К. К.-С.), собирается вся Церковь и все чины вместе… Предназначенный к наречению входит внутрь храма и священного алтаря. Затем, когда все, в знак божественной радости о Церкви, сочетающейся с совершенным мужем, зажгут свечи, а также ради чистоты ее жениха и ради Света, подаваемого Богом, тогда избранник надевает епитрахиль как символ вышней благодати и фелонь как образ света и чистоты… После того как новоизбранный произнесет славословие Богу, читаются молитвы «Трисвятое», «Отче наш» и все другие, соответствующие моменту, потому что совершается дело божественное и предварять его должны Бог и молитва, освящающая и возводящая к Нему. По окончании молитвы и совершении отпуста избранный становится пред страшным жертвенником, в священных вратах алтаря, и посланные от архиепископа, встав со свечами в руках посреди храма и взирая на храм, или, лучше сказать, на Бога, произносят слова наречения, а именно: «Святейший архиепископ и его священный собор нарекают священство твое во архиерея такой-то святейшей Церкви». Выслушав их, нареченный дает подобающий ответ. Во-первых, он благодарит Бога, что удостоился того, что с ним теперь совершается; во-вторых, благодарит архиепископа… в-третьих, он молится, чтобы благодатью Божией и молитвами избравших его послужить Ему достойно и богоугодно. После этого уже приготовляется всё необходимое к совершению рукоположения.
О рукоположении епископа.
В церковь собираются все архиереи, участвовавшие в избрании. Приходит и архиепископ для совершения рукоположения вместе с ними, или, лучше сказать, Сам Христос, через них совершающий Таинства, которые Он заповедал. Собираются также все клирики и миряне. Перед началом священной литургии ставится посреди церкви возвышение, на котором и садится на престол великий архиерей, а пониже устраиваются по обе стороны другие престолы, на которых садятся епископы… Потом певцы выходят, кланяются первому великому архиерею как изображающему Спасителя Христа и трижды величают его, произнося: «Исполла эти, дэспота» (на многие лета, владыка)! И наконец, выходит и хиротонисанный в епископа…»
Так это могло происходить. Хотя завершение торжественного события, произошедшего в Мирах Ликийских много столетий назад, святитель Дмитрий Ростовский уже в XVIII столетии описывает проще: «Вспоминая это видение и видя в нем явное благоволение Божие, и не желая отказать усердным мольбам собора, святой Николай принял паству. Собор епископов со всем церковным клиром совершили над ним посвящение и светло праздновали, веселясь о дарованном Богом пастыре, святителе Христовом Николае. Таким образом, Церковь Божия приняла светлого светильника, который не остался под спудом, но был поставлен на подобающем ему архиерейском и пастырском месте. Удостоенный сего великого сана, святой Николай право правил слово истины и мудро наставлял свою паству в учении веры».
Не менее красноречиво рассказывает о произошедшем и Симеон Метафраст в своем Житии X столетия. «Епископы немедля ведут святого во храм, — пишет он. — Громким голосом говорят: «Примите, братья, своего пастыря, которого избрал нам Дух Святой и которому вверил путеводить и усовершать наши души, кого поставила над нами не человеческая, а божественная воля. Вот мы обрели мужа, в ком имели нужду, нашли ныне, кого искали. Пасомые и благонаправляемые им, мы исполнены надежд, что усовершившимися предстанем пред Богом в день явления Его и откровения». К этому народ присоединил свою благодарность и обратил к Богу слова несказанного ликования. Святой собор епископов вместе с остальным клиром, совершив перед тем все необходимые обряды, рукополагает его архиереем, хотя Николай не желал и медлил принять предстоятельство вследствие своей воистину достохвальной скромности; едва согласился править престолом Мир тот, кто неискаженным распространял слово истины, берег в чистоте святые догматы и вразумлял им».
Итак, имя избираемого оповещали общине епископ или пресвитер. Но в те времена каждый член церкви имел неписаное право что-то говорить в пользу или против избираемого кандидата. И каждый голос, даже простого мирянина, принимался с уважением. Зачастую это было возможно потому, что новый кандидат в епископы, как правило, принадлежал (хотя некоторые историки пишут «должен был принадлежать») к той общине, в которой, собственно, выборы и происходили. Ведь он был известен каждому прихожанину.
Однако в случае с вновь избираемым епископом Николаем дело было не совсем так. Он не был членом Мирской христианской общины, так как жил и служил в Патаре. Правда, его могли хорошо знать, не велико расстояние… Однако даже в Житиях его отмечено, что он чуть ли не случайно вошел в храм во время выборов. И его всё же приняли как своего.
