вого секретаря иметь первого секретаря по общим вопросам.
Голос. Это клевета.
Булганин. Вы не были на Президиуме и не знаете. Тов. Жуков и я считали, что этот вопрос надо обсудить, потому что он очень серьёзный.
Голос. Не впутывайте Жукова.
…Шверник. Вы, тов. Булганин, говорите неправду. У вас сегодня нет партийной совести. Членам пленума известно о том, как вы вели политику и антипартийный заговор.
Жуков. Ты не крути, тов. Булганин, если хочешь быть честным человеком.
Голос. Почему вы хотели снять Хрущёва и вместе с тов. Серовым? Вы объясните, с чем вы связываете это дело.
Голос. И Жукова опутывали.
Голос. О группе расскажите.
Голос. Ещё раз просим рассказать, почему метод партийной критики заменили заговором.
Булганин. Товарищи, я решительно отвергаю это обвинение в заговоре. Это чудовищное обвинение, вы поймите. (Шум в зале.)
Голоса. Поступок чудовищный. Встали на чудовищный путь.
Жуков. Вы запутали Сабурова, Первухина и Ворошилова.
Булганин. Я считаю, что не было ни одного случая, чтобы эта семёрка собиралась в полном составе. Ко мне приходили Молотов, Маленков, Каганович, я беседовал в эти дни с очень многими товарищами, в том числе и с тов. Жуковым, с тов. Микояном.
Косыгин. Кто Вам поручил обрабатывать товарищей (выделено Е.Ш.: какая-то специфическая партийная терминология: «обрабатывать товарищей»…) для того, чтобы выйти на Президиум ЦК, что, вам было официальное поручение?
Булганин. Я считал нормальным посоветоваться друг с другом.
Косыгин. Почему Вы считали необходимым посоветоваться с Маленковым о Никите Сергеевиче Хрущёве, а не с Хрущёвым? Он был избран Первым секретарём пленумом. Это настоящая фракция.
Кириленко. Вы до последних дней очень много говорили, что Хрущёв – Ваш лучший друг. Почему же, когда пришли к Вам недруги, Вы не поговорили с другом – с Первым секретарём. Есть тов. Суслов – второй секретарь. Речь идёт о партии, а не о Совете Министров, почему же Вы с тов. Сусловым не поговорили, почему Вы не поговорили с секретарями ЦК, а начали с этими деятелями… вести разговор? Чем они Вас подкупили, лучшего друга тов. Хрущёва?
Булганин. Ничем они меня не подкупили.
…Брежнев. На первом заседании Молотов сказал, что Хрущёв провозгласил лозунг – догнать и перегнать. Это авантюризм в хозяйственной политике, говорил Молотов, а вы с ним согласились. Вы же не возражали Молотову, вы объединились с ним.
Голос. И правым уклоном.
Булганин. Я скажу своё мнение.
Голос. Вы почестнее.
Булганин. Я честно говорю. Я считаю политику в отношении лозунга догнать и перегнать правильной.
Голос. С субботы?
Булганин. Я считаю этот лозунг многообещающим. Я не согласен ни с Молотовым, ни с Кагановичем, ни с Маленковым и заявляю об этом пленуму ЦК.
…Булганин. Я сказал всё. Мы с Хрущёвым друг друга знаем 27 лет, из них 26 лет мы совместно работаем на руководящей работе. Наши отношения сложились на основе борьбы за ленинскую линию. Выступление Хрущёва на Президиуме ЦК показало, что в лице Хрущёва мы имеем стойкого ленинца. (Шум в зале.)
…Я выводы, товарищи, сделал для себя большие. …Пленум укрепит наше единство, нашу сплочённость, чтобы двигаться вперёд к ещё большим успехам. Что касается меня, то заверяю вас, дорогие товарищи, что вместе с вами я хотел бы бороться за дело партии, за её генеральную линию, за её могучие творческие силы.
Голоса. Не верим».
«Тройка заговорщиков» Л. М. Каганович, Г. М. Маленков, В. М. Молотов
Таким образом, Булганин отрёкся от своей позиции, своих мыслей. Он очень быстро сдулся. Впрочем, ещё накануне Президиума он колебался, не выказывал уверенности… Маленков, Каганович, Молотов даже старались не оставлять его одного…
М. Г. Первухин
М. З. Сабуров
Но вместе с тем он, думаю, прекрасно понимал, осознавал, на своей шкуре, как говорится, прочувствовал, что на должность Первого лица в государстве Хрущёв не подходит. А министерство сельского хозяйства, возможно, Хрущёв ещё и потянет. Ему ведь накануне Героя Социалистического Труда за сельхозноваторство дали.
Ещё дальше пошёл в своих раскаяниях Сабуров, признал даже то, чего не было…
«Сабуров. Я решил, товарищи, сказать правду. Была ли группа? Да, была группа, как бы там ни называли – группа или совещание, фракция, – дело не в этом, товарищи, а дело в том, что собирались в группу и обсуждали вопрос. Я сказал на Президиуме, что группа есть.
Голос. Антипартийная группа?
Сабуров. Я считаю, что это антипартийная группа. Только не мешайте мне сказать до конца.
Жуков. Булганин, послушайте, что говорит Сабуров.
Сабуров. Вот говорят, что не было группы, а что это, если не группа? Кто входил туда? Маленков, Каганович, Молотов, Булганин и Первухин, два раза я присутствовал. Тов. Ворошилова я не видел ни разу.
Голос. Кто возглавлял, кто председательствовал?
