Некоторые положения из Постановлений XIX съезда ВКП(б) – КПСС см. в Приложении 7.
Н.А. Булганин, который на этом партийном форуме находился в президиуме и был в маршальской форме, чем подчёркивал свою причастность к Вооружённым Силам, также выступал на съезде. Он говорил о международной политике СССР, который окружают милитаристы США. Чего-то принципиально нового, «продвинутого» он в своём выступлении не высказал. Вернее, как человек, который отвечал в Совете министров СССР за военные ведомства, он говорил только с этой точки зрения и был, в общем-то, органичен.
«За последние годы во всех агрессивных странах значительно возросла численность сухопутных войск и военно-воздушных сил. Так, в Соединённых Штатах Америки общая численность вооружённых сил увеличилась, по сравнению с 1939 годом, более чем в 6 раз. Численность регулярных вооружённых сил Великобритании, по сравнению с довоенным временем, возросла в два с половиной раза. По требованию Америки создаются вооружённые силы в Западной Германии и Японии и сколачивается так называемая европейская армия, которая по планам империалистов должна к концу текущего года значительно возрасти.
Под прикрытием фальшивых речей о своём миролюбии американское правительство в широких масштабах организует и строит военные базы за пределами своей страны, главным образом на территории Западной Германии, Франции, Англии, Французского Марокко, Турции и Японии. Свои военно-морские базы Америка создаёт по преимуществу также на чужих территориях, прежде всего на тех морях, которые входят в границы Североатлантического блока.
Нетрудно догадаться, что строительство всех этих военных баз Соединённые Штаты Америки осуществляют с таким расчётом, чтобы окружить ими Советский Союз и тем самым создать благоприятные для себя условия на случай войны».
Из позиции Булганина становилось ясно, что сотрудничество с Западом не предполагается, конфронтация будет только усиливаться, а гонка вооружений – нарастать. Таким образом, Булганин попадал в число «кремлёвских ястребов».
«В последнее время большой воинственный азарт проявляют генералы Атлантического блока, которые по приказу своих хозяев с Уолл-стрита мечутся из страны в страну. То они проверяют войска, то проводят сухопутные, морские и воздушные манёвры, то рыщут вдоль советских границ. Только за последние три месяца на советско-турецкой границе побывало до десятка видных представителей американской и английской военщины. Появление у нашей границы этих шакалов в мундирах, конечно, не случайно. Это – одно из звеньев в подготовке империалистами войны против СССР.
И.В. Сталин на трибуне съезда. 1952 г.
…Всему миру известно, что означает «освобождение по-американски». В прошлом – это бесчеловечное истребление индейских племен Северной Америки, жестокие расправы с филиппинским народом, военная интервенция против молодой Советской республики. В настоящее время «освобождение по-американски» – это грабительская, захватническая война в Корее, варварские бомбардировки мирных корейских городов и сёл, истребление женщин и детей бомбами и смертоносными бактериями. Ложью об «освобождении» американские империалисты прикрывают свой разбой…
…Наши Армия и Флот существуют для защиты своей Родины, для охраны мирного труда советского народа. Мы стоим за мир и проводим политику мира, политику предотвращения войны. Однако все предложения Советского Правительства, направленные на обеспечение дела мира, американским правительством и его подпевалами отвергаются. Отвергаются потому, что советские предложения срывают дело поджигателей войны и их агрессивные планы».
Ну а заканчивает Булганин свою речь как все, как под копирку, неизменной здравицей: «Да здравствует наш вождь и учитель великий Сталин! (Бурные, продолжительные аплодисменты. Все встают. Возгласы: «Великому Сталину – ура!»)
XIX съезд был последним для вождя. И выступление его было последним, публичным. Произнесена его речь была также в последний день работы съезда, 14 октября. Казалось бы, лидер страны должен был подвести какие-то итоги съезду, выше поднять знамя партии или фонарь, который бы осветил путь к неизбежному светлому коммунистическому будущему. Но вышло не так. Речь Сталина была не о насущном…
«Было бы ошибочно думать, что наша партия, ставшая могущественной силой, не нуждается больше в поддержке. Это неверно. Наша партия и наша страна всегда нуждались и будут нуждаться в доверии, в сочувствии и в поддержке братских народов за рубежом. Особенность этой поддержки состоит в том, что всякая поддержка миролюбивых стремлений нашей партии со стороны любой братской партии означает вместе с тем поддержку своего собственного народа в его борьбе за сохранение мира».
Эти слова были далеки от нужд и советского рабочего, и крестьянина, и военного, и учёного. Тенденциозно, обтекаемо… Всем становилось понятно, что съезд для Сталина заключительный.
«Особого внимания заслуживают те коммунистические, демократические или рабоче-крестьянские партии, которые ещё не пришли к власти и которые продолжают работать под пятой буржуазных драконовских законов. Им, конечно, труднее работать. Однако им не столь трудно работать, как было трудно нам, русским коммунистам, в период царизма, когда малейшее движение вперёд объявлялось тягчайшим преступлением. Однако русские коммунисты выстояли, не испугались трудностей и добились победы. То же самое будет с этими партиями».
Слова о «русских коммунистах» в «период царизма» звучат очень загадочно, почему он их не именует «большевиками»?
«Раньше буржуазия считалась главой нации, она отстаивала права и независимость нации, ставя их «превыше всего». Теперь не осталось и следа от «национального принципа». Теперь буржуазия продаёт права и независимость нации за доллары. Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено за борт. Нет сомнения, что это знамя придётся поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий, и понести его вперёд, если хотите быть патриотами своей страны, если хотите стать руководящей силой нации. Его некому больше поднять».
В конце своей речи, которая длилась семь минут, Сталин тоже произнёс здравицы: «Да здравствуют наши братские партии!
Пусть живут и здравствуют руководители братских партий!
Да здравствует мир между народами!
Долой поджигателей войны!»
Партийцы в зале слушали Сталина со вниманием. Ловили каждое его слово. Но от вождя – ни слова конкретики о линии партии во внутренних делах. И всё же Сталин не был бы Сталиным, если бы ничего не приготовил к съезду. Вернее, к последовавшему после съезда пленуму ЦК КПСС. Где конкретно, пофамильно, делилась верховная власть.
«…Смотрим, созывается пленум ЦК, но никакого предварительного разговора на Политбюро Сталин не поднимал. Каков будет состав Президиума? Ни численности, ни персонального состава не сообщает – ничего не известно! А на пленуме Сталин, выступая, разделал «под орех» Молотова и Микояна, поставив под сомнение их порядочность. В его речи прямо сквозило политическое недоверие к ним, подозрение в какой-то их политической нечестности».
Октябрьский пленум ЦК КПСС 1952 года был всё же памятным – для многих из верхушки власти. Сталин приготовил всем сюрпризы. Откуда они исходили, никто не понимал, даже Хрущёв и Булганин, которые были в центре событий. С чем связаны его, Сталина, выдвинутые обвинения своих соратников и «список из 25 человек», об этом списке никто не знал, а главное – его заявление об уходе. Позже Хрущёв даст объяснение появлению новой структуры власти: «…Его предложение после XIX съезда об избрании 25 человек в Президиум Центрального Комитета было направлено на то, чтобы устранить всех старых членов из Политбюро и ввести в него людей, обладающих меньшим опытом, которые бы всячески превозносили Сталина. Можно предположить, что это было также намерением в будущем ликвидировать старых членов Политбюро…»
Это Хрущёв произнесёт в 1956 году. Но в 1952 году почти все «старые» члены Политбюро в той или иной мере войдут в верховные структуры власти. Никто «не потеряется», разве что будут отодвинуты Молотов и Микоян. А Ворошилов, которого Сталин в какой-то период посчитал английским шпионом, будет даже «возвращён» во власть.
Однако вождь, как всегда, что-то темнил. Окружённый стаей приближенных служак, доносчиков, а также консультантов, партаппаратчиков, – Сталин скорее всего видел свою картину партии. Возможно, даже более объёмную и цельную, чем отдельные политические фигуры. Эта картина, конечно, ещё преломлялась старческим болезненным восприятием и извечной подозрительностью.
На пленуме ЦК Сталин был куда более ярким и неожиданным, чем на съезде. Тут он и преподносит урок соратникам. Фактически это последний урок Сталина. У него наблюдалась эта страсть, воспитанная безраздельной властью, кого-то чему-то учить.
Насколько он был искренним в том, что говорил на пленуме, оценить невозможно. По одной позиции он мог быть вполне откровенным, а по другой – совсем нет. А ещё Сталин мог загораться в непредсказуемой ярости и гневе. Партноменклатура это испытала на себе. Но и она не могла знать всех извивов вспыльчивой натуры Единоначальника. Октябрьский пленум это подтвердил.
Из записи речи И.В. Сталина на пленуме ЦК КПСС 16 октября 1952 года: «Итак, мы провели съезд партии. Он прошёл хорошо, и многим может показаться, что у нас существует полное единство. Однако у нас нет такого единства. Некоторые выражают несогласие с нашими решениями. Говорят: для чего мы значительно расширили состав ЦК? Но разве не ясно, что в ЦК потребовалось влить новые силы? Мы, старики, все перемрем, но нужно подумать, кому, в чьи руки вручим эстафету нашего великого дела. Кто её понесёт вперёд? Для этого нужны более молодые, преданные люди, политические деятели. А что значит вырастить политического, государственного деятеля? Для этого нужны большие усилия. Потребуется десять, нет, все пятнадцать лет, чтобы воспитать государственного деятеля.