твительно, грандиозная постройка! Жители собирались здесь на совещания, игрища или театральные представления, сидя буквально среди останков своих родственников, которые в виде барельефов с лицами и фигурами наблюдали, по мнению языческих ликийцев, за происходящим с того света… Говорили, что в византийские времена театр города Мира включали в один из вариантов знаменитого списка семи чудес света.
Повезло когда-то в XIX веке сэру Чарлзу Феллоузу, британскому археологу и исследователю, совершившему несколько экспедиций в Ликию и вывезшему оттуда (для британского правительства) безвозвратно множество уникальных памятников Античности. Был он и успел изрядно покопаться и в Патарах, и в Ксанфе, и в Мирах…
При святителе Николае Мира слыла также одним из наиболее важных центров культуры и духовности. До упадка, наступившего в VII веке, когда город разрушили арабы, было еще далеко…
А уже Феодосий II сделал процветающий город Мира столицей Ликии и, как говорят, воздвиг там церковь Святого Николая.
Так что означало быть епископом (архиепископом) ликийского города? Чтобы ответить на данный вопрос, сначала зададимся другим: а что вообще означало тогда быть епископом в христианской Церкви? Кто мог им стать и какие возможности были у такого человека, какая ответственность возлагалась на него? Для ответа погрузимся в тему с большей степенью внимания, и порой нам придется возвращаться немного назад во времени и совершать путешествия в первые века от Рождества Христова.
Ответственность архиерейского сана
Епископ поставлен нести на себе немощи паствы.
От Симеона Метафраста — Пересказчика X века, послание из собрания житий святых, составленного по наказу императора Византии: «А этот архиерей Мир, удостоенный божественного духа, видя, что душа юноши цветет добродетелями, предрек грядущее преизобилие у него благодати, сказав, что он будет благим утешителем печалящихся, добрым пастырем душ, подателем спасения тем, кто в опасности, и призовет заблудших на нивы благочестия. Дальнейший рассказ покажет, что это в дальнейшем исполнилось».
Требует разъяснения вопрос о дате «наречения во епископа» (рукоположения) пресвитера Николая. Большинство исследователей сходятся на том, что это произошло около 300 года, некоторые даже утверждают, что конкретно в этот самый год. Трудно привести здесь доказательства этим утверждениям, как и невозможно их опровергнуть. Во всяком случае, по нашему мнению, тогда священнику Николаю было от 30 до 40 лет. Возраст для епископства, по нашему современному мироощущению, не очень большой. Мы привыкли считать, что епископ — это почти старец. Однако в предыдущих главах уже говорилось о теме «молодости» и «юности» подвигов святителя, и теперь не будем подробно останавливаться на этом.
Действительно, пресвитер Николай на пороге епископской кафедры был довольно молод, его духовный путь по иерархической церковной лестнице начался не в пожилые годы. Можно ли сопоставлять или сравнивать путь святости и путь карьерного роста, пусть даже абсолютно искреннего и естественного? Вряд ли. Однако, как показывает история, жизнь и опыт — такое сочетание вполне возможно. Хотя бы в случае со святителем Николаем Мирликийским.
О том, кто таков был епископ эпохи Николая Чудотворца и каковы были его обязанности, следует поговорить более подробно. С самого начала христианства в общинах верующих появились верховные пастыри — епископы или архиепископы. По формуле, так памятно сформулированной почти две тысячи лет назад священномучеником Игнатием Богоносцем, третьим епископом Антиохийской церкви после Петра и Евода: «Церковь без епископа не бывает».
За три столетия от Рождества Христова сложились и епархии — регионы и земли, где селился народ, который был в ведении архипастыря. «Епархия епископа, — писал М. Э. Поснов в своей «Истории Христианской Церкви», — по возможности совпадала с пределами провинции, в главном городе которой находилась его кафедра. Епископ был тесно связан со своею кафедрой; переход с одной кафедры на другую, в особенности с меньшей на большую, был строго запрещен; однако допускались исключения… В управлении своей провинцией или диоцезом епископ был неограничен».
Антиохийский собор 341 года, уже после кончины святителя Николая, утвердил уже давно установившиеся традиции (Правило 9-е): «В каждой области епископам должно ведати епископа, в митрополии начальствующего, и имеющего попечение о всей области, так как в митрополию отовсюду стекаются все, имеющие дела. Посему рассуждено, чтобы он и честью преимуществовал, и чтобы прочие епископы ничего особенно важного не делали без него, по древле принятому от отец наших правилу, кроме того токмо, что относится до епархии, принадлежащей каждому из них, и до селений, состоящих в ее пределах. Ибо каждый епископ имеет власть в своей епархии, и да управляет ею, с приличествующею каждому осмотрительностью, и да имеет попечение о всей стране, состоящей в зависимости от его града, и да поставляет пресвитеров и диаконов, и да разбирает все дела с рассуждением. Далее же да не покушается что-либо творити без епископа митрополии, а также и сей без согласия прочих епископов».
