Диоклетиану предлагали вернуться к власти, но он отказывался, наслаждаясь близостью к природе, при этом изрекая и утверждая истины, которые потом вошли в анналы. Например, следуя мудрым словам Солона — «Трон не стоит покоя жизни» — он отметил: «Больше радости доставляет ухаживать за садом, чем управлять всем миром». Это бывший император ответил соратнику, уговаривавшему его вернуться на римский трон: «Мой друг, внимательно посмотри на возделанное моими руками — вначале на государство, а теперь вон на ту капусту»…
Скончался же Диоклетиан от неизвестного недуга, поговаривали, что не по доброй воле. Профессор Московской духовной академии И. В. Попов в своей статье «Диоклетиан Римский император», помещенной в 4-м томе «Православной богословской энциклопедии» за 1904 год, предполагал, что «совершивши самоубийство чрез отравление». Произошло это в 313 году, когда святитель Николай Чудотворец уже давно был епископом Мир Ликийских и, скорее всего, находился в тюремном заключении.
Именно в период правления Диоклетиана произошло то, что во всемирной истории называют «великое гонение на христиан». На первый взгляд он героически и устроительно руководил Римским государством. Но одновременно с ним словно бы случился серьезный приступ жесткости по отношению к тем, кто исповедовал учение Иисуса Христа. По этой причине именно о Диоклетиане позднее часто вспоминали, когда нужно было показать наиболее трудные времена в жизни Церкви.
Святитель Дмитрий Ростовский так писал в Житии святого Николая Чудотворца: «Святитель Николай пас вверенное ему стадо словесных Христовых овец. Но завистливый змий лукавый, никогда не престающий воздвигать брань на рабов Божиих и не переносящий процветания среди людей благочестия, воздвиг гонение на Церковь Христову чрез нечестивых царей Диоклетиана и Максимиана. В то самое время от сих царей вышло повеление по всей империи, чтобы христиане отверглись от Христа и поклонялись идолам. Тех, кто не повиновался этому повелению, было предписано принуждать к тому темничным заключением и тяжкими муками и, наконец, предавать смертной казни. Эта дышащая злобою буря, по усердию ревнителей тьмы и нечестия, вскоре достигла и Мирского града. Блаженный Николай, бывший в том граде руководителем всех христиан, свободно и дерзновенно проповедовал Христово благочестие и был готов пострадать за Христа».
Для Диоклетиана религия имела особый смысл. Она была ему все-таки нужна, дабы успешно управлять государством. Он избрал язычество, вернее, с детства следовал ему как главной государственной религии. Было ли это чем-то новым? Конечно же, нет. Так поступали и его предки-правители. Но он при этом в какой-то момент посчитал христианство — самым опасным врагом для Римской империи. И последовательно стал бороться с ним. Вернее — искоренял физически.
Язычники недолюбливали его за особую пышность обрядов и придворного этикета, а также за высокомерие, которым он окружал себя самого, как римского императора. Он даже требовал, чтобы перед ним опускались на колени или падали ниц, выказывая окружающим жажду собственного почитания наряду или наравне с божественным.
В первые годы правления Диоклетиан временами относился к христианству не очень враждебно, с терпимостью. Историк Евсевий Кесарийский, даже будучи отнюдь не любителем его царствования, определял тогдашнее отношение императора к церкви в какой-то степени лояльным, а то время управления — даже удобным для распространения и становления христианской Церкви. Были периоды, когда христианами легко могли стать чиновники или военные высокого ранга. Они же без помех делали карьеру, двигались по службе, становясь приближенными к императорскому двору. Среди таких имен выделим придворного из личной свиты государя — Петра, упомянутого Евсевием Кесарийским в его исторической книге (позднее Петр стал известен как мученик). Еще вспомним доверенного императора, хранителя его личных покоев, «препозита священной опочивальни» (praepositus sacri cubiculi), возможно, евнуха — Лукиана, а также придворных Горгония и Дорофея. Все они мученически погибли, получив к своим святым именам приставку Никомидийские.
Заняв римский престол в 284 году, Диоклетиан последовательно готовился к решению о начале гонения на христиан, подталкиваемый соратником — Галерием. Именно Галерий еще в 302 году уговаривал Диоклетиана разобраться, наконец, с христианами в империи, считая их непримиримыми врагами, причем их вражеская армия, по его мнению, росла с большой скоростью.
Диоклетиан неожиданно прислушался к уговорам своего друга. Однако решение он принял не просто так, а придав своим жестоким начинаниям некоторую духовно-символическую основу. Для совета император посетил оракула Аполлона. Тот дал неясный ответ, но интерпретация услышанного была такова, что необходимо разобраться с «иноверцами-христианами». Так, мнение Галерия совпало с мнением божественного Аполлона.
И началось страшное время, вошедшее в историю Рима темным пятном.
