В нашей партии бывали события и посерьёзнее. Мы знаем, как партия ломала хребты авантюристам, заговорщикам масштабом покрупней, действовавшим группой, а не в одиночку. Из истории нашей партии мы также знаем, что, пресекая и ликвидируя авантюристов и заговорщиков, партия закалялась, крепла, а её авторитет в народе возрастал.
Все, что мы слышали здесь о Берия, и то, что мы знаем теперь о нём, говорит о том, товарищи, что мы имеем дело с врагом партии, с врагом советского государства и народа».
Речь Н.А. Булганина на пленуме ЦК КПСС 3.07.1953 г. см. в Приложении 8.
Выступление Николая Александровича будут постоянно поддерживать «голоса из зала» с выкриками: «Правильно!»
Правильно ли он говорил? Да, конечно правильно! Беда в другом… Окажись на трибуне пленума Лаврентий Павлович Берия, а Булганин в заточении, из зала так же бы неслись выкрики «Правильно!»
Под конец своего выступления Булганин высказал любопытную вещь: «Наши областные комитеты партии, ЦК республик, крайкомы, несмотря на то, что мы много раз записывали в решениях ЦК о необходимости решительно покончить с бесконтрольностью в деятельности органов МВД, всё ещё по-настоящему глубоко работу этих органов не контролировали и не контролируют до настоящего времени.
Коллективное руководство ЦК КПСС
Надо с этим покончить. Это бесспорно. Сегодня на этом пленуме это стало особенно ясно. Но я думаю, товарищи, что мало, если мы только так скажем. Я думаю, что следует сказать более конкретно. Надо завести контроль над этими органами по конкретным практическим вопросам. Бюро обкома, крайкома, ЦК республики, Президиум ЦК должны знать, кого арестовывают, как допрашивают, кто сидит в тюрьме, каковы там порядки (выделено Е.Ш.).
Ну что за сталинские воспитанники: всё им не терпелось кого-нибудь арестовывать и допрашивать!
Первый и, возможно, главный шаг Н.С. Хрущёв сделал: коварный конкурент Берия устранён. Далее – в атмосфере партии витает вопрос о злодеяниях Сталина, это тоже требует развязки.
А где же народ, народные массы? Где мнение трудового пролетариата и колхозного крестьянства? Что говорят профсоюзы? Как известно, профсоюзы – школа коммунизма. Чем дышит славный ленинский комсомол?
По большому счёту, все кремлёвские разборки были далеки от простого народа, от простого труженика. Граждане СССР получили газету «Правда» (10.07.1953 года) с кратким сообщением о преступных починах бывшего Министра МВД Л.П. Берия.
Газета «Правда» от 10.08.1953 г.
Пленум имел воздействие в основном только на верхушку партии. Потоком, как из рога изобилия, полились признания и доносы на Берию, на тех, кто с ним работал, кто был как-то завязан с ним по службе, кто имел от него какой-то моральный или материальный урон. В основном это были не простые люди. Военные, учёные, чиновники разных рангов.
Мнение населения в расчёт не принималось, но о нём в ЦК регулярно докладывалось. Надзорные органы работали, собирали – разумеется, через информаторов, – отклики разных социальных групп.
Информацию о реагировании населения г. Москвы от 13 июля 1953 года на решение пленума ЦК КПСС и Постановление Президиума Верховного Совета Союза ССР о преступных действиях Берия см. в Приложении 9.
Большинство собранных откликов людей из разных слоёв общества подспудно говорит о том, что наверху началась борьба за власть. Так оно и было. Но без очень важного и коварного конкурента.
Берия, однако, поначалу стал писать письма – покаянные. Он искал в первую очередь поддержку у Маленкова. В первый день ареста он, вероятно, и не поверил во всё произошедшее. Наверняка, надеялся, что кто-то приедет к нему и заберет его из подвала воинской части.
«Письмо Л.П. Берия Г.М. Маленкову
от 1 июля 1953 г.
В ЦК КПСС
Товарищу Маленкову
Дорогой Георгий!
В течение этих четырёх тяжёлых суток для меня я основательно продумал всё, что имело место с моей стороны за последние месяцы после пленума ЦК КПСС как на работе, так и в отношении лично тебя и некоторых товарищей Президиума ЦК, и подверг свои действия самой суровой критике, крепко осуждаю себя.
…Особо должен отметить нашу совместную активную многолетнюю работу в Специальном комитете при Совете Министров по созданию атомного оружия, а позже по системам «Комета» и «Беркут» – управляемых снарядов…
…Никита Сергеевич! Если не считать последнего случая на Президиуме ЦК, где ты меня крепко и гневно ругал, с чем я целиком согласен, мы всегда были большими друзьями. Я всегда гордился тем, что ты прекрасный большевик и прекрасный товарищ, и я не раз тебе об этом говорил, когда удавалось об этом говорить, говорили т-щу Сталину. Твоим отношением я всегда дорожил.
…Николай Александрович! (выделено Е.Ш.) Никогда и нигде я тебе плохого не делал, помогал честно и как мог. Маленков Г.М. и я не раз о тебе говорили т-щу Сталину как о прекрасном товарище и большевике. Когда т-щ Сталин предложил нам вновь установить очерёдность председательствования, то я с Маленковым Г. убедили, что этого не надо, что ты справляешься с работой, а помочь мы и так поможем.
…Я до последнего вздоха предан нашей любимой партии и нашему советскому правительству.