Сабуров. Председательствовал всё время Булганин, наибольшую активность и рьяность проявляли Маленков и Каганович. Если я не прав, пусть скажут.
Жуков. Вот, Булганин, твоя честность.
Сабуров. Я считаю, что это была самая настоящая антипартийная группа заговорщиков, которая ставила перед собой задачу изменить руководство и изменить политику (выделено Е.Ш.).
…Жуков. Вот как надо, Николай Александрович, рассказывать, а ты не сказал. До последней минуты всё хитришь».
Вот она, «обработка товарищей»! Сабурова обработали хорошо: признал даже больше, чем было на самом деле…
М.Г. Первухин тоже с покаянными речами вышел к товарищам по партии.
В.В. Молотов спасти ситуацию, разъяснить, что к чему, не смог. Да и теми методами, которыми он хотел образумить пленум, этого было сделать невозможно. Он уже был отмечен клеймом «убийцы», «заговорщика» и т. п.
Вячеслав Михайлович выставил в свою защиту отнюдь не те 120 000 писем трудящихся, отправляемых ежегодно на имя товарища Н.С. Хрущёва, о невыносимой жизни под его руководством, а стал зачитывать цитаты В.И. Ленина. Тут уж и вправду надо объявлять смех в зале. Да кому из тех, кто сидел на июньском пленуме ЦК 1957 года, где шла драка за власть, нужны были ленинские пространные воспитательные речи!
«Молотов. …Газеты заполняются так, как было во времена Сталина… (шум в зале), либо новая речь, либо новое приветствие… (Шум в зале.) Вы не называете это культом личности, но это самые настоящие зародыши культа личности, которые противоречат тому, что пленум ЦК и Президиум ЦК говорят о коллективном руководстве. Мы не должны закрывать глаза на это.
Кузьмин. Кем хотели заменять тов. Хрущёва? Почему на Президиуме не сказали до конца вашей программы по смене руководства в партии?
Молотов. Мы сказали основное. На Президиуме один в одном плане говорил, другой – в другом, но главный вопрос заключался в том, как обеспечить и укрепить коллективное руководство и предупредить дальнейшие нарушения этого коллективного руководства. Я, товарищи, ничего плохого не вижу в том, что мы обсудили вопрос о том, чтобы не было поста Первого секретаря.
…Хрущёв походя говорит так о членах Президиума ЦК: этот выживший из ума старик, этот бездельник, тот карьерист. Вы не можете считать справедливым и нормальным, когда один член Президиума ЦК начинает распоряжаться нами, как пешками.
…Нельзя зазнаваться. В этом есть опасность и для нашей партии. Ленин в 1920 году, когда Московская организация праздновала его 50-летие, не нашёл ничего другого сказать, как предупредить о недопустимости для большевиков зазнайства. Я прочту.
Голоса. Читали».
Лицемерия партийной верхушке было не занимать…
Спустя годы Молотов вспоминал о тех событиях, которые привели его в «беспартийность».
«– На XX съезде избрали Президиум – одиннадцать человек. Потом мы решили снять Хрущёва – в 1957 году. На Политбюро, когда он сел председательствующим, решили заменить его Булганиным… И вот сел Булганин председательствующим.
– А Хрущёв молчал?
– Где там! Кричал, возмущался… Но мы уже договорились. Нас семеро из одиннадцати, а за него трое, в том числе Микоян. У нас программы никакой не было, единственное – снять Хрущёва, назначить его Министром сельского хозяйства. А за стеной шумят. Там Фурцева, Серов, Игнатов. Собрали членов ЦК.
На другой день был пленум. Фурцева как Секретарь ЦК, она играла роль. И Суслов как Секретарь ЦК. Серов большую роль сыграл. Использовал технический аппарат. Вызвал членов ЦК поскорей в Москву. Собрались к Суслову. Серов помогал. Ну конечно, он играл техническую роль. Поскольку Хрущёв оставался Первым секретарём ЦК, аппарат, в конце концов, был в его руках.
…Жуков – крупный военный, но слабый политик. Он сыграл решающую роль в возведении на пьедестал Хрущёва в 1957 году, а потом сам проклинал его… Его не снимали с секретарей, не успели снять. Собрали пленум, пленум был на их стороне – чего же тут!
– А вам не дали выступить на пленуме?
– Нет, дали, я всё же выложил…
– …А как пленум реагировал?
– Орали, орали. Я говорил не о нём, но о его руководстве специально, теперь не вспомнить всё, что было сказано, но, в частности, я говорил то, что у меня было намечено до этого, в том числе и насчёт того, что в 1953 году назначена комиссия по архиву Сталина, председатель – Хрущёв, я – член комиссии. До 1957 года ни разу не собирались мы, члены комиссии, Микоян там был, ещё кто-то… Архив Сталина нам, комиссии, поручен. Вот видите, как ведёт себя Хрущёв?
Д. Т. Шепилов
А. Н. Шелепин
Хрущёв, видимо, подслушивал наши телефонные разговоры, и шпионы у него были. Я выступал на пленуме, орали, не слушали. Потом хитро опубликовали. Сначала троих включили в «антипартийную группу» – Маленкова, Кагановича, Молотова – и добавили примкнувшего к ним Шепилова, а через некоторое время – Булганина и Ворошилова. Ворошилов был с нами, только потом раскаялся. Можно судить по тому, что было напечатано, как он вёл себя. Плохо вёл. Растерялся. Не знал, куда идти. А Хрущёв хитрый очень. То, что Ворошилов стал президентом, не добавило ему авторитета. Авторитет у него был с Гражданской…