«Великое гонение» на христиан, начавшееся в феврале 303 года, застало святителя Николая в самый разгар его подвижнической и просветительской деятельности. Он уже стал епископом Мир Ликийских, уже заслужил народное почитание как «добрый кормчий». А тут — такие испытания и полноценная угроза жизни!
Как удалось святителю выжить в этих условиях? Как он мог продолжать быть пастырем среди тех, кто государственными указами уже был приговорен к смерти? Чтобы ответить на эти вопросы, надо разобраться — как и каким образом в различные периоды гонения могли происходить те или иные события. Преследования христиан продолжались до 313 года (с учетом того, что их продолжали наследники императора Диоклетиана). Считается, что эти гонения на приверженцев Церкви Христовой в Римской империи стали последними и самыми суровыми.
Началось все с одного весьма заметного происшествия. В самом начале 303 года в восточной столице Римской империи — Никомидии — вдруг загорелся дворец императора. Потушить успели, но часть дворца была уничтожена. Как всегда, искали причину или преступников. Правители на тот момент — Галерий и Диоклетиан — обсуждали этот вопрос между собой, и первый убедил второго, что во всем виноваты христиане, так как из окна дворца виден их большой храм, куда они постоянно ходят и где зажигают свечи.
Специальное расследование не дало результатов. Но априори было решено, что сделали это христианские наемники. А помогли им высокопоставленные по дворцовой иерархии приближенные к императору люди. Вот тогда-то и казнили вышеупомянутых Петра, Дорофея и Горгония. Евсевий Кесарийский в своей «Церковной истории» описал эти ужасные события с подробностями, не забыв упомянуть, как Петра били кнутом, а затем, полив уксусом, жарили частями на раскаленных огнем камнях. Под руку попали шесть человек, среди которых был епископ Анфим, также названный позднее Никомидийским. Их обвинили в поджоге. Второй пожар в Никомидии произошел две недели спустя, когда иных «преступников» уже казнили. Это давало повод затем подозревать, что Галерий нарочно устроил пожары, чтобы обвинить христиан перед Диоклетианом.
Еще одной реакцией на происходящее стало другое событие: 23 февраля 303 года император Диоклетиан дал распоряжение разрушить и сжечь новый христианский храм в Никомидии (уж больно он мозолил глаза, будучи напротив императорского дворца!). И не просто сжечь — все хранящиеся там рукописи, ценное имущество — конфисковать. Складывалось впечатление, что Диоклетиан решил покончить с христианством за один день. По крайней мере — в имперской столице, резиденции правителя Никомидии.
Наступило утро 24 февраля, и граждане свободной страны получили обнародованным так называемый первый эдикт, направленный против христианства. Над ним потрудились правящие Римом тетрархи — Диоклетиан и Максимиан, Галерий и Констанций Хлор. Текст документа гласил об отмене гражданских прав христиан. То есть те, кто исповедовал христианскую веру, теряли юридические права на собственные богослужения. По закону они должны были теперь исполнять общепринятые в государстве античные языческие ритуалы.
Вдобавок эдикт указывал тотально уничтожать по всей Римской империи любые священные книги (Священное Писание христиан — в первую очередь), а также богослужебные рукописи. Как писал в «Истории христианской церкви» историк XIX века Евграф Иванович Смирнов, христиане «показали себя достойными последователями Христа. Несмотря на все запрещения, они составляли богослужебные собрания, если не в храмах, которые разрушились, то в подземельях (катакомбах); книги Священного Писания скрывались в потайных местах, и если невозможно было скрывать, то отдавали их вместе со своей жизнью. Некоторые, впрочем, из христиан, из страха перед пытками, выдавали книги Священного Писания, и таких Церковь отлучала как предателей».
По эдикту запрещались молитвенные собрания. Отменялось право христиан на судебную защиту и даже на подачу жалоб в суды. Крупные сановники при дворе или в войске, если они исповедовали христианство, лишались своих званий или рангов. Свободные вольноотпущенники по этой же причине вновь становились рабами. Ритор Лактанций в книге «О смертях гонителей» упомянул некоего Евентия (Эвтий, Эвтиус), порвавшего бумагу с текстом эдикта, после чего бедняга после пыток и истязаний был немедленно сожжен заживо, став первым мучеником эдикта. Автор книги предположил, что все происходящее в столице Никомидии является чуть ли не концом света. Для христиан наступили действительно трудные времена.
Чуть позднее, с помощью других эдиктов, руководство страны устроило настоящую войну против христианских священников и в еще большей степени обязало всех без исключения граждан империи совершать языческие жертвоприношения и иные нехристианские культовые обряды. Участвовать в таких обрядах обязаны были теперь именно все. Так можно было бы, во-первых, увидеть — кто есть кто, а во-вторых, заставить христиан предать свою веру под страхом казни. Наиболее сурово эти эдикты исполнялись на Востоке империи, то есть там, где жил святитель Николай.