Каковы были требования — каким быть епископу? Как представляли себе своего архипастыря жители того времени? Что являлось образцовым для тех, кого выдвигали на право обладать этим саном?
Одним из удивительных текстов, где характеризуются епископ и требования к нему, является отрывок из Нового Завета, из Первого Послания апостола Павла Тимофею (1 Тим. 3,1–7). Вот он.
«Верно слово: если кто епископства желает, доброго дела желает. Но епископ должен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен, честен, страннолюбив, учителей, не пьяница, не бийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив, хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою честностью; ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией? Не должен быть из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом. Надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних, чтобы не впасть в нарекание и сеть диавольскую».
Нечто подобное мы можем прочитать и в другом Послании апостола Павла — Титу (Тит. 1, 6–9):
«Если кто непорочен, муж одной жены, детей имеет верных, не укоряемых в распутстве или непокорности. Ибо епископ должен быть непорочен, как Божий домостроитель, не дерзок, не гневлив, не пьяница, не бийца, не корыстолюбец, но страннолюбив, любящий добро, целомудрен, справедлив, благочестив, воздержан, держащийся истинного слова, согласного с учением, чтобы он был силен и наставлять в здравом учении и противящихся обличать».
В обоих посланиях мы находим важнейшие характеристики образа епископа, включая те, в которых определяется — кем он не должен быть, и те, где рекомендуется — каким он быть должен. Непорочность объявлялась образцом поведения. Епископ должен был следить за своей паствой (детьми верными), как за самим собой.
Однако существовали и другие причины, по которым кто-либо мог или не мог стать епископом. Например, «Апостольские правила», распространенные еще с I века. Историк XIX столетия Евграф Смирнов пишет: «Так называемые апостольские правила, составленные на основании апостольских писаний и апостольского предания, к этим требованиям присоединяют, что глухой и слепой не может быть епископом (Апостольское правило 78), а также бесноватый (Апостольское правило 79); женатый на вдове, отверженной от супружества, блуднице или актрисе (Апостольское правило 18), не могут быть приняты в клир. Что касается способа избрания на иерархические степени, то апостолы сами установили тот порядок, чтобы в выборе принимали участие все члены известной христианской общины». Так как правила эти были хорошо известны в те времена, то мы можем сказать, что избираемый во епископы пресвитер Николай никакими из перечисленных «негативных» качеств не обладал.
Можно приводить множество цитат из глобального наследия Отцов и Учителей Церкви за многие столетия, которые бы показали важность и уникальность роли епископа в жизни его паствы. Мы же приведем лишь несколько высказываний. Симеон Новый Богослов (X–XI века) так обращался к новоиспеченному иерарху: «Надлежит тебе, пастырю овец Христовых, стяжанною иметь всякую добродетель и телесную, и духовную, — так как ты глава прочего тела братий, — чтобы братия смотрели на тебя, как на первообраз добра, и отпечатлевали в себе самих добрые и богоподобные черты твои. При этом и труба твоя да не знает никогда покоя, но непрестанно да издает глас: одним братиям предсказывай меч, т. е. гнои Божий, грядущий на упорных сынов противления, чтоб их исправить, или, если не послушаются, свою душу избавить от страшного гнева Божия; других вразумляй, учи и подвигай на всякое добро; но и тех, которые требуют обличения и укора, не оставляй без внимания, но обличай их благовременно и безвременно, запрещай им и всячески старайся отклонить их от недобрых поступков, как заповедует тебе божественный Павел. Милостивость свою являй равно ко всем братиям, и любовь тоже одинаковую имей ко всем, но честь воздавай каждому по добродетели его, как подобает, и мужу добродетельному и духовному не предпочитай даже и того, кого первым имеешь».
Почти современник епископа Николая Мирликийского — святитель Иоанн Златоуст — более лаконичен: «Мы для пользы тех, кому служим, являемся тягостными, жестокими, несносными и неприятными, так как мы приносим пользу не тем, чем нравимся, а тем, чем уязвляем. Таков и врач, но он еще не слишком неприятен, потому что он сейчас же дает чувствовать пользу своего искусства, а мы — в будущем… Не о своей славе забочусь я (моя слава — ваша добрая жизнь); но — о вашем спасении».
В «Деяниях Павла и Феклы» (Acta Pauli et Theclae) —