мужчины – по достижении 50 лет и при стаже работы не менее 20 лет;
женщины – по достижении 45 лет и при стаже работы не менее 15 лет;
б) рабочие и служащие на других работах с тяжёлыми условиями труда – по списку производств, цехов, профессий и должностей, утверждённому Советом Министров СССР:
мужчины – по достижении 55 лет и при стаже работы не менее 25 лет;
женщины – по достижении 50 лет и при стаже работы не менее 20 лет.
17. Женщины, родившие пять или более детей и воспитавшие их до восьмилетнего возраста, имеют право на пенсию по старости по достижении 50 лет и при стаже работы не менее 15 лет, если они не имеют права на пенсию по старости в более раннем возрасте.
18. Рабочие и служащие – слепые, получающие пенсию по инвалидности, имеют право вместо этой пенсии получать пенсию по старости: мужчины – по достижении 50 лет и при стаже работы не менее 15 лет; женщины – по достижении 40 лет и при стаже работы не менее 10 лет.
Рабочим и служащим – слепым при указанном возрасте и стаже работы пенсия по старости назначается также и в том случае, когда ко времени обращения за пенсией по старости пенсия по инвалидности им не была назначена.
19. Пенсии по старости назначаются в следующих размерах:
Минимальный размер пенсии по старости устанавливается 300 рублей в месяц».
Пенсионная реформа в СССР приобрела некоторый оттенок Булганинской реформы. Даже в народе поговаривали: «реформа Николая Третьего».
Е. А. Фурцева и Н. А. Булганин на трибуне мавзолея. 1955 г.
На посту председателя Совета Министров СССР Н.А. Булганин реформировал и правительство. Правда, пертурбации в правительстве, ликвидация некоторых министерств, передача функций на места не давали ощутимого результата по сокращению госаппарата. Одни структуры расформировывали, другие под новыми вывесками появлялись.
«Записка Н.А. Булганина М.Г. Первухину по поводу реорганизации министерств
15 апреля 1956 г.
Я и т. Хрущёв прочли предложение о реорганизации министерств.
Материал можно разослать. Считаем целесообразным Вам обменяться мнениями по этому вопросу, как об этом говорил т. Микоян.
Наши замечания:
Очень мало сокращается людей; подозрительная графа входящих в союзные республики – 3333 чел. Сомнительно, чтобы люди поехали в союзные республики. Вероятно, всё это РСФСР и тоже Москва. Мы за то, чтобы Министерство речного флота ликвидировать, ликвидировать также Министерство автомобильного транспорта. Кроме того, надо подготовить предложение о ликвидации Министерства юстиции.
В целом вопрос желательно рассмотреть после 1 мая.
С приветом
Н. Булганин».
АПРФ. Ф. 3. Оп. 52. Д. 281. Л. 27–28.
XX съезд КПСС, февраль 1956 года.
Это событие вошло в историю памятным докладом Н.С. Хрущёва. Н.А. Булганин к этому докладу также имел непосредственное отношение. Решение обнародовать факты «Большого террора» принималось накануне на заседании Президиума ЦК.
Существует несколько версий, почему Хрущёв разоблачил культ личности Сталина. Во-первых, от деятельности Сталина нужно было как-то отдалиться, то есть разоблачение зрело само по себе. Такое «отречение от прошлого» было неизбежным. Ещё в 1953 году, сразу после смерти вождя, разобрались в некоторых сшитых белыми нитками делах.
Во-вторых, кровавый груз сталинских репрессий сам по себе был очень тяжёл для тех, кто был к нему причастен и считал сам себя жертвой этой причастности.
Ещё одна из причин – месть. Сталин только на картинках был этакий безупречный «отец народов». Многие и многие деятели партии видели в нём жестокого узурпатора, и пнуть его хотя бы мёртвого не терпелось, выместить свои обиды. Считается, якобы Хрущёвым была произнесена фраза, вырвалось, мол, у него однажды, в узком кругу, что Ленин отомстил Николаю II за брата, а он, Хрущёв, отомстит Сталину, пусть и мёртвому, за расстрелянного сына, который обвинялся в военном преступлении.
Все эти составляющие могли присутствовать и наверняка в какой-то мере и пропорции присутствовали, когда Хрущёв готовился к своему эпохальному выступлению на ХХ съезде КПСС.
Однако первым и самым важным толчком к такому развороту событий явился Анастас Иванович Микоян. Он тоже многое не забыл…
«– Говорят, идею развенчать Сталина подал Хрущёву Микоян.
– Я не исключаю этого, – согласился Молотов. – Хрущёвцы могут этим гордиться. А коммунистам не подходит… Партию разделить на сельскую и промышленную – нелепо, безусловно.
– Считают, что это было по тем временам прогрессивно, новое слово.
– Какое новое! Гнилое! И сам-то Анастас был гнилой.
– Микоян очень связан с Хрущёвым. Я думаю, что он и настраивал Хрущёва на самые крайние меры…»
Микоян настропалил Хрущёва на разоблачение культа Сталина. А Хрущёв быстро понял, что это ему выгодно. Лично ему нужно было поднять свой авторитет. Поднимало ли это авторитет партии? – вряд ли об этом думал Хрущёв. Вернее, всегда можно было найти демагогические подпорки своим действиям. Микоян ничуть не скрывает своих первичных шагов по разоблачению сталинских кровавых дел.