Лаврентий Берия
Т-щи, прошу извинения, что пишу не совсем связно и плохо в силу своего состояния, а также из-за слабости света и отсутствия пенсне (очков).
1 июля 1953 г.».
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 463. Л. 164–172.
«Письмо Л.П. Берия в Президиум ЦК КПСС
от [2] июля 1953 г.
В Президиум ЦК КПСС
Товарищам Маленкову, Хрущёву,
Молотову, Ворошилову, Кагановичу,
Микояну, Первухину, Булганину и Сабурову.
Дорогие товарищи, со мной хотят расправиться без суда и следствия после 5-дневного заключения, без единого допроса. Умоляю вас всех, чтобы этого не допустили, прошу немедленного вмешательства, иначе будет поздно. Прямо по телефону надо предупредить.
…Свой ЦК и своё правительство я не меньше любых т-щей поддерживал и делал всё, что мог. Утверждаю, что все обвинения будут сняты, если только это захотите расследовать. Что за спешка, и притом очень подозрительная.
Т. Маленкова и т. Хрущёва прошу не упорствовать, разве будет плохо, если т-ща реабилитируют.
Ещё и ещё раз умоляю вас вмешаться и невинного своего старого друга не губить.
Ваш Лаврентий Берия
Немедленно передать для Президиума ЦК КПСС
т. т. Маленкову и Хрущёву
по телефону от Л. Берия».
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 463. Л. 173–174.
После смерти того или иного деятеля высокого ранга иной раз появляются воспоминания, интервью и даже мемуары охранников, водителей и разной обслуги этих деятелей. С одной стороны, это весьма любопытно, с другой – веры этим мемуарам не очень много. Министр, член Политбюро, Маршал, председатель Совета Министров – вряд ли, а пожалуй, и никогда не будут секретничать и что-то «обнажать» своей охране и обслуге; большинство из когорты таких деятелей своей семье даже ни о чём не докладывают. Так что полагаться на такие воспоминания надо очень осторожно. Здесь я привожу фрагмент воспоминаний телохранителя (думаю, в бытность Булганина слово «телохранитель» официально не использовалось, использовали слово «прикреплённый», но привожу его из текста «Комсомольской правды» от 26.06.2008 года охранника Н.А. Булганина А.П. Шарова. Интервьюером Шарова выступает журналист Николай Добрюха.
«…Наши ребята, – рассказывает А.П. Шаров, – которые видели, как арестованного Берия уводили, когда нам смену сдавали, ничего не сказали. Но мы сами сообразили: что-то не так. С чего бы это вдруг стали сшибать портреты Берия в ГОНе (Гараж особого назначения)?! Ещё никто ничего не говорил. Только водители первых лиц всё знали. Поэтому сразу стали портреты у себя снимать.
Через несколько дней (может быть, через смену) вызывают машины, и «старший прикреплённый» к Министру обороны Булганину офицер Фёдор Тимофеевич Безрук говорит: «Будьте готовы. Срочный выезд». Мы сразу по местам. Булганин с Безруком садятся в правительственный «ЗИС». Едут. Мы, как полагается, у него на хвосте.
Приезжаем в штаб Московского военного округа. А там весь двор заставлен машинами. В них сидят солдаты. Все с автоматами.
Булганина встречал генерал. Они переговорили и пошли к середине двора. Туда, где за забором находился вход в подземелье – в бомбоубежище, устроенное с насыпью в виде спуска в деревенский погреб. Проход за изгородку охраняли два автоматчика. Сперва прошёл командующий округом. За ним Булганин и его «прикреплённый» Безрук. Хотел с ними пройти и начальник нашей смены Тарасенко Пал Палыч. А солдаты… раз автоматами! Не положено! И не пустили.
Булганин спустился в подземелье. Сколько он там был – 30–40 минут, – не помню. Помню только, что дело было к вечеру…
– Постойте, – перебил я рассказчика, – Александр Петрович! …О том, что вскоре после ареста 26 июня 1953 года кто-то из первых лиц встречался с Берия, слышу впервые. Считается, что на его письма с просьбами разобраться по справедливости никто не обращал внимания. …И вот теперь вы говорите, что всё-таки на этот крик бериевского отчаяния высшее руководство откликнулось и с Берия встретился Булганин…
– Да! Встретился. Но об этом не сообщалось. Поэтому никто из историков этого не слышал. Не знаю: закончилась ли жизнь Берия общеизвестным судом, вынесшим 23 декабря 1953 года высшую меру наказания, или его действительно тайно расстреляли ещё до июльского (2–7 июля 1953 г.) пленума, то есть вскоре после секретной встречи Булганина, и на суде роль Берия, как утверждает его сын Серго, исполнял артист… Одно знаю точно: после ареста вывозил Берия из Кремля в бункер штаба Московского военного округа вместе с Булганиным его личный водитель на персональном булганинском «ЗИСе».
– Вскоре после посещения арестованного поехали к Булганину домой в его двухэтажный особняк на Ленгоры. Когда вышли из машин, ничего особенного на лице Булганина я не заметил, а вот разговор его с Безруком произвёл на меня впечатление. Я стал невольным его свидетелем. Как раз моё время было стоять на посту… И я, значит, стою, а Булганин с Безруком туда-сюда по двору мимо меня ходят. Разговаривают. Дом-то бериевские люди по-прежнему прослушивать могли. (Про эту прослушку я потом узнал.) В какой-то момент они так разговорились, что остановились. И как раз возле меня… Булганин так разворачивается и вдруг говорит Безруку: