быть сомнения, что мы не смогли бы поднять громадную работу по перестройке сельского хозяйства и развитию колхозного движения, если бы не провели районирования».
«Цель районирования, – говорил товарищ Сталин, – приблизить партийно-советский и хозяйственно-кооперативный аппарат к району и селу, для того чтобы получить возможность своевременно разрешать наболевшие вопросы сельского хозяйства, его подъёма, его реконструкции».
Видите, товарищи, в таком большом решающем деле, как переустройство сельского хозяйства на социалистический лад, во главу угла товарищем Сталиным был поставлен организационный вопрос…»
Для чего Н.А. Булганину потребовался этот реверанс в сторону Сталина, не совсем понятно. Скорее всего – это просто был реверанс, ибо вопрос об организации краёв и областей мало касался того давнего, очень небезобидного решения по переустройству сельского хозяйства в 1930 году.
Позже Н.А. Булганин приводит примеры правильного разделения регионов, в частности Московской области, которую хорошо знал.
«…Московская область до разделения имела около 5 тыс. сельсоветов и 11 с лишним миллионов населения. Бюджет Московской области составлял 2200 млн рублей. Бюджет только одной этой области больше бюджетов некоторых западноевропейских государств. Спрашивается: могли ли мы рассчитывать на то, что руководящие организации таких краёв и областей могут добираться до сельсовета, до повседневных, злободневных и наболевших вопросов?
(Следующая фраза могла бы и вовсе показаться зло-ироничной на фоне прошедшего 1937 года. Кому-то могла показаться. Но кто это мог бы огласить! – прим. Е.Ш.)
…Раньше нас могло удерживать от разделения областей отсутствие кадров, теперь же совершенно очевидно для каждого из нас, что этот вопрос не является препятствием…»
Кадры – именно их и не хватало, именно отсутствие квалифицированных кадров сдерживало развитие экономики и в целом общественное процветание страны. Вероятно, Н.А. Булганин забыл, что у него в Совнаркоме РСФСР кадров остро не хватало, в «министерские» кабинеты приходилось с трудом набирать людей, и всегда ли образованных и квалифицированных?!
«…Мы все видим, что у нас за эти годы выросли сотни тысяч, миллионы замечательных людей, героев, стахановцев, инженеров, учёных, наших людей из народа, людей, которые стоят во главе государственных органов и ведут дело замечательно, как подобает настоящим государственным деятелям социалистического государства».
В зале Верховного Совета. 1938 г.
Далее Н.А. Булганин произносит слова, которые идут в русле времени и решений партии, точнее – И.В. Сталина. По-видимому, без этого, считал Николай Александрович, ему было не обойтись. Он даже, на мой взгляд, перегибает палку, когда притягивает Н.И. Ежова к именам вождей.
Вот его заключительная часть речи. Иллюстрация того времени и того момента. «…Когда мы, товарищи, на Чрезвычайном VIII Всесоюзном Съезде Советов обсуждали имеющую историческое значение, утверждённую этим съездом нашу Сталинскую Конституцию, тогда мы все в один голос отмечали её особенность: в ней записано то, что завоёвано рабочими и трудящимися массами Советского Союза. И вот сейчас, товарищи, если посмотреть на предлагаемые, на первый взгляд кажущимися небольшими, изменения и дополнения отдельных статей Конституции СССР, то и эти изменения отражают в себе дальнейший, ещё больший рост нашей страны, дальнейшие победы трудящихся нашей великой родины, одержанные под руководством героической партии большевиков, под руководством нашего великого Сталина. (Бурные продолжительные аплодисменты всего зала. Возгласы: «Ура!», «Да здравствует товарищ Сталин!)».
Но это не завершающий аккорд в его речи: «Говоря об обеспечении порядка и государственной безопасности, мы можем сегодня, товарищи, с удовлетворением заявить, что мы горды теми органами, которые обеспечивают нам общественный порядок и государственную безопасность в нашей стране. Мы горды нашим славным НКВД и его сталинскимнаркомом – товарищем Ежовым (выделено Е.Ш.). (Бурные, продолжительные аплодисменты.)
Мы горды тем, что имеем такую славную организацию, воспитанную по-сталински, дерущуюся по-большевистски под руководством народного комиссара – товарища Ежова за дело партии Ленина – Сталина. (Продолжительные аплодисменты.)»
Когда читаешь такие строки, становится и неловко, и страшно за товарища Н.А. Булганина, хочется риторически спросить: кто ж Вас, уважаемый товарищ Булганин, за язык-то тянет? Неужели не почувствовали, что за такие дела по борьбе с врагами на Ежова всё свалят, сделают прилюдно козлом отпущения и поставят к стенке?.. Хотя гипотетически к стенке могли поставить любого… за единичным исключением.
«…Но мы знаем, – продолжил Н.А. Булганин, – и прекрасно помним слова и указания товарища Сталина о том, что враги ещё не перевелись, что капиталистическое окружение нашей социалистической родины ещё существует, и пока оно существует, оно будет посылать на наши предприятия, поля, фабрики и заводы своих агентов, шпионов и диверсантов. В условиях продолжающейся классовой борьбы необходимы меры репрессий и усиление нашей организованности.
Дополнения и изменения, предлагаемые нам и означающие наше дальнейшее продвижение вперёд, несомненно будут восторженно приняты не только Верховным Советом Союза Советских Социалистических Республик – они будут также восторженно приняты всеми народами великого Советского Союза. (Аплодисменты.)
Удивление вызывает то, что Булганин был знаком с Ежовым, и возможно, даже близко. Конечно, не дружил (дружбы там, наверху, и не предполагалось никогда), но бывал у него дома, в застольях.
«…Начальник охраны свидетельствовал: «В 1938 году я слышал на квартире у Ежова разговор, где также происходила пьянка с участием Булганина, Хрущёва, Угарова и других… Ежов рассказывал присутствующим о поведении на допросах арестованных, о порядке приведения приговоров над врагами народа, поведении приговорённых к расстрелу, в частности им упоминались фамилии бывшего секретаря московского комитета Рындина и ряда других врагов, ранее работавших в московском комитете».
Своё участие в расстрелах Ежов афишировал, и это стало обыденным явлением на застольях».
УГАРОВ Александр Иванович (1900–1939 годы). С 10.02.1938 года и. о. 1-го секретаря Московского горкома и обкома партии. 20 октября 1938 года арестован. В 1939 году расстрелян.
Приведу слова И.В. Сталина о Ежове: «Ежов – мерзавец! Погубил наши лучшие кадры. Разложившийся человек. Звонишь к нему в наркомат – говорят уехал в ЦК. Звонишь в ЦК – говорят уехал на работу. Посылаешь к нему на дом – оказывается, лежит на кровати мертвецки пьяный. Многих невинных погубил. Мы его за это расстреляли».
Ах, какой плохой товарищ Ежов! Сколько народу погубил. Всё невинные люди, лучшие кадры…
Об этом говорил и Молотов. Правда, признаётся, что Ежов выполнял волю Сталина: «Сказать, что Сталин не знал об этом – абсурд, но сказать, что он отвечает за все эти дела – тоже, конечно, неправильно».
Как лукаво товарищ Молотов объясняет репрессии! Всё, дескать, вождь знал, а винить его во всём нельзя…
Каганович тоже сваливает весь грех репрессий на Ежова, хотя и оправдывает сталинские чистки: «Ежов старался чересчур… Он даже «устраивал соревнования, кто больше разоблачит врагов народа». В результате «погибло много невинных людей, и никто это не будет оправдывать».
Да неужели Ежов самочинно, без одобрения Сталина, «рубил» головы тысячам невинных людей?
Только в 1937–1938 году «Ежов посещал кремлёвский кабинет Сталина 278 раз и провёл в нём суммарно 834 часа! Чаще встречался со Сталиным только Молотов».
А ведь они, Сталин и Ежов, могли встречаться ещё и на сталинской даче, и в ЦК, на съездах, сессиях, пленумах… И что такое 834 часа? Если откинуть время на сон и бытовые нужны, то получится: 834: 12 = 69,5. То есть Ежов провёл в обществе Сталина почти два с половиной месяца!
Фрагмент выписки из заявления арестованного Дагина Израиля Яковлевича, бывшего начальника 1-го отдела ГУГБ НКВД СССР, о поведении Н.И. Ежова, 15 ноября 1938 г.: «…За все 17 месяцев моей работы в Москве, по моим наблюдениям не было дня, чтобы Ежов не пьянствовал, но ни разу он не болел, как это сообщалось друзьям и отмечалось во врачебных бюллетенях.