«О моей позиции по вопросу о создании комиссии по расследованию положения дел при Сталине перед XX съездом Хрущёв в своих воспоминаниях пишет: «Неудивительно, что Ворошилов, Молотов и Каганович не были в восторге от моего предложения. Насколько я припоминаю, Микоян не поддержал меня активно, но он и не делал ничего, чтобы сорвать моё предложение…» Что касается меня, то это совершенно не соответствует фактам. Сама инициатива создания этой комиссии принадлежит мне, и Никита Сергеевич никак не мог это забыть. Поэтому очень странно звучат слова: «Насколько я припоминаю…», то есть он страхует себя возможностью ошибки. Как и многое из того, что вспоминает Хрущёв, касаясь меня, моей роли или её, так сказать, отсутствия. Я удивлён, как он мог быть так несправедлив ко мне. Это не просто забывчивость, это прямая неправда, причём часто неправда у него маскируется в игнорировании того, что я делал или говорил. Вообще, ведь были и свидетели: Молотов, Каганович, Булганин, Суслов, Первухин, Сабуров.
А дело было так. Я и многие другие не имели полного представления о незаконных арестах. Конечно, многим фактам мы не верили и считали людей, замешанных в этих делах, жертвами мнительности Сталина. Это касается тех, кого мы лично хорошо знали. А в отношении тех, кого мы плохо знали, да нам ещё представляли убедительные документы об их враждебной деятельности, мы верили.
…Мы очень были дружны с Л.С. Шаумяном (заместитель главного редактора Большой советской энциклопедии – прим. Е.Ш.). Как-то я попросил его (это, правда, было не сразу, а примерно за полгода до XX съезда) составить две справки. Первую – сколько было делегатов на XVII съезде, вошедшем в историю как «съезд победителей», и сколько из них подверглось репрессиям. Ведь это был 1934 г., когда на съезде не было уже антипартийных группировок, разногласий, было полное единство в партии. Поэтому важно было посмотреть, что стало с делегатами этого съезда. И вторую справку – это список членов и кандидатов в члены ЦК партии, избранных на этом съезде, а затем репрессированных.
Через месяц или полтора он предоставил мне эти сведения. Картина была ужасающая. Большая часть делегатов XVII партсъезда и членов ЦК была репрессирована.
Это потрясло меня. Несколько дней из головы не шла мысль об этом, всё обдумывал, как это происходило, почему Сталин это сделал в отношении людей, которых хорошо знал. Словом, строил всякие догадки, но ни одна из догадок меня не устраивала и не убеждала. Я думал, какую ответственность мы несём, что мы должны делать, чтобы в дальнейшем не допустить подобного.
Шаумян добыл эти сведения частным порядком и официально пользоваться я ими не мог, но этого было достаточно для того, чтобы потребовать обсудить этот вопрос.
Я пошёл к Хрущёву и один на один стал ему рассказывать. Он в это время был поглощён другими вопросами, тоже важными, конечно, но другого характера: целинные земли, новые положения о методах борьбы за социализм (признание мирного перехода) и т. д. Мне пришлось убеждать его, что самый важный вопрос осуждение сталинского режима. «Вот такова картина, – говорил я. – Предстоит первый съезд без участия Сталина, первый после его смерти. Как мы должны себя повести на этом съезде касательно репрессированных сталинского периода? Кроме Берия и его маленькой группы – работников МВД, мы никаких политических репрессий не применяли уже почти три года. Но надо ведь когда-нибудь если не всей партии, то хотя бы делегатам первого съезда после смерти Сталина доложить о том, что было. Если мы этого не сделаем на этом съезде, а когда-нибудь кто-нибудь это сделает, не дожидаясь другого съезда, все будут иметь законное основание считать нас полностью ответственными за прошлые преступления».
Вот как было дело. Микояна груз преступного соучастия тяжелил. Ему хотелось от него избавиться. Один он этого сделать не мог. Нужно было всем скопом скинуть с себя ответственность. Всю ответственность взвалить на мертвеца. Хрущёв понял свою выгоду в этих разоблачениях и решительно подхватил знамя антисталинизма. При этом свою роль в репрессиях всячески хотел затемнить.
«Хрущёв слушал внимательно, – продолжает Микоян в своих воспоминаниях. – Я сказал, что предлагаю внести в Президиум предложение о создании авторитетной комиссии, которая изучила бы все документы МВД, Комитета госбезопасности, прокуратуры, Верховного суда и другие, добросовестно разобралась во всех делах о репрессиях и подготовила бы доклад для съезда. Хрущёв согласился с этим».
Вскоре была образована комиссия. Возглавить комиссию Хрущёв поручил секретарю ЦК П.Н. Поспелову. В её состав вошли секретарь ЦК А.Б. Аристов, председатель ВЦСПС Н.М. Шверник и заместитель председателя КПК при ЦК КПСС П.Т. Комаров.
Перед началом ХХ съезда, 9 февраля 1956 года, созданная Президиумом ЦК «комиссия Поспелова» представила объёмный отчёт о репрессиях. Отчёт подготовили за месяц.