Евграф Смирнов, церковный историк XIX века, словно бы добавляет к рассказу Метафраста: «Когда вся церковь находила, что избираемое лицо, согласно требованиям апостольским, достойно занять иерархическую степень, произносила общий возглас: «Аксиос!» («Достоин!»), и следовало посвящение. В пресвитера и диакона рукополагал епископ местной церкви, а епископа же рукополагали, по большей части, епископы окрестных церквей (1-е Апостольское правило). Последние принимали даже участие и в самом избрании епископа или сами лично, или через своих уполномочных, наблюдая в этом случае, чтобы избираемое лицо, по своим достоинствам, соответствовало требованиям апостольским, и даже самим делом испытывая его в правоверии. При избрании епископа требовалось еще согласие на это и одобрение со стороны епископа главного города известной области, присутствовал ли он на месте во время избрания или нет (6-е правило I Вселенского Собора)».
Последнее правило было принято, как мы видим, уже после того, как священника из Патары возвели в сан епископа…
Так пресвитер Николай был избран епископом города Миры. Начиналась новая и самая славная страница в его жизни. Он окончательно переехал в другой город, ставший его новой родиной и местом, которое принесло ему историческую известность и даже имя.
Пора рассказать немного о Мирах Ликийских, граде, известном ныне всякому христианину.
Тот, кто бывал здесь, — а ныне этот старинный город называется по-турецки Демре (теперь места двух городов — старого и нового — не очень совпадают), — тот знает, что попасть сюда, например, с восточной стороны турецкого побережья не очень просто. Для этого нужно проделать сложный путь на машине по гористой местности, преодолевая извилистую дорогу-серпантин, по которой (из личного опыта) угрожающе и с быстротой легкового гоночного автомобиля носятся местные многотонные грузовики.
По дороге придется проехать множество античных достопримечательностей. Среди них — город Кемер, пристанище туристов со всех концов мира, а также местечко, от которого, собственно, и произошло само название этого крупного средиземноморского поселения. Долго забираясь на довольно крутую гору, паломник-турист попадает в гости к химерам — странным существам, которые в греческой мифологии занимались тем, что пугали население, изрыгая огненные стрелы, похожие на дышащий огнь «змея-горыныча».
На самом деле и сегодня можно увидеть, как из-под земли вырываются языки пламени, создавая фантастический мираж — лесное пространство, словно бы из сказок времен олимпийских богов. Трезвомыслящие люди говорят, что горение огня — это подделка, что сюда проведены газовые трубы, которые специально каждый день зажигаются дежурными природного парка. Те же, кто более романтичен, даже соглашаясь с «трезвенниками», со слегка сомнительной интонацией предполагают, что в древние времена точно так же из-под земли изрыгались естественные газовые огненные языки пламени, только в наше время замененные на искусственные. Во всяком случае, химерический огонь можно увидеть здесь и сегодня. Такой же, как и во времена святителя Николая.
Тут же рядом знаменитые ликийские кладбища с гигантским количеством античных усыпальниц. Все они вырублены каменотесами в окрестных скалах. Панорама завораживающая. Создается впечатление, что вы попали реально во времена поздней Античности. Что сейчас увидите скорбную языческую похоронную процессию, провожающую покойника в подземный мир Авда…
Но следуя далее по прибрежной горной дороге, вы скоро попадете в маленький городок, напоминающий скорее поселок, И каждый житель сразу же укажет вам путь к храму, благодаря которому кормятся все окрестные магазинчики сувениров, а также армия экскурсоводов да и сам музей (храм стал им уже давно) с билетной кассой, исправно выдающей за деньги пропуск всем, кто хочет войти в старинные развалины и в мир христианской древности.
Мы в Демре, в древних Мирах, в той самой церкви, где служил и был похоронен святитель Николай Чудотворец… Не будем обращать внимания на то, что ученые спорят о подлинности храма, вернее, о том — тот ли это храм. Турецкие археологи вообще каждый год находят что-нибудь эдакое, дабы возбуждать интерес к теме, привлекать все новых туристов и паломников. Например, недавно они заявили, что нашли настоящие мощи Николая Чудотворца и что их никто никуда не увозил…
Когда автор данной книги, сам в прошлом археолог, участвовавший в раскопках античных городов в Крыму, а также посещавший такие же многочисленные объекты в других странах мира (например, раскопки в турецком Эфесе или в легендарной и ныне тоже турецкой Трое), впервые попал в полуразрушенный храм в Мирах Ликийских, то был просто потрясен увиденным. Нет, не только загадочностью и безмолвием каменных стен, неразрушенными (хотя, к счастью, не до основания) сводами, не очищенными от богослужебных деталей пространствами, а тем, что все углы собора были обмотаны красной материей, напоминающей флаги времен штурма Зимнего дворца при революции в России. «Что это?» — спросил я по-английски у молодого энергичного турка, закреплявшего яркую ткань на стене. «Готовим веселый молодежный спектакль — свадьбу турецкого юноши. Репетируем, будет спектакль под открытым небом, — лихо ответил он и добавил: — Молодежный театр, делаем постановки в натуральном интерьере». — «А в какой традиции будет разыграна свадьба?» — вежливо осведомился я. «Конечно же, в мусульманской!» — услышал я изумленный